Принцесса и королева, или Черные и зеленые

Примерно в те же дни потрепанный торговый когг «Нессария» приплелся в гавань Драконьего Камня для починки и пополнения припасов. Матросы говорили, что корабль возвращался из Пентоса в Старый Волантис, когда шторм сбил его с пути... но к знакомой песне об опасностях моря волантийцы добавили необычную ноту. Когда «Нессарию» уносило на запад, перед ними возникла Драконья гора, огромная на фоне заходящего солнца... и моряки заметили двух сражающихся драконов, чей рев эхом отдавался от черных отвесных утесов на восточных склонах курящейся горы. На побережье во всех тавернах, постоялых дворах и веселых домах рассказывали, пересказывали и приукрашивали сию историю, пока ее не услышали все жители Драконьего Камня.

Людям Старого Волантиса драконы были в диковину; бой двух таких созданий стал для моряков с «Нессарии» незабываемым зрелищем. А те, кто родился и воспитывался на Драконьем Камне, выросли рядом с подобными зверями... тем не менее, история моряков вызвала любопытство. Следующим утром местные рыбаки пропыли на своих лодках мимо Драконьей горы и, вернувшись, рассказали, что углядели у ее подножия бездыханное тело дракона, обгоревшее и изувеченное. Судя по цвету крыльев и чешуи, разодранная пополам, растерзанная и частично съеденная туша принадлежала Серому Призраку.

Услышав сии вести, сир Роберт Квинс, добродушный и отменно дородный рыцарь, которого Рейнира при своем отбытии назначила кастеляном Драконьего Камня, не мешкая, объявил убийцей Каннибала. Большинство с ним соглашалось, ибо известно было, что Каннибал в прошлом нападал на маленьких драконов, хотя и редко с такой свирепостью. Кое-кто из рыбаков, опасавшихся стать следующей целью убийцы, убеждал Квинса послать рыцарей к логову зверя, дабы покончить с ним. Но кастелян отказался:

– Если мы не станем тревожить Каннибала, то и он не потревожит нас, – объявил сир Роберт.

И для уверенности он запретил ловить рыбу у восточного склона Драконьей горы, где лежали гниющие останки дракона.

Между тем, на западном берегу Черноводного залива слухи о битве и предательстве в Тамблтоне достигли столицы. Как говорят, услышав о том, вдовствующая королева Алисента, рассмеявшись, посулила:

– Все, что они посеяли, теперь сами пожнут.

На Железном троне королева Рейнира побледнела и ослабла. Она повелела наглухо закрыть городские ворота – отныне никому не дозволялось ни въезжать в Королевскую Гавань, ни покидать ее.

– Мне не нужны перевертыши, что прокрадутся в мой город и откроют ворота бунтовщикам, – провозгласила ее милость.

Рать лорда Ормунда могла оказаться у стен столицы завтра же или через день, а драконорожденные Изменники – и того ранее.

Сия возможность взволновала принца Джоффри.

– Пусть приходят, – заявил мальчик. – Я встречу их на Тираксесе!

Его матушку такие речи растревожили, и она объявила:

– Сего ты не сделаешь – излишне молод еще для битвы.

Все же королева позволила мальчику остаться на Черном совете, где обсуждалось, как лучше сладить с приближающимся противником.

В Королевской Гавани оставалось шесть драконов. Но лишь один из них находился в стенах Красного замка: Сиракс, собственная драконица королевы. Ей предоставили конюшни внешего двора, убрав оттуда лошадей. На земле Сиракс удерживали тяжелые цепи – достаточные, дабы перемещаться с конюшни на двор, но не позволявшие улететь без всадника. К цепям она привыкла давным-давно; ее прекрасно кормили, и драконица уже много лет не охотилась.

Прочих держали в Драконьем Логове, исполинском строении, что возвел как раз для таких нужд король Мейгор Жестокий. Под необъятным куполом Логова в недрах холма Рейнис выдолбили гигантское кольцо из сорока огромных сводчатых гротов. С обеих сторон сии рукотворные пещеры закрывали массивные железные двери: внутренние вели на песок ямы, наружные отворялись на склоны холма. Здесь устраивали свои логовища Караксес, Вермитор, Среброкрылая и Овцекрад, прежде чем отправиться на войну. Ныне драконов осталось пятеро: Тираксес принца Джоффри, светло-серый Морской Туман Аддама Велариона, юные драконы Моргул и Шрикос, что были связаны с принцессой Джейхейрой (бежала) и ее братом-близнецом принцем Джейхейрисом (погиб)... и Пламенная Мечта, любимица королевы Хелейны. По давнему обычаю, хотя бы одному драконьему всаднику полагалось пребывать в Логове, дабы он мог встать на защиту города, появись в том нужда. Сей долг выпал Аддаму Велариону, поскольку сыновей королева Рейнира желала держать при себе.

Но ныне на Черном совете раздались голоса, усомнившиеся в преданности сира Аддама. Отпрыски драконов Ульф Белый и Хью Молот перешли на сторону врага... но были ли они единственными переметчиками среди себе подобных? Как насчет Аддама из Халла и девицы Крапивы? Они ведь также бастардовых кровей. Возможно ли им доверять?

Лорд Бартимос Селтигар счел, что нет.

– Бастарды вероломны по своей натуре – заявил он. – Предательство дается бастарду столь же легко, сколь преданность законнорожденному. Оно у них в крови.