Принцесса и королева, или Черные и зеленые

Лорд призвал ее милость немедленно схватить двоих незаконнорожденных драконьих всадников, прежде чем те возмогли бы также перейти к неприятелю вместе с драконами. Прочие вторили мнению Селтигара, и в их числе сир Лютор Ларджент, начальствующий над городской стражей, и сир Лорент Марбранд, лорд-командующий Королевской гвардии. Даже двое мужей из Белой Гавани, грозный рыцарь сир Медрик Мандерли и его тучный и рассудительный брат сир Торрхен, призывали королеву к недоверию.

– Лучше не испытывать судьбу. Если противник получит еще двух драконов, мы пропадем, – сказал сир Торрхен.

В защиту отпрысков дракона высказался только лорд Корлис, заявивший, что сир Аддам и его брат Алин «истинные Веларионы» и достойные наследники Дрифтмарка. Что же до девицы, то пусть будет и чумазой, и невзрачной, но она храбро сражалась в Глотке.

– Так же, как и Два Изменника, – возразил лорд Селтигар.

И страстные возражения десницы оказались тщетными. В королеве пробудились все ее страхи и подозрения. Рейниру предавали столь многие и столь часто, что она легко верила наихудшему о ком угодно. Вероломством ее милость было уже не удивить. Она стала ожидать сего, даже от тех, кого сильнее всех любила.

Королева повелела сиру Лютору Лардженту отправиться с двадцатью золотыми плащами в Драконье Логово и заключить под стражу сира Аддама Велариона. И таким образом предательство породило королеве на погибель предательство еще большее. Когда сир Лютор Ларджент и его люди с указом королевы въезжали на холм Рейнис, перед ними распахнулись двери Логова – и Морской Туман расправил светло-серые крылья и взлетел, исторгая из ноздрей дым. Сира Аддама Велариона предупредили как раз вовремя, дабы он успел совершить побег. Не выполнивший свой долг сир Лютор во гневе немедленно вернулся в Красный замок и ворвался в Башню десницы. Он схватил пожилого лорда Корлиса и обвинил его в измене. Старик сего не отрицал. Связанного и избитого, но все еще хранившего молчание, его бросили в подземелье, в каменный мешок – ожидать суда и казни.

Толки о тамблтонской бойне тем временем расползались по городу… а вместе с ними и ужас. Люди уверяли друг друга, что следующей станет Королевская Гавань. Дракон будет биться с драконом, и на сей раз столица уж точно заполыхает. Исполнившись страха перед наступающим врагом, горожане сотнями стремились спастись бегством, но золотые плащи отгоняли их от ворот. Будучи запертыми в стенах города, одни искали в глубоких погребах укрытия от огненной бури, прихода которой боялись; другие обратились к молитве, выпивке и тем удовольствиям, что можно найти промеж бедер женщин. К сумеркам городские таверны, бордели и септы до отказа наполнились людьми, что искали утешения или спасения и делились чудовищными слухами.

В Тамблтоне, шестьюдесятью лигами к юго-западу, царил хаос иного рода. В то время как Королевская Гавань трепетала в ужасе, враги, которых страшились в столице, не приблизились к ней ни на шаг. Сторонники короля Эйгона оказались без вождя, и их терзали разногласия, споры и сомнения. Ормунд Хайтауэр погиб, а с ним и его родич сир Бриндон, первейший рыцарь Староместа. Сыновья Ормунда остались в Высокой башне в тысяче лиг позади, да и были они зелеными мальчишками. Мальчишкой был и Дейрон Таргариен – хотя лорд Ормунд и прозвал принца «Дейроном Отважным», и хвалил его доблесть в битве. Самый младший из сыновей короля Эйгона[5], он вырос в тени своих старших братьев и привык скорее подчиняться распоряжениям, нежели отдавать их. Старшим из Хайтауэров, что остались при войске, был сир Хоберт, еще один родич лорда Ормунда, которому доселе вверяли лишь обоз. Человек «столь же дородный, сколь и тугой на ум», Хоберт Хайтауэр прожил шестьдесят лет, ничем себя не отличив. Теперь же, однако, он располагал принять на себя начальствование над войском по праву своего родства с королевой Алисентой.

Редко какой город или городок в истории Семи Королевств подвергался столь долгому, жестокому и бесчеловечному разграблению, как Тамблтон после Измены. Принц Дейрон испытал отвращение от всего, что узрел, и повелел сиру Хоберту Хайтауэру положить сему конец, но от всех усилий Хайтауэра было не более проку, нежели от него самого.

Наихудшие преступления лежали на совести Двух Изменников – незаконнорожденных драконьих всадников Хью Молота и Ульфа Белого. Сир Ульф всецело предался пьянству, утопив себя в вине и женских ласках, а тех, кто не мог его удоволить, скармливал своему дракону. Рыцарское звание, которое даровала ему королева Рейнира, Ульфа не устраивало; мало ему было и того, что принц Деймон нарек его лордом Горького Моста. У Белого была на уме награда посолиднее: он желал себе во владение не менее чем Хайгарден, заявив, что Тиреллы устранились от Танца, а посему должно лишить их прав как изменников.