Принцесса и Ястреб

В этот раз король его не вернул. Счастье сделало его отстраненным, и он не смог найти для своего сына единственно верных слов. Отдаляясь от отца все сильнее и сильнее, растерянный, напуганный, дерзкий, как невоспитанный щенок и опасный, как необученный хищник, принц отчаянно метался в поисках опоры, в поисках кумира, который смог бы заполнить пустоту в его душе, показать ему новый смысл.

И тогда появился Габирэль.

Глава 14.

Майк написал, когда я работала, засидевшись за полночь. Хавьер спал рядом и я, увидев мигнувший сообщением экран, похолодела.

«Как дела?»

Осторожно высунувшись из-под одеяла, чтобы не разбудить мужа, я трясущимися руками взяла телефон и ушла на кухню. Не включая свет, села за стол и набрала:

«Майк, я же просила. Не пиши больше»

«Выйди на балкон»

Я не поняла. На балкон? Что он имеет в виду?

«Зачем?»

«Выйди на балкон»

Молясь, чтобы с Майка не сталось устроить какой-нибудь фейерверк, я с опаской выглянула на балкон. Чисто. Уже смелее, я зашла полностью, и мне тут же зажали рот ладонью. Знакомой ладонью.

– Тише. Это я.

«Если Хавьер узнает, мне пиздец»

Убедившись, что я не собираюсь кричать, Майк отпустил меня – нехотя, не торопясь убрал руки с моего тела, чуть дольше положенного задержавшись на груди.

И я немедленно стала шипеть:

– Что, дьявол тебя дери, ты делаешь у меня дома? Все сидят на самоизоляции, ты живешь в двух с половиной тысячах милях отсюда, что все это значит?

– Ты до сих пор не забыла, сколько между нами миль?

– Майк!

– Ты не отвечала мне.

– Я не должна была тебе отвечать. Я замужняя женщина, мы с тобой расстались сто лет назад, с чего ты решил, что я хочу тебя видеть, почему ты вообще вспомнил про меня?

– Мариза сказала Мишель, что у вас с Хавьером снова все не ладно. Мишель сказала мне. Я написал тебе. А ты мне что ответила? Поэтому я тут.

– А Мариза от кого узнала… – начала я и осеклась. Джек, ну конечно. Переживает, придумывает невесть что, треплет всем, кому надо и кому не надо. Ну, погодите, я с вами поговорю…

– Так, значит, все правда.

– Майк, уймись. Ты – последний, кого касаются наши с Хавьером ссоры. Со мной все в порядке.

– Из-за чего вы поругались?

– Это не важно.

– Из-за меня?

– Нет.

– Из-за чего?

– Мы уже помирились. Уходи, пока нас никто не заметил.

– А то что?

– В смысле что?

– Ты ни в чем не виновата. Ты не звала меня на свой балкон. С чего тебе переживать?

– Черт, Майк, не все живут так, как вы с Мишель. Некоторых мужья ревнуют. Уходи, я тебя прошу.

– Ты не должна была меня бросать. – он взял меня за подбородок, провел большим пальцем по губам, оттягивая нижнюю. Я с ума сходила, когда он так делал. Раньше.

– Майк… – мой разум говорил нет, а мой предательский блядский рот уже тянулся к нему навстречу, тело подалось вперед. Дура, проснись, твой муж за дверью, застучал в барабан остаток здравого смысла, и я очнулась. Отстранилась. Взяла себя в руки.

– Майк, это ты меня бросил.

В ответ он просто поцеловал меня раньше, чем я смогла возразить, и я вдохнула знакомый аромат: свежие яблоки, стиральный порошок, цветки мальвы… Яблоки! Это не был запах Майка! Волна паники окатила все тело, я попыталась высвободиться из чужих рук, но внезапно объятия превратились в плен. Меня крепко удерживал в стальной хватке… Нил.

Не тот Нил, которым он стал сейчас, уверенный, крупный, немного грузный, веселый и громогласный мужчина, довольный муж и отец пятерых детей, а тот золотоволосый молоденький мальчик, которому я когда-то первому отдала свое сердце. Он смотрел на меня своими невозможно голубыми глазами. И в них была кровь.

– Ты не должна была меня бросать. – у меня в жилах застыла кровь от льда в его голосе.

– Нил? Почему ты здесь? Отпусти меня.

– Ты не должна была меня бросать.

– Нил, Нил, я боюсь, отпусти меня.

– Я любил тебя, а ты меня бросила. Ты разбила мне сердце, Ева, видишь?

Он вытащил из груди истекающий кровью, растерзанный кусок плоти и поднес к моему лицу. От запаха металла и сырого мяса меня затошнило, в глазах потемнело.

– Нил, это было давно, Нил, прости меня.

– Нет. – он гладил красными руками меня по волосам, размазывая по мне кровь и пот. – Я никогда тебя не прощу. Ты спала с Ником.

Я отшатнулась.

– Нет. Нет, Нил. Послушай, я все объясню…

Он начал меня душить. Нажав пальцами на яремную вену, давил и давил, и я хрипела, не имея возможности вдохнуть, чувствуя, как закатываются глаза, и последняя моя мысль была…

– Проснись, Господи, проснись, Ева, да проснись же ты!

Хавьер прижимал мои руки к кровати, не давая молотить ими в воздухе, а я жадно, ртом хватала воздух.

– Балкон. Балкон. Хавьер, там…

– Ева. Ева, у нас нет балкона.

Нет балкона. Сон. Очередной кошмар.

Я не могла очнуться. Сумасшедше яркая картина моего сна наслаивалась на настоящее, и обе реальности сталкивались неплотно, образуя трещины в местах соединения.

– Ты горишь, pacita mia. Ты хорошо себя чувствуешь?

Я чувствовала себя не хорошо.