Принцесса из замка дракона

— Покоем. Единожды полученный брачный дар останется с тобой до самой смерти или пока жива двуликая. Его жизнь и твоя связанны неразделимо. Но малый зверь не опасен. Потому я лишь велю всякому, кто увидит сего зверя не вступать с ним в бой. Драконы двуликих растут, забирая жизни, но только тех, кто вступил в бой с ними по доброй воле. Этот останется малышом. Будет оберегать тебя и твою семью. Всё во имя блага людей.

Да… Во имя блага. А «велю всякому» означает, что в этой обители брат Урдас волен повелевать. А может и не только в этой. Кто знает, какого сана достиг он за эти годы.

— Брат Урдас, в юности я много читал и слышал о своей семье. Много о владыках Дьямара — чревоходцах. Дева встреченная мной поведала мне о двуликих. А знаешь ли ты о фениксах? Каковы они были? Или вся правда о них утеряна? Я слышал, что род сей был заточён двуликими, а после их гибели пал в безвестность и утерян навсегда.

Урдас вскинул бровь:

— Утерян? Но при этом ты нашёл, кем они были? Какое имя носили в миру?

Я не стал отрицать:

— Да, в замке двуликой были мозаики. Фениксы были правителями долин Иянь.

Я не удивил его. Скорее настоятель был доволен моим ответом. Как учитель бывает доволен прозорливостью ученика:

— Да. Иянь и всех пограничных земель на западе и на севере. Фениксы немилостиво любвеобильны это необходимая черта их сути, а их бастарды всегда наследовали магию огня. Все пограничные лорды, все эти рыжие, потомки фениксов. Вообще магия огня в людях это всё наследие фениксов. И эти потомки боготворили их. Для них феникс был самым благим знамением, тем, кто приносит силу и удачу роду. Благословлённым богами от огня! К некому времени эти потомки стали большой силой супротив армии двуликих. Потому да, вышла ссора, и двуликие пленили последнего феникса, а спустя годы потеряли. И твой предок, тот чьё имя ты так не хочешь нести, приложил немало сил, чтобы род фениксов считался утерянным безвозвратно.

Я удивился:

— Считался? Ранамир Жестокий знал, где искать наследника?

Урдас кивнул:

— Да. Так получилось, что Ранамир провёл юные годы в приграничье и знал поверья тех мест и то, насколько приграничники возносили фениксов. Возрождённого феникса не надобно было искать. Они возрождаются на больших пепелищах в землях своих потомком. Стоит фениксу возродиться, а узнать этого нелюдя не велика задача, ибо его не берёт огонь, так любой лорд приложит все силы и влияние, чтоб назвать возрождённого своим сыном и наследником. Даже то, что исход магии оскуднил разум фениксов, сделал часть бытия для них тьмой непроглядной, не отвернуло приграничников. Они всё ещё помнят, какую силу несёт эта кровь.

Я был удивлён:

— То есть Ранамир знал, где искать феникса? Знал, что тот обязательно усыновлён одним из лордов приграничья?

— Да, и позволял приграничникам его прятать. Дабы избежать вновь войны рыжих с двуликими. Тебе не просто представить. Но Ранамир Жестокий все годы своего правления изворачивался между интригами чревоходцев, вспыльчивостью двуликих и армиями фениксов. А ещё между королями и церквями людей. И ему удавалось удерживать мир.

Часть того, что говорил Урдас складывалась с тем, что я слышал от юного феникса. Но тогда не складывалось другое:

— Но, Ранамир погиб пытаясь заключить брак с двуликой? Он хотел замкнуть цепь без феникса… А если он знал, где его искать… Мне говорили магия начала утекать. Ранамира покидала жизнь, и этим союзом он хотел вернуть магию.

Настоятель смотрел на меня как-то очень внимательно:

— Всё так… почти. Магия утекала по капле. Ибо узор заклинания держали узы доверия между нелюдями. А за полсотни лет до тех событий Дьямара, вспомни, интригами завела себя в тупик. Чревоходцы не пошли на уступки и сгинули возродившись. А их род невозможно опознать или изловить. Потерян был именно их род. Магия утекала, потому, что в цепи не было чревоходца. Брак кровопивца и двуликой должен был замкнуть цепь именно без него.

Я смотрел на настоятеля полный удивления:

— И замкнул бы?

Он пожал плечами:

— Мне не ведомо. То были узоры магии и Ранамир был в неё мастером, я же не сведущ и до ученика. В день кончины Ранамира магия окончательно покинула мир. Сиё говорит, что в тот день один из цепи предал другого. Предал знаемо, с расчётом и не по малому.

— Полисанна? Тем, что убила?

Урдас усмехнулся:

— Нет. Двуликая дева была юна. Разумом она согласилась пойти под венец с нелюбимым ради спасения магии. Но как, то бывает в их роду, после явился зверь, счёл по-иному и убил кровопивца. Ярость зверя чиста, она не предательство, не злонамеренный расчёт. Выходит было что-то ещё. А так как фениксу в те годы было пять годков от роду, значит, предателем был чревоходец. Потерянный и невидимый для всех прочих.

Я задумался. Всю эту историю я слышал от сказителя-чревоходца. И он говорил, что Ранамир умер во времена его деда. И что дед питал к Ранамиру и всему его роду ненависть, столь сильную, что жаждал с внука клятвы.