Принцесса из рода Борджиа

Пардальян пожал плечами, взял Саизуму за руку и повел ее за собой. Ружо был так поражен этим, что несколько секунд не мог пошевелиться. Он был королем этого притона. Он властвовал здесь. Когда он приказывал, другие посетители должны были повиноваться. В зале воцарилась мертвая тишина; бродяги ждали, что произойдет. Они были готовы, если понадобится, кинуться на помощь своему предводителю. Они смотрели на Пардальяна с жалостью. Лоизон побледнела. Шевалье сел рядом с Саизумой. Он был спокоен и, казалось, не обращал внимания на происходящее.

— Сударыня, — сказал он, — не угодно ли вам будет погадать и мне?

— Сударыня! — глухо повторила, вздрогнув, Саизума. — Когда меня так называли?.. Давно, очень давно…

— Мне не нравится, что цыганка гадает вам, — прохрипел Ружо, выходя вперед.

Пардальян медленно поднял голову, смерил его взглядом и произнес:

— Хотите добрый совет, друг мой?

— Я не хочу советов. Я ничего не хочу от вас. Что вы здесь делаете? Дворяне не имеют права входить в этот кабачок без моего разрешения. Немедленно убирайтесь.

Спокойный тон Ружо заставил бродяг насторожиться — им было хорошо известно, что означает это спокойствие.

— А если я не уйду? — с улыбкой спросил Пардальян.

— Тогда я вышвырну вас вон! — прорычал негодяй.

Он замахнулся, и Лоизон громко вскрикнула. Но ударить Ружо не успел, ибо Пардальян вскочил и кулаком нанес противнику стремительный удар в грудь. Негодяй зашатался, изрыгая проклятия, и падая, ударился о стол, с которого посыпались глиняные кувшины и оловянные кружки. Мгновенно вскочив, Ружо завопил:

— Вперед, бродяги! Смерть дворянину!

— Смерть! Смерть! — закричали негодяи.

В темноте блеснули ножи. Столы были быстро отодвинуты к стенам, и бандиты во главе с Ружо двинулись на Пардальяна. Они уже были готовы броситься на него, когда он вдруг обхватил Ружо руками, повалил на стол, взял за горло, вытащил свой кинжал и приставил к груди мерзавца…

— Еще один шаг, — холодно сказал шевалье, — и этот человек умрет!

Ружо, оторопевший от ужаса и обезумевший от бессильной злобы, извивался, как ящерица.

— Вперед! — хрипел он.

Пардальян выполнил свою угрозу — нож вонзился в грудь Ружо. Потекла кровь.

— Я же сказала! — пробормотала Саизума.

Ружо, делая отчаянные попытки освободиться, повторял:

— Вперед!.. Дьявол!.. Я умираю!

На этот раз пять или шесть бродяг решились двинуться на грозного противника.

— Ну, вперед, волки! — воскликнул Пардальян.

Все видели, как он схватил Ружо, почти потерявшего сознание, и прижал к стене… Потом шевалье поднял его над головой, подержал несколько секунд, а когда негодяи подступили поближе, метнул его в них. Четверо бродяг были сбиты с ног. Ружо лежал на полу без признаков жизни.

Негодяи в страхе заметались по залу. Пардальян стоял и с улыбкой смотрел на них. Эта презрительная и вызывающая улыбка напугала их больше всего. Они поняли, что сопротивление бесполезно. Некоторые бросили ножи.

— Это сам дьявол! — прохрипел один.

— Он сговорился с нечистой силой! — завопил другой.

— Да здравствует храбрый дворянин! — вдруг закричали все разом.

Все было кончено!.. Пардальян победил. Он спокойно сидел и ждал, когда вновь воцарится тишина. Бандиты издали смотрели на него с почтением и страхом.

— Сударыня, — мягко обратился Пардальян к Саизуме, — могу ли я что-нибудь сделать для вас?

— Да, — сказала цыганка, — уведите меня отсюда.

Пардальян поднялся, поискал глазами хозяина и велел:

— Откройте дверь.

Не успел хозяин пошевелиться, как дверь была распахнута настежь. Пардальян не мог удержаться от смеха. Он взял Саизуму за руку, и они прошли через зал. Никто не решился приблизиться к ним. На полу хрипел окровавленный, с почерневшим лицом Ружо. Лоизон, опустившись на колени, обмывала его раны холодной водой и плакала. Шевалье наклонился, осмотрел раненого и сказал:

— Не плачьте, дитя мое, он придет в себя… Быть может, вам нужна помощь?

Девица подняла на него глаза и тихо ответила:

— Мне ничего не нужно.

Шевалье вложил ей в руку золотой экю и пошел к двери. На пороге он обернулся, достал из кармана пригоршню медных и серебряных монет и бросил их, воскликнув:

— В другой раз, вояки, хорошенько подумайте, прежде чем лезть в драку, а сегодня вечером шевалье де Пардальян прощает вас.

Он вышел с Саизумой, а в зале началась свалка из-за брошенных монет.

Была глубокая ночь. Затихший город спал. Узкие улочки вокруг ратуши были пустынны. Пардальян вместе с Саизумой дошел до Монмартрской улицы — он решил следовать за цыганкой туда, куда она направится.

Саизума, казалось, забыла о нем. Наконец они достигли Монмартрских ворот.

— Сударыня, — сказал шевалье, — вы теперь свободны. Но куда вы идете? Если вы хотите…

— Я хотела бы, — сказала Саизума, — выйти из этого города. Я в нем задыхаюсь. Зачем я явилась сюда?

— Но куда вы пойдете?.. Бедная женщина, послушайте меня… я знаю здесь неподалеку постоялый двор, хороший постоялый двор. Его хозяйка — очень добрая женщина. Пойдемте туда!