Принцесса или ведьма

Агата резко выпрямилась. Вот и ответ!

– Здоровая диета, – фыркнула профессор Анемон.

Пока учительница в тюрбане вещала о секретах арабской красоты, Агата сидела, вжавшись в диван. Всего один урок, а проблемы множатся и множатся. Впереди ждёт настоящий ужас – обязательный бал, целую неделю придётся мыть посуду, а в будущем – сплошные прыщи. Нужно решать загадку Директора школы, и как можно быстрее.

– Может быть, отравим её еду? – зло спросила Эстер.

– Она не ест, – сказала Анадиль, вместе с ней плетясь по залу Коварства.

– Тогда отравим её помаду?

– Нас на несколько недель запрут в комнате Страха! – испуганно возразила Дот, с трудом поспевая за подругами.

– Мне плевать, как мы это сделаем и какие у нас потом будут проблемы, – прошипела Эстер. – Я хочу, чтобы этой змеи здесь не было.

Она распахнула дверь в комнату 66 и увидела Софи, всхлипывавшую на кровати.

– М-м-м, змея плачет, – проговорила Анадиль.

– Ты в порядке, милая? – спросила Дот. Ей вдруг стало очень жаль девочку, которую она должна была убить.

Софи, давясь слезами, пересказала им всё, что произошло в башне Директора школы.

– …но теперь мы должны разгадать загадку, а я не знаю ответа, а Тедрос думает, что я ведьма, потому что я всё занимаю и занимаю первые места на уроках, и никто не понимает, что я выигрываю только потому, что я хороша во всём!

Эстер была готова задушить её прямо на месте. Но потом вдруг изменилась в лице.

– Загадка. Если ты её разгадаешь, то… тебя вернут домой?

Софи кивнула.

– И мы больше никогда тебя не увидим? – спросила Анадиль.

Софи снова кивнула.

– Мы её разгадаем, – хором воскликнули соседки по комнате.

– Правда? – удивлённо заморгала Софи.

– Ты очень сильно хочешь домой, да? – спросила Эстер.

– Так вот, мы ещё сильнее хотим, чтобы ты вернулась домой, – сказала Анадиль.

– Ну, по крайней мере, вы мне верите, – нахмурилась Софи, утирая слёзы.

– Виновна, пока не доказано обратное, – сказала Эстер. – Так считают все никогдашники.

– Но вот всегдашникам обо всём этом рассказывать не советую. Они подумают, что ты совсем с ума сошла, – добавила Анадиль.

– Я вообще так и подумала, но зачем кому-то врать, что нарушил столько правил? – спросила Дот, безуспешно пытаясь сделать лебедя на одежде шоколадным. – Эта девчонка в самом деле неисправима.

– А какой он, Директор школы? – спросила Эстер у Софи.

– Старый. Очень, очень старый.

– И ты правда видела Сториана? – спросила Анадиль.

– То странное перо? Оно всё время о нас писало.

– Оно… что? – изумились все три девочки.

– Но ты же учишься в школе! – проговорила Эстер.

– Что такого может случиться в школе, что достойно попадания в сказку? – спросила Анадиль.

– Уверена, что это просто ошибка, как и всё остальное, – всхлипнула Софи. – Мне нужно просто разгадать загадку, сказать ответ Директору школы, и – пф! – я навсегда покину это проклятое место. Вот и всё.

Её соседки переглянулись.

– Правда?

– Здесь на самом деле две загадки, – сказала Анадиль, покосившись на Эстер. – Сама загадка Директора школы…

Эстер повернулась к Софи.

– И почему он хочет, чтобы ты её разгадала.

Лишь одно слово пугало Агату больше, чем «бал»: слово «танец».

– Каждая девочка из школы Добра должна танцевать на балу, – сказал Поллукс, балансируя на ослиных ногах в гостиной Доблести.

Агата старалась не дышать. В комнате, пропахшей кожей и одеколоном, стояли коричневые диваны, лежал ковёр с головой медведя, шкафы ломились от книг об охоте и езде верхом, а на стене висела оленья голова с невероятно большими рогами. Она уже скучала по школе Зла и её кладбищенскому запаху.

Поллукс показал девочкам танцевальные фигуры для Снежного бала, ни одной из которых Агата не смогла повторить, потому что учитель постоянно падал и бормотал что-то вроде «вот вернут мне тело, будет всё нормально». Споткнувшись копытом о ковёр, проткнув ослиную тушу рогами насквозь и приземлившись крупом прямо в камин, Поллукс рявкнул «Ну вы поняли!» и развернулся к стайке фей с ивовыми скрипками в руках.

– Так! Играем вольту!

И они заиграли. Танец был невероятно быстрым, Агату перекидывали от партнёра к партнёру, от талии к талии, кружили всё быстрее и быстрее, пока перед глазами всё не поплыло. Её ноги словно загорелись. Все девочки в комнате превратились в Софи. Башмаки! Они вернулись!

– Софи! Я иду!.. – закричала она.

А потом вдруг оказалась на полу.

– Падать в обморок нужно в строго определённые моменты, – нахмурился Поллукс. – И этот к ним не относится.

– Я споткнулась, – возразила Агата.

– Представь, что ты упадёшь в обморок на балу! Начнётся хаос! Побоище!

– Я не падала в обморок!

– Забудьте о бале! Это будет настоящая Полуночная резня!

Агата посмотрела ему прямо в глаза.

– Я. Не. Падаю. В обмороки.

Когда девочки спустились к берегу Озера-на-Полпути на урок общения с животными, их ждала профессор Доуви.

– Принцесса Ума сказалась больной.

Девочки угрюмо посмотрели на Агату – это наверняка произошло из-за её фиаско с золотыми рыбками. На замену в такой короткий срок найти никого не удалось, так что профессор Доуви отменила занятие.