Принцесса Кики

Пение будильника-жаворонка прервало радостное:

– Любимый! Тютюнечка мой, просыпайся! Я верну-у-улась!!!

Ромион спрятался под одеялом и для верности заполз под подушки, которые ночью сложил горкой (так мягче спалось).

– Котёночек мой, любимый, хороший! – голос всё не унимался.

"Это кошмар, – сквозь дрёму лениво подумал Ромион. – Я просто не перестроил вчера будильник, забыл, а он теперь сбоит. И мне всё это снится… Как хорошо, что сегодня можно поспать подольше, всё равно после свадьбы весь дворец ещё дрыхнет… Да, мне просто снится страшный сон, всего лишь сон…"

– Ну котё-ё-ёнок!!!

"Изыди…"

Говоривший перешёл в наступление: с Ромиона стащили сначала пару подушек (у него всё равно ещё три осталось), потом содрали одеяло и предательски пощекотали голые пятки.

– Ай, Дами, ну что ты делаешь?! – взвизгнул Ромион, который ненавидел щекотку, особенно пяток. Особенно чем-то до ужаса напоминающим когти.

Щекотка повторилась – Ромион взвизгнул и снова вскинулся, встретившись взглядом со стоящим у окна братом. Под глазами у Дамиана залегли тёмные круги, у губ собрались морщинки, волосы потускнели, – и в целом выглядел Тёмный Властелин неважно. Но это Ромиона как раз не удивило: Дамиан часто таким бывал после своих экспериментов. А вот то, что он не выдержал взгляд и поспешил отвернуться, короля испугало.

– Дами? – выдохнул он. – Ты снова вызвал духа, и он сбежал?

– Я здесь, Котё-ё-ё-ёнок!

Ромион обернулся и, ничего не понимая спросонья, уставился на Крысу. Та, несмотря на ранний час и ночь в лаборатории демонолога, казалась просто неприлично цветущей и пышущей радостным энтузиазмом. Ромион сглотнул и сделал охранный знак пальцами.

– Какого демона ты его ко мне-то приволок?

– Котёнок, ну ты чего? – захлопала ресницами Крыса. – Ты со сна всегда такой? Может, тебе ещё дать отдохнуть?

– Да, – глядя на неё в упор, пробормотал Ромион. – Мне ещё дать отдохнуть. Я вижу галлюцинации. Наверное, съел вчера что-то не то.

– Или поцеловался не с тем, – вставил Дамиан. Потом в наступившей тяжёлой тишине откашлялся и продолжил: – Брат, я возвращаю твою жену. Она прекрасно себя чувствует, и никаких проклятий на ней больше нет.

– Ну да, тут же только я один проклят. – Ромион мечтал снова забраться под одеяло, но всё никак не мог его найти. – Слушайте, уйдите, а? Я так спать хочу…

– Но, Котёнок! Ты же обещал!

Ромион с трудом разлепил глаза – в них словно песок насыпали – и мрачно уставился на Крысу, ожидая, что она сейчас превратится во что-нибудь… во что-нибудь другое. Так же бывает во сне?

– Ты обещал, – продолжала Крыса, – что когда я пройду проверку, и ты убедишься, что я – это я, и я, которая я, не желаю тебе зла, – то мы будем жить долго и счастливо! Ты обещал! – Крыса уселась на кровать, скрестила руки на груди и надула губки. – Ты должен держать своё слово!

Ромион повернулся к Дамиану – тот отвёл взгляд.

– Так… – Ромион снова посмотрел на Крысу. Потёр глаза. Где-то за окном продолжал орать жаворонок-будильник. Ромион машинально его "успокоил" и снова потёр глаза. Потом крепко-крепко зажмурился – как в детстве, когда ему действительно снился кошмар. Поднял голову, открыл глаза.

Крыса не исчезла.

– Ты не мой кошмар, – пробормотал Ромион, не скрывая разочарования.

Крыса посмотрела на него, как на сумасшедшего. Это было бы даже смешно – она и правда выглядела забавно, с поднятыми бровями и приоткрытым ртом, – если бы Ромиону не чувствовал себя сейчас так плохо.

– Дамиан…

– Да, брат?

– Ты же говорил, – Ромион не сводил с Крысы напряжённого взгляда. Сон как рукой сняло – только голова всё ещё была тяжёлая, и где-то в висках билась тупая боль. – Ты же говорил, что на ней проклятие…

– Проклятие было, – отозвался Дамиан. – Её Высочество не помнит, кто она. Прости, брат, я не смог его снять.

– И… – Ромион сглотнул. Крыса сидела и картинно дулась – прямо как маленький ребёнок, который вот-вот заплачет от злости. – И больше… ничего?

– Прости, брат, – еле слышно повторил Дамиан. На Ромиона он не смотрел. – Больше ничего. Принцесса – девушка, которая любит тебя, искренне, и.. В общем, всё, что ты видишь – правда.

Ромион бросил на брата один-единственный, отчаянный взгляд. Даже крик "Скажи, что это неправда!" был бы не так отчётлив.

– Это всё?

– Да, Роми.

– Убедился? – Крыса скорчила гримаску – видимо, пыталась показать, что гневается. – Я – это я. Я тебя люблю. Я за тебя!.. Я для тебя!.. А ты! Ты! Ему меня отдал! – Её голос сорвался на писк. – Ты знал, что я его боюсь, но отдал! А теперь, когда ты узнал, что я тебе не лгала, ты! Даже! Не! Рад! А-а-а-а! – И зарыдала.

Ромион тоже закрыл лицо руками – ему очень хотелось присоединиться к плачущей принцессе. Как же так?.. Он мог бы поклясться, что временами её глаза были, как у этой ведьмы… Лиззи? И поведение – ну слишком, слишком она дурочка, так ведь не бывает! То есть, конечно, бывает, но чтобы всё одно к одному… И крыса, и колдовство, и дурочка… И поцелуй этот на свадьбе…

– Ну… я…э-э-э… пойду тогда? – пробормотал Дамиан, отступая к двери.

Ромион отнял руки от лица и посмотрел на брата – тот с несчастным видом пожал плечами. Ромион кивнул – в груди словно наливался жаром огромный шар: и ярость, и гнев, и неверие, и страх. Неужели совсем, совсем ничего нельзя сделать?

– А-А-А-а-а-а! – заливалась тем временем Крыса.

Ромион оглянулся на неё и позволил одну, всего одну минуту пожалеть себя. Это, демоны в бездне, несправедливо! Из всех девчонок – заколдованная дурочка, да ещё и дылда! За что?!

"Чувствуй, что чувствую я" – эхом отдался в голове голос ведьмы из воспоминания.

"Я чувствую", – подумал Ромион. Но это же всё равно несправедливо: девчонку-то он предупреждал, а тут… И это ведь навсегда, бездна её забери, это же навсегда!

"Да, если ты её не отравишь", – заметил внутренний голос, тихий и злой. Ромиону от одной этой мысли стало стыдно. Конечно, было бы очень удобно, окажись Крыса неспособна родить. Или бы она вдруг заболела и увяла – и желательно, поскорее. Это даже не просто желательно и удобно, это было бы…

Ромион сжал руки в кулаки. "Нет – подумал он. – Я этого с ней не сделаю. Я никогда этого не сделаю. Как бы она меня не донимала, я не причиню ей зла" Он повернулся к рыдающей принцессе. "Я дал тебе слово. Я сдержу его".

Что-то оборвалось в груди, а на глаза выступили слёзы. Ромион быстро стёр их. Что ж – сел на трон, так изволь и корону надеть, как бы тяжело не было.

Слово короля твёрже алмаза.

– Звезда моя…

– А-А-А-а-а!

– Прелесть…

– А-а-а!!!

Ромион покосился на стеклянный кувшин с водой, который стоял на прикроватном столике. Облить бы эту дуру… "Она моя жена, – тут же одёрнул он себя. – Даже в мыслях я не должен так её называть".

– Дорогая, – Ромион подсел к принцессе и крепко-крепко обнял. – Прости меня. Пожалуйста.

Крыса вырывалась – впрочем, не очень-то убедительно.

– Ты хотел! Ты хотел, чтобы я оказалась этой… как её… ведьмой! Ты об этом мечтал!

– Мечтал, – вздохнул Ромион. – Я привык быть один, моя прелесть.

– Но теперь у тебя есть я!

– Да, теперь у меня есть ты. – Ромион потянулся и заставил себя поцеловать солёную от слёз щёку Крысы. – Радость моя, ты не думала выбрать себе имя? Я не знаю, как мне называть мою будущую королеву.

– Королеву? – вскинулась Крыса. У неё даже слёзы разом высохли. – Ты хочешь, чтобы я стала твоей королевой?

– Конечно, прелесть моя. Я же король, и мы женаты.

– И я буду носить красивые наряды?..

– Ты и сейчас можешь их носить.

– И драгоценности?..

– Естественно. И корону.

– И сидеть рядом с тобой на троне?

– Да, моя прелесть. Справа, если быть точным. На другом троне. Но да, рядом.

– Ты правда мне настолько доверяешь? – заулыбалась Крыса – точно солнце внезапно выглянуло из-за облака.

Ромион тоже попытался улыбнуться – правда, у него это куда хуже получилось. На сердце скреблись… крысы.

– Конечно, звезда моя. Я обещал. Так как мне тебя называть?

Крыса посмотрела на него: на ресницах у неё висели капли слёз, но глаза улыбались. "Бездна, какая же у неё красивая улыбка", – подумал вдруг Ромион. Действительно, красавицей Крыса не была – но когда улыбалась, становилась притягательнее принцессы фей. Это было похоже на чудо.

– Я думала, любовь моя… Эм… Я… Как насчёт Кики?

Ромион, ожидавший что-то вроде Розамунды, Обсидианы или, на худой конец, Аделаиды, изумлённо уставился на жену.

– Кики? – Так Дамиан, который в три года (когда братья познакомились) ещё не все слова чётко выговаривал, упорно называл крыс. Да и потом привычка осталась – "Дай мне чёрную кики", просил девятилетний демонолог, проводя очередной опыт вместе с братом в дворцовом подземелье. Ромион понятия не имел, называет ли Дамиан крыс так до сих пор – наверняка нет. Но это… сочетание звуков у короля соотносилось именно с крысой.

– Да, любимый! – с восторгом отозвалась Крыса. – Это первое что пришло мне на ум! Я не знаю, почему: может, меня так раньше звали?

"Тогда раньше ты была простолюдинкой. Имя кокроткое, – подумал Ромион. – Что многое бы объясняло".

– Дорогая, ты станешь королевой – а королевам, эм, пристали более… вычурные имена. Ты не хочешь попробовать, например, Китриану или Кинивию? Или…

– Хочу Кики! – оглушительно завопила принцесса, прежде чем Ромион смог продолжить. – Хочу! Почему нельзя?!

– Можно, прелесть моя, конечно, можно, просто королевы обычно…

– А я буду первой королевой Кики! Я так хочу! Ну, Ромион! У тебя же тоже смешное имя!

Ромион на мгновение зажмурился – он никогда не считал своё имя смешным. Но в бездну с этой… женой!

Он взял себя в руки – это уже получалось у него с каждым разом всё легче и легче.

– Хорошо, звезда моя. Как пожелаешь.

– Кики. Как пожелаешь, Кики.

– Иногда мне кажется, ты надо мной издеваешься… Кики.

– Что ты! Это я любя! – Крыса… то есть, Кики снова ослепительно улыбнулась. – А когда моё кольцо будет готово?

– Дорогая, ты вчера прогнала ювелира, которого я к тебе послал.

– Да? Не помню. Так, а кольцо-то когда будет готово?

– Когда ты выберешь эскиз, моя прелесть.

– Ой! – Кики захлопала в ладоши. – А можно, сейчас? Я очень хочу себе обручальное кольцо! С котёнком! С миленьким таким котёнком? Можно-можно-можно?!

"Бездна, за что?!"

– Можно, моя прелесть, – Ромион снова улыбнулся. На этот раз, он был уверен, получилось куда лучше. – Можно всё.

– А-а-а, я тебя люблю! – завопила Кики и кинулась Ромиону на шею.

"Она – мой личный кошмар наяву", – думал король позже, когда от восторженной супруги удалось временно избавиться (Ромиону было безумно жаль ювелира). Сейчас в королевской спальне суетились камердинеры. Действовали они тихо – знали, что король ненавидит шум – и очень ловко, а вкусы монарха знали назубок. Ромиона облачили в простой (для короля) костюм из нежно-розоватого шёлка, украшенного золотом и жемчугом. Тщательно расчесали волосы – они заблестели. Прикрепили к воротнику алмазные подвески. Проверили пряжки, подали перчатки из того же розоватого шёлка. Ромион их взял, но надевать не стал.

– Ваше Величество, вы прекрасно выглядите, – сообщил советник, входя и останавливаясь у порога. – Её Высочество вернулись – полагаю, вы будете завтракать с ней?

"Да куда ж я денусь?" – мрачно подумал Ромион, а вслух спросил:

– У меня есть выбор?

– Высокие гости ещё отдыхают, мой король, – Джек позволил себе лёгкую улыбку, одними уголками губ. – И меня просили передать: ведьмы отбыли сегодня на рассвете. Выморозили свои покои – наверное, что-то с порталом?

– Отбыли?.. Ясно, – Ромион вздохнул. А он очень хотел поговорить с Виллиндой. Видимо, придётся отложить это на потом. – Что ж, Джек, уточни вкусы моей супруги. Если я правильно помню, ей не нравятся сливки…

– Она любит ягоды, мой король. Ягодное пюре, суфле и желе уже готовят, – отозвался советник. – Также варенье из лепестков роз и шоколадные "пальчики".

– Чудесно, – Ромион прикрыл на мгновение глаза. Отчего-то расторопность советника его на этот раз совсем не порадовала. – Спасибо, Джек.

Слуги закончили с королевской накидкой – она небрежно свисала с левого плеча Ромиона, но при всём желании он не смог бы её оттуда содрать. А жаль – на ней алмазов было особенно много, и если сейчас королю они причиняли лишь лёгкий дискомфорт, то через час-два плечи снова будет ломить.

"Кто бы придумал невесомые алмазы?" – размечтался Ромион, впервые в жизни понимая отца: тот сотворял эти алмазы сундуками. И с удовольствием потом носил. Те камни были больше иллюзией, чем реальностью, и испарились бы за пределами страны (как и вчерашний приз за рубку дров). Зато наверняка их было легко носить.

– В моём расписании до завтрака ещё что-нибудь есть? – поинтересовался король, поправляя манжеты. Запонки на них в виде свернувшейся змеи кокетливо поблёскивали.

– Нет, Ваше Величество.

– Отлично, – отозвался Ромион и повернулся к окну. – Завтрак пусть подадут через полчаса – до этого времени я желаю прогуляться по саду. Пусть меня не тревожат. Никто.

– Да, мой король.

Слуги, поклонившись, вышли – а советник молчаливой тенью проводил Ромиона до калитки в личный королевский сад. Потом тоже исчез – остались только гвардейцы, снова под предводительством Гавина. "Надо попенять ему за вчерашнее нарушение приказа, – подумал Ромион, оглянувшись на капитана. Тот замер в пяти шагах и смотрел в никуда, как статуя. – Нет. Не сейчас".

Утро было прохладным и ветреным. По чаше фонтанчика с золотыми рыбками бежала рябь, и то и дело падали листья с раскинувшейся над ним липы. Рыбки каждый раз с интересом подплывали к листку, тыкались в него, но тут же разочарованно отплывали. Ромион понаблюдал за ними какое-то время – но потом из-за облаков выглянуло солнце, и стало жарко. Ромион отступил к тропинке в дубовую рощу.

Здесь ветер шумел в кронах, но под ногами попадались только жёлуди да пара веток. Листья или хорошо держались, или садовник их уже убрал. Ромион остановился у ближайшего ствола, прижался спиной, ощущая тепло. Солнце пыталось пробраться сквозь мозаику листвы – Ромион чувствовал его поцелуи, щекотку, когда ветер принимался качать листья.

Терпко пахло нагретой древесиной.

"Почему я не могу остаться здесь на весь день? – подумал Ромион и сам себе удивился. – Я же король. Я могу всё". На минуту он представил, что и впрямь может, а совесть его потом не замучит. Ребёнком он любил тут прятаться – но слуги отца всегда находили. Или они, или мать. Король приказывал: иди работай, разбирай отчёты, занимайся, ты же принц-наследник. Сейчас не было приказов, но Ромион уже так привык…

"Но мир же не рухнет, если я просто отдохну? Хотя бы денёк. Я устал", – со вздохом подумал Ромион.

Мимо пролетела пчела. Потом ещё одна. И ещё.

А потом их жужжание сложилось в очень чёткое и очень разгневанное: "Роми, убери её от меня, или за себя не отвечаю!"

Ромион вздрогнул и поднял голову, но пчёлы уже улетели. Зато капитан гвардейцев очень настойчиво попытался поймать взгляд короля.

– Гавин? В чём дело?

– Ваше Величество, Её Высочество навестила принцессу фей, и… Вам лучше пойти туда прямо сейчас. Простите, Ваше Величество.

– О, демон, – выдохнул Ромион, быстро выпрямляясь. – Гавин, никогда не женись. Я серьёзно.

– Как скажете, Ваше Величество.

– По крайней мере, на крысе.

– Да, Ваше Величество.

Ромион всё-таки оглянулся, успел заметить, что капитан улыбается (редкий момент) – и поспешил в покои принцессы фей.

Как назло комнаты Виолы и Дамиана находились в Западном крыле, то есть, довольно далеко от личного королевского сада. А бежать королю было не солидно, пусть и очень хотелось: на воображение Ромион никогда не жаловался, а потому успел придумать уже сто и одну сцену, в которой Виола и Кры… Кики друг друга убивали. Мысленно король болел за Виолу, но прекрасно понимал, кому придётся, хм, убирать труп. Нет, естественно, до такого дойти никак не может, но за то время, пока он быстрым шагом пересекал коридоры, галереи и взбирался по лестницам, Ромион уже был на взводе. А ещё нужно было улыбаться рано вставшим (во дворце всегда кто-то не спит, даже после свадьбы с пиром) придворным и снующим туда-сюда слугам.

Позади чеканили шаг гвардейцы. Эти-то даже с дыхания не сбились – рослые, мощные… Ромион в такие минуты думал, а не предложить ли им и правда себя понести? Но богатое воображение тут же подсовывало картинку, как это будет выглядеть… И какие слухи потом пойдут. Нет-нет-нет, лучше уж правда труп убирать – до которого, конечно, не дойдёт… Правда?

– Ваше Величество, вам лучше подождать, когда они закончат. – Советник заступил ему дорогу перед закрытой дверью в покои Виолы.

Ромион замер от неожиданности. Бухающие (прямо как его сердце) шаги за спиной замерли тоже.

– Закончат что? – Из-за двери не доносилось ни звука.

– Дуэль, Ваше Величество, – невозмутимо отозвался советник. – Принцесса Виола вызвала принцессу Кики на дуэль.

Ромион сглотнул.

– А почему… так тихо? – вырвалось у него.

– А краска была только беззвучная, – сообщил стоящий в тени у книжного шкафа придворный маг. Ромион оглянулся на него, но Виттор как всегда выглядел так, словно в мире ничего не может нарушить его спокойствия. Если Ромион помнил правильно, то даже когда Тёмный Властелин превращал Виттора в камень, маг и тогда не оживился.

– Краска?

– Да, Ваше Величество. – Джек всё так же прислонялся спиной к двери. – Её принцессы выбрали оружием.

– Хлопушки с краской, – пояснил маг. – У меня ещё целый сундук после свадьбы остался – оранжевой и синей краски. Я весь и отдал. – Он снял очки и принялся очень невозмутимо протирать их шёлковым платком.

– Так, открывайте! – приказал Ромион, который совершенно запутался. – Ну!

– Простите, Ваше Величество, – подал голос капитан гвардейцев, – но вы можете попасть под…

– …хлопушку с краской, это я понял, – Ромион даже не оглянулся. – Живо открыли!

Джек тяжело вздохнул и отступил от двери – к ней тут же поспешили двое гвардейцев, открыли, юркнули внутрь – и только потом Ромион смог зайти.

Местом дуэли была гостиная: просторная комната с двумя огромными окнами, золотистыми портьерами, сейчас открытыми и перевязанными шнурками с кисточками; диваном, двумя креслами у камина, книжными шкафами, тумбой и креслом-качалкой. И всё это сейчас было так щедро заляпано синей и оранжевой краской, что Ромион мысленно пожалел прислугу. Очень пожалел…

Ни одной из принцесс видно не было.

– Ну и где?.. – начал было король, делая шаг вперёд, но его остановили гвардейцы.

"Да что они себе позволяют?" – возмущённо подумал Ромион, а в следующее мгновение из-за дивана раздалось: "Пиум!" – и в подоконник напротив врезалась синяя хлопушка. Взорвалась она действительно бесшумно.

– Мазила! – раздалось из-за тумбы недалеко от окна. И снова: "Пиум!" – Чёрт!

Оранжевая хлопушка расцветила стену над диваном.

Ромион аккуратно отступил за порог.

– Гавин! – почему-то шёпотом позвал он. – Немедленно остановите это… Это!

– Невозможно, Ваше Величество, – вмешался советник, тоже шёпотом. – Дуэли нельзя останавливать: традиции требуют дождаться победителя и арестовать побеждённого.

Ромион задохнулся от возмущения – он и правда помнил дуэльный кодекс, но ему только сейчас пришло в голову, что неплохо было бы его пересмотреть.

– Виттор? Большой был сундук с хлопушками?

– Часа на два ещё, – пожал плечами маг.

– То есть, они только начали?

"Пиум!"

– Ну, кошка драная, я тебя сделаю! – выругалась Виола, в которую, похоже, попали.

– Очевидно, да, Ваше Величество, – ответил советник.

Ромион отступил ещё на шаг.

– И больше там никакого оружия нет?

– По законам дуэли мы вынесли все колющие и режущие предметы, – отчитался советник.

– Только книги остались, – вставил маг.

Ромион подумал, каким может быть ущерб для здоровья, если принцессы перейдут с красок на книги… И махнул рукой.

– Тогда закрывайте – и через два часа…

– Что тут происходит?

"Ну тебя только нам и не хватало", – мысленно простонал Ромион и с улыбкой повернулся к брату.

– Дами! Почему ты ещё не спишь?

Дамиан, в чёрном халате до пола и намотанным на волосы полотенцем (розовым), фыркнул:

– Потому что вы стоите на моём пути в спальню? В чём дело?

"Пиум!"

– Да твою ж мать! – громко возмутилась Виола. – Перемещаться нечестно!

"Пиум! Пиум!"

– Виола? – встрепенулся Дамиан. На его лице появилось беспокойство. – С тобой всё хорошо? – Он попытался протиснуться между гвардейцами и королём в гостиную.

– Дами, стой, – Ромион ухватил брата за локоть. – Поспишь сегодня у меня…

– Да в чём дело?

"Пиум!"

– А-а-а-а! – завопила принцесса фей. Ромиону звук очень напомнил кошку, на которую наступили.

– Виола! – в унисон вскрикнул Дамиан и, отшвырнув с дороги брата, бросился в комнату.

И тоже замер на пороге.

– Что…

– Дами, не вмешивайся! – взвизгнула из-за тумбы фея. – Я ей сама сейчас уши надеру! Эй, кикимора, а ну выходи на честный бой!

Никто, конечно же, не вышел, зато Дамиан сначала побелел, потом покраснел… А потом зарычал:

– Мои книги!!! – И принялся на глазах меняться: у него отросли когти, чешуёй покрылись руки, глаза сузились в щёлки, нос вытянулся, голова сплюснулась, превращаясь в змеиную…

Дальше Ромион зрелищем наслаждаться не стал: он нашёл взглядом Кики (к счастью, она сидела за диваном очень близко к двери), схватил её за руку и вытянул из комнаты, до того, как Дамиан окончательно превратился.

– Закрывайте!

Дверь захлопнули, маг сотворил заклинание – и очень вовремя, потому что за дверью взревели (совсем не по-человечески), и закричали (голосом принцессы фей): "А чего всегда я?!"

– Через два часа откроете, – добавил Ромион, когда маг повесил на дверь ещё и звуковую завесу.

– А от них через два часа ещё что-нибудь останется? – с сомнением поинтересовался советник, переглядываясь с капитаном. Двое гвардейцев тут же встали у двери на стражу.

– Ну пережили же они как-то эти пять лет, – Ромион понял, что до сих пор держит непривычно тихую Кики за руку. Но отпускать пока не стал. – Джек, счёт приготовь – мебель-то они точно сломают. Возьми с процентами. – И тут же, увлекая жену в коридор, поинтересовался: – Дорогая, ты в порядке?

– Я её почти сделала! – прошипела Кики и сверкнула глазами. Ромион вздрогнул: такое у его супруги было сейчас лицо – в кошмаре впору увидеть. – Зачем ты меня остановил?!

– Дорогая? – Ромион поймал её взгляд. – С тобой точно всё в порядке?

Кики вздохнула. Моргнула – Ромион видел, как меняется выражение лица, точно одна маска наслаивается на другую.

– О, любимый, эта фея просто ужасна! Она с твоим злым братом друг друга стоят!

Ромион задумчиво рассматривал жену.

– Угу. С тобой точно всё в порядке, звезда моя?

– О, ну конечно! Мы просто немного покидались краской! Это было так весело!

– Очевидно, – выдохнул Ромион. На одежде принцессы не было ни пятнышка. И нигде не было – на лице, волосах, руках… – А ты… же вроде бы собиралась к ювелиру?

– Я заблудилась!

– Да? А слуги, которых я с тобой послал, тоже заблудились?

– Любимый, ну что ты: я их отослала, они мне надоели! Что, я сама не разберусь?!

– Действительно, – хмыкнул король. – Что ж… Раз ты в порядке… Нас ждёт завтрак. Ювелира позовём после.. Он-то, конечно, не заблудится.

– Ты такой милый, любовь моя! – улыбнулась Кики. И сжала Ромиона в объятьях: – Я тебя люблю!

– Да, моя прелесть, я помню… – сообщил Ромион ей в декольте. – Отпусти меня, пожалуйста.

Кики объятья разжала, но идиотски улыбаться не прекратила.

– Люби-и-имый мой!

– Пойдём, актриса моя.

– А почему актриса, Ромион?

– Комплимент, моя прелесть. Это комплимент…

В погожие дни король Сиерны предпочитал завтракать на веранде – желательно, поближе к своему саду: там было пусто, никто не глазел, не лез с жалобами, предложениями или пожеланиями.

Ещё Ромион любил завтракать один, но это случалось редко: королевский приём пищи очень удобно совмещать с переговорами, а график у короля всегда был плотный. Ромион даже скучал по тем дням, когда он ещё был нелюбимым наследным принцем: тогда можно было запросто устроить пикничок где-нибудь на лужайке, и никто бы слова поперёк не сказал. Никто бы вообще не заметил.

Ромион ещё в школе слыл затворником – за привычку то и дело исчезать в саду или даже в лесу за пределами столицы. Не то чтобы принцу мешали люди: просто от общения Ромион уставал, а общаться приходилось много – когда ты принц, да ещё и наследник, это накладывает определённые обязательства. Это во дворце его никто бы не тронул, а в школе рядом всегда кто-то был: так называемые друзья, соглядатаи, завистники, просто зеваки… Ромион же любил полежать под раскидистым дубом, чтобы листва шепталась, а музыка, разлитая в воздухе, играла… неважно что. Для Ромиона звучал весь мир: иногда нежно и мягко, иногда громко и требовательно. Люди эту гармонию только нарушали, за что Ромион их втайне не любил.

Королю же остаться наедине с самим собой и дубом удавалось редко. Ромион приспособился, конечно, но иногда с усмешкой думал, как удивились бы придворные, если бы узнали, что их улыбчивый, общительный король, не пропускающий ни одного приёма, бала или светского вечера на самом деле больше всего на свете хочет спрятаться где-нибудь в беседке, закрыться и послушать тишину. Удивились бы, да, но не поняли.

Ромиона это не волновало. Он не стремился к пониманию, одиночество – внутри, в сердце, куда никому из прихлебателей и якобы друзей не пробраться – его вполне устраивало. Это Дамиану, солнечному мальчику и папиному любимчику, было ох как плохо, когда умерла сначала его мать, потом отец, и двор от бастарда отвернулся, а друзья вдруг исчезли. Бедный, тонкой душевной организации будущий Властелин грустил и тосковал. Ромион, в отличие от него, смерть родителей и восшествие на престол нелюбимой мачехи принял легко. Наконец-то от него отстанут! Если бы королева Изабелла ещё так не носилась со своими отравленными яблоками, Ромион бы сам её на правление благословил…

Застольные традиции королей в Сиерне разнились из века в век, от правителя к правителю. Отец Ромиона любил устраивать из королевской трапезы представление. Он завтракал, обедал и ужинал всегда в разных столовых залах, у которых, однако, было нечто общее – балкон-галерея для тех придворных, которых разделить с Его Величеством трапезу не пригласили. Король обожал, когда за тем, как он ест, наблюдают. Стол, накрытый не менее чем на пятьдесят персон, всегда ломился от яств: отец как-то сказал Ромиону, что так можно подчеркнуть престиж королевства. Дескать, дорогая еда означает богатство короля. Ромион, привыкший отцу противоречить, считал, что престиж королевства подчёркивает отсутствие нищих на улицах и низкий уровень безработицы с высоким прожиточным минимумом и средней заработной платой. Участвовать в представлениях – обедах отца он не любил в основном ещё и потому, что король вечно норовил наследника перед двором высмеять. Чаще всего Ромиону доставалось за низкий рост, хлипкость и женственную любовь к музыке. "Не воин", – говорил король и ухмылялся. И остальные сорок с лишним гостей ухмылялись, и придворные на галереях тоже ухмылялись. Ромион улыбался им в лицо и думал, что воин он или нет, но королём однажды станет – и всех-всех недругов запомнит. Впрочем, месть была не выгодна, это принц-наследник тоже понимал. Жизнь удивительно несправедлива…

Королева Изабелла любила тихие семейные обеды. Никаких зрителей, минимум слуг, обязательно – отравленные яблоки. Ромиона во дворец она вызвала регулярно, травила – тоже, поэтому наследник привык заранее напиваться противоядиями и контр-зельями. Что лучше – зрители и смех или яд, он бы сказать не смог.

Когда Ромион взошёл на престол, от него ждали, что юный король вернётся к традициям отца: снова стол будет ломиться, гости – глазеть, а избранные – рваться поучаствовать в королевской трапезе. Ничего подобного Ромион делать не стал: он приглашал к столу пару-тройку придворных, часто – послов. Но больше всего ценил тишину, умиротворение природы, тихий разговор и покой. И никакого яда.

Ромиону было любопытно, разделяет ли его вкусы супруга. Конечно, он не обязан трапезничать с ней, однако, в душе король очень хотел иметь нормальную семью. Под "нормальной" понималась… Наверное, мечта его матери, которую Ромион часто от неё слышал: муж и жена вместе, заняты одним делом, всегда встанут на защиту друг друга, имеют общие интересы, растят кучу детишек (ладно, можно хотя бы троих) в любви и согласии. Ромион понимал, что эта мечта вряд ли осуществима, но раз уж женился, раз уж был вынужден – он попытается построить этот замок и не сделать его воздушным. Хотя бы попытается.

С Кики это, конечно, будет сложно. Ромион по-прежнему в душе ей не доверял и считал дурочкой, увы, чересчур активной. С такой мир и покой создать, наверное, не получится.

Однако против веранды и тишины Кики как будто не возражала. Она сразу прикипела взглядом к цветам настурции, потом – к фонтанчику, скрытому среди роз. Перевела взгляд к статуе: вышивальщица в дорогих, королевских одеждах с кротким тихим взором. Статуя сидела под липой, и пьедестал оплетал вьюн, сейчас цветущий белым и светло-розовым.

– Дорогой, а кто это? – поинтересовалась Кики, разглядывая скульптуру. – Я не видела её во дворце. У неё такой взгляд… Я могу с ней познакомиться? Это кто-то из твоих фрейлин? Или уже моих? – Она оглянулась на Ромиона. – Любимый?

Тот улыбнулся – получилось, как будто скривился.

– Это моя мать.

– А… А почему ты меня ей не представил?

– Она умерла.

– А… – Кики захлопала ресницами и снова как будто подобрала спадающую маску. – Любимый, бедненький мо-о-ой!

– Звезда моя, как насчёт сырной запеканки? – перебил её Ромион.

Сыр Кики не любила. Грибы – тоже, разве что оценила белые, в вине. Зато с удовольствием вгрызлась в гуся – его слуга даже разрезать не успел.

Ромион, в еде обычно умеренный, следил за женой со смесью любопытства и удивления. Он тоже знал, что обычно так много едят волшебники или расы, чьё существование зависит от магии. Кики как будто ни к тем, ни к другим не относилась.

– Дорогая, ты умеешь колдовать?

– М-м-м, – Кики прожевала и не очень куртуазно выплюнула косточки в пустую тарелку. – Наверное!

– Наверное?

Колдовали в Сиерне – да и в целом мире – все, разве что в разной степени. Кухарка без бытовой магии не смогла бы подогреть еду, а лакеи – всюду поспеть. Даже водопровод работал на волшебстве и договоре с духами воды.

– Я ещё не пробовала, – сообщила Кики. – А надо?

Ромион озадаченно пожал плечами.

– Любопытно. Ты сможешь изменить цвет винограда? – Он указал на блюдо с фруктами посреди стола.

– Наверное. – Кики на виноград даже не взглянула. – А зачем?

– Люблю белый, а его здесь нет. – Логика принцессы в который раз ставила Ромиона в тупик. – Попробуй?

Кики закончила с гусем: Ромион оторопело смотрел, как исчезает во рту принцессы клюв, вообще-то не съедобный. Потом подняла голову, вытерла губы салфеткой и уставилась на виноград.

Ничего не произошло.

– Не могу, – спокойно заключила Кики и потянулась за креветками в кляре.

Ромион отложил вилку и спрятал руки под столом: так поглаживать амулет, реагирующий на чужую магию, было удобнее.

– Дорогая, ты всё ещё не помнишь, откуда ты?

– Не-а.

– Звезда моя, тебя это совсем не волнует?

– Нет, любимый, ведь у меня же есть ты!

Ромион хмыкнул.

– Прелесть моя, а тебя не смущает, что даже слуги могут изменить цвет винограда, если я пожелаю, а ты – нет?

– Твой виноград – вот ты и меняй, – отозвалась Кики.

– Дорогая?

– Прости, Ромион, но я не могу! Ты что, теперь не будешь меня за это любить, да?

– Конечно, буду, моя прелесть, но согласись, странно: все вокруг колдуют, а ты – нет.

– Ненавижу магов! – объявила в ответ Кики. – И твоего брата! – Потом улыбнулась Ромиону. – А тебя люблю!

– Ага… – "Какое у неё нестандартное мышление", – только и смог что с усмешкой подумать Ромион. – Хорошо… Я думаю, отправить гонцов на поиски твоих родителей, звезда моя.

– Отправляй, – согласилась Кики.

Ромион нахмурился.

– Тебе всё равно, моя красавица?

– У меня есть ты – что мне ещё надо? – философски отозвалась принцесса.

– Действительно…

Кики улыбнулась.

– Любимый, а можно… Ты говорил, что всё, что я захочу, станет моим…

– Да, моя прелесть. Чего ты хочешь? – Ромион дал знак подавать сладкое.

– Пусть принцесса фей уедет.

– Э…

– И твой брат тоже.

Ромион замер.

– Прелесть моя, почему?

– Они противные! – взорвалась Кики. И принялась размахивать вилкой. – Ужасные! Оба! Жуткие, мерзкие, ненавижу!..

Ромион ошарашенно слушал. На его памяти Кики была первой, кому не нравилась принцесса фей – её все любили уже в силу её магии. А уж как популярен был брат среди девиц… Особенно это его смущение…

– Можно? Ромион? Ты же обещал!

– Дорогая, я не могу так просто выгнать принцессу фей: у меня договор с её матерью.

– Ну пожа-а-алуйста!

– Кики. Это не обсуждается.

Принцесса надулась, пару минут молча поковыряла печёное в мёде яблоко, потом поинтересовалась:

– А брата можешь? У тебя же нет с его матерью договора.

– Он супруг принцессы. Не могу, – отрезал Ромион.

– Вот всегда…

– Дорогая, – перебил её Ромион. – Может, это просто было плохое начало? Принцесса фей нравится многим, только ты…

– Нравится?! И тебе?! Я помню, как ты на неё смотрел! – задохнулась от возмущения Кики. – На меня ты так не смотришь! Только на неё! Ну?! Скажи, что я не права?! – И снова надулась.

– Кики, – улыбнулся Ромион. – Ты что, ревнуешь?

Принцесса моргнула.

– Да! И я хочу, чтобы эта шлюха уехала!

– Ещё раз назовёшь жену моего брата этим словом, и я посажу тебя под замок.

Кики удивлённо уставилась на него, а потом начала кукситься, морщиться, в глазах заблестели слёзы – и Ромион приготовился оправдываться, когда дверь на веранду вдруг отворилась.

– Ваше Величество, я прошу прощения, – сказал, входя, советник. – Прибыл брат Её Высочества. Просит аудиенции. Привести его сейчас?

– Чей брат? – не понял Ромион.

Советник посмотрел на Кики – та была очень занята: накалывала на вилку по три шоколадных орешка.

– Вашей супруги, мой король. Привести его сейчас?

– О да! – просиял Ромион. – Дорогая! – Кики подняла на него взгляд. – Сейчас мы разберёмся с твоей семьёй, и ты узнаешь, откуда ты. Ты не рада?

– Давай мы лучше с феей разберёмся! Я хочу…

– Я же сказал: не обсуждается.

– Но…

Дверь снова открылась и гвардейцы ввели юношу лет двадцати, при одном взгляде на которого даже мнительный Ромион подумал, что здесь, кажется, какая-то ошибка. Это просто не мог быть брат Кики.

Он был полноватым, низеньким и рыжим. Весь его вид чем-то напоминал жабу: то ли выражение лица, то ли тонкие губы, то ли глаза навыкате. Ну и второй подбородок картину довершал. Ромион невольно вспомнил заколдованную Виолу и решил, что даже по сравнению с ней этот… юноша кажется некрасивым. Не отталкивающе некрасивым, а скорее неприятным.

С манерами у него тоже было не всё в порядке, потому что первое, что юноша сделал – попытался броситься на Кики.

– Ах ты!..

Больше ни сказать, ни сделать он ничего не успел: гвардейцы его скрутили и поставили на колени.

Кики, взвизгнув, точно увидела мышь, взобралась на стул с ногами. Стул покачнулся, но выдержал.

– Вы находитесь в присутствии короля и его супруги, – чопорно объявил Джек, глядя на юношу сверху вниз. – Не забывайтесь.

Юноша поднял голову, повернулся к Ромиону – и глаза его округлились ещё сильнее.

– Она вас обманула! – взвизгнул он, тыча в Кики пальцем. Та оторопело смотрела на него. – Она вам врёт!

Ромион, подняв брови, отрезал кусочек фруктового суфле и сказал:

– Мой дорогой друг, успокойтесь.

– Но!..

– Успокойтесь, – настойчивее попросил Ромион. – И представьтесь, пожалуйста.

– Я её брат, – побулькал юноша. Голос у него был глухой и действительно весьма напоминающий кваканье. – Меня зовут Квакер.

– Какое подходящее имя, – под нос произнёс Ромион и улыбнулся. – Прекрасно. Дорогая, ты его знаешь?

– Нет! – отозвалась принцесса. И, словно на таракана, взглянула на Квакера. – Ромион, убери его от меня, он противный!

– Сама такая! – не остался в долгу Квакер. – Господин!..

– "Ваше Величество", – перебил его советник. – К королю полагается обращаться "Ваше Величество".

На что Квакер смачно выругался. Вообще-то за такое могли и язык отрезать, но Ромион сделал знак гвардейцам юношу не трогать.

– …Вы её просто не знаете! Она само зло! – распалялся тем временем Квакер. – И она лжёт вам! Это у неё от папы!

– А вот с этого места поподробнее, – попросил, улыбаясь, Ромион. – Кто у нас папа?

– Мой – свинопас, – гордо объявил Квакер. – Нормальный человек! У нас с… этой только мать общая. К сожалению. Ведьма.

– Как интересно, – покосившись на Кики, усмехнулся Ромион. – А почему вы, собственно говоря, решили, что она ваша сестра?

– Потому что она моя сестра!

"Логика у них точно общая", – подумал Ромион.

– Хорошо. Тогда скажите, почему я должен верить, что вы её брат?

– Но я её брат!

Тихо фыркнул, скрывая смех, советник.

– Прекрасно, – Ромион отпил ромашкового отвара. – Ваше слово против слова моей жены. Простите, господин Квакер, но моей Кики я верю больше.

Это Квакера почему-то рассмешило.

– Кики?! Звёзды, сестра, ты совсем…

– Любимый, я его не знаю! – перекрикивая, взвизгнула принцесса. – Пусть его уведут!

– Да ладно тебе, прелесть моя, – усмехнулся Ромион. – Юноша упорствует. Тебе не интересно, почему он так уверен в своих словах?

– Нет!

– Ах ты, лгунья! Ладно мне врёшь – так других зачем впутывать?! – закричал Квакер и снова рванулся к Кики. – Зла на тебя нет, вырастили на свою голову! Маме было бы за тебя стыдно!

– Дорогой, о чём он говорит? – всхлипнула Кики, когда юношу снова схватили гвардейцы.

– Понятия не имею, звезда моя, но жутко интересно послушать, – ухмыльнулся Ромион. – Господин Квакер, продолжайте. Почему вы считаете мою жену лгуньей?

– Только имейте в виду, что за дачу ложный показаний полагается штраф в десять золотых и стояние у позорного столба сутки, – добавил советник.

Ромион замахал на него рукой.

– Джек, уймись, а то этот разговорчивый юноша сейчас испугается и замолчит. Господин Квакер, так что случилось?

Квакер одарил принцессу злым взглядом.

– Она решила, что сможет изменить мир! Она наложила… Она… закля… Ква! Ква-ква-ква!

Ромион и советник оторопело уставились на большую жирную жабу, которая только что была Квакером. Жаба дулась и громко, почти без продыху, квакала.

– Придворного мага ко мне! – первым пришёл в себя король и обернулся к жене. – Дорогая…

– ЖАБА! – завизжала "дорогая". – А-а-а-а! – И подпрыгнула на стуле.

Стул упал. Принцессу успели подхватить гвардейцы, на руках у которых Кики принялась визжать, извиваться и бесцельно махать кулаками. Успокоилась она, только когда господина Квакера по приказу Ромиона унесли.

– Я жаб бою-у-у-усь! – рыдала принцесса, а Ромион пытался отпоить её горячим ромашковым настоем с успокоительным.

– Прелесть моя, всё хорошо…

– Д-д-да?

– Конечно. Однако странно, что он стал жабой, когда только-только начал рассказывать что, по его мнению, ты мне солгала. Ты точно не колдуешь, звезда моя?

– Я-а-а?! Нет! Нет-нет-нет!..

– Ну-ну, милая, успокойся… Хочешь мороженое?

Ромион действительно не чувствовал от Кики колдовства. А должен был, ведь трансформация человека в жабу – это вам совсем не шуточки. Тем более, у Ромиона имелся специальный амулет, который определял, кто и когда в непосредственной близости к королю колдует. С другой стороны, амулеты часто сбоят, а Ромион не был так уж силён в магии. Если бы здесь присутствовал Дамиан, он бы точно определил… Жаль, такой момент пропустили…

– А он обратно не превратится? – испугалась вдруг Кики. – Любовь моя, Ромион, не верь, я тебя не обманываю, я не такая!

– Хорошо-хорошо, прелесть моя. Может, ты всё-таки хочешь ещё мороженого?

Так сумбурно закончился завтрак. "Что же меня за обедом ждёт?" – с обречённой улыбкой думал Ромион.

А за обедом его ждал король гномов ("За что?" – чуть не взвыл Ромион), а после – беседа с принцессой эльфов. До этого предстояло нанести визит некоторым из человеческих королей, а то завтра большинство из них отправится домой, и уже ничего не успеть…

– Дорогая, тебе надо отдохнуть, – приговаривал Ромион, сдавая жену с рук на руки экономке. – Пожалуйста, дай себя осмотреть целителю. Я так за тебя волнуюсь…

Кики всхлипывала и кивала.

Где-то за дверью квакала и квакала жаба…

Стоило солнцу подняться, как ветер пригнал облака, они сгустились, превратились в тучи и очень скоро в столице Сиерны зарядил дождь. Он шуршал по листьям, стучался в окна, позвякивал серебряными бубенчиками, которые развесили по всему дворцовому саду. Отвлекаясь от бумаг или теряя нить разговора, Ромион слушал его музыку – тихую, спокойную, деловитую. В открытые окна то и дело залетал ветер, роняя капли – и всё время тянуло прохладой.

– Гурздук, как я не люблю эту воду с неба! – проронил за обедом король гномов, мрачно посматривая в окно. – Мокро! Гурздук!

Что такое "гурздук", Ромион не знал (но подозревал, что это гномье ругательство), а вот мнение короля о дожде не разделял. Впрочем, гномы в своём большинстве были довольно приземлённым и практичным народом. Они ничего не выращивали, любили свои камни – а тем дождь не нужен совсем. Конечно, их король не видел в «воде с неба» никакой романтики.

– Эти ваши деревья не отсыреют? – поинтересовался тем временем гном, смачно вгрызаясь в бычью ляжку и очень этим напоминая Ромиону Кики. – Сырые деревья нам не нужны!

– Они высохнут, – спокойно заметил Ромион, который обедом отнюдь не наслаждался.

– Ага-а-а! – улыбнулся гном. – То есть, до этого они всё-таки отсыреют! Вы не думаете, что это хороший повод для скидки? – И отсалютовал Ромиону кружкой эля.

Ни о какой скидке Ромион точно не думал – он собирался ободрать гнома, как липку (в идеале). Гном, очевидно, желал того же – но от Ромиона. Обед довольно быстро превратился в поле битвы, ожесточённой и яростной. Разве что оружием были слова.

Через час, когда обед закончился, и Ромион с гномом пожали друг другу руки, король Сиерны всё так же потом смотрел на дождь – тому дела не было до политики и экономики, и это было прекрасно. Хоть кому-то в окружении Ромиона нет до этого дела!

Выдался свободный час: король подумал было послать за братом (его простодушие в такие моменты было как бальзам на сердце). Но Дамиан всё ещё спал, его супруга что-то там писала, принцесса эльфов (следующая в списке дел Ромиона) выбирала наряд и пока не была готова.

Ромион приказал позвать мастера фехтования: у того сейчас тоже был перерыв.

Мастеру Венету, мужчине за пятьдесят, жилистому, худому и невысокому, дождь как будто не мешал. Ромион же промок до нитки, пока его гоняли по вымощенной каменными плитами площадке у лебединого озера – любимое место Ромиона в саду. Дождь не прекращался, капли заливались королю за шиворот, падали с носа, текли по губам, попадали в глаза и мешали смотреть. Фехтовать от этого становилось всё тяжелее: Ромион противника уже почти не видел, больше ориентируясь на ощущения и немного – на интуицию.

Когда башенные часы пробили три (сюда их звон доносился протяжным стоном), мастер Венет остановился, опустил меч и спрятал кинжал в ножны.

– Ваше Величество, вам стало легче?

Ромион ухмыльнулся:

– Да. Спасибо.

– Плечо перевяжите, – посоветовал Венет, прежде чем поклониться и попросить у короля разрешение уйти. Плечо он задел кинжалом, и оружие не было тренировочным. На этом ещё давным-давно настаивал отец Ромиона, а потом и сам принц-наследник. Это помогало не расслабляться.

Ни придворные, ни даже советник об этом не знали – Ромион не имел никакого желания объяснять им, почему подвергает себя опасности. Знали только гвардейцы (но молчали – по приказу) да законник – Ромион давным-давно написал завещание и оправдательную бумагу для Венета (на всякий случай).

У всех королей свои маленькие слабости.

Перевязывал Ромиона капитан гвардейцев – когда король вернулся в свои покои переодеться.

– Там царапина, – отмахнулся Ромион, когда ему предложили навестить лекаря.

Капитан поджал губы, но промолчал. О каждом визите короля к лекарю узнавал двор – а Ромион ненавидел лишнее внимание. Объясняй потом… К тому же, там и правда только царапина.

– Гавин, а что за парад ты вчера устроил на моей свадьбе? – поинтересовался во время перевязки Ромион. – Я впечатлён, но смысла не вижу. Я ведь, кажется, приказывал: не больше троих гвардейцев сопровождения. Ты считать не умеешь?

– Простите, мой король. – Гавин чуть туже, чем нужно, затянул бинт. – Но мой долг – отвечать за вашу жизнь.

– За свою жизнь я сам отвечаю с тех пор, как меня покинула няня, – отозвался король. – А твой долг – выполнять мои приказы.

– Да, мой король. – Закончив, Гавин встал и отошёл на приличествующие пять шагов. – Ваше Величество, я в вашей власти. Я нарушил приказ и жду наказания…

"Жди-жди", – с улыбкой подумал Ромион, а вслух сказал:

– Прекрасно. Наказываю: завтра у тебя выходной. Отдохни, вспомни математику.

– Но, Ваше Величество, принцесса…

– Мой брат сказал, что она не опасна. Я верю моему брату. А ты, Гавин, веришь мне. – Ромион помолчал. – Хоть кто-то из нас должен быть отдохнувшим! Так что завтра у тебя выходной – моё решение окончательно и обжалованию не подлежит. Это понятно?

– Да, мой король. Как прикажете.

Ромион улыбнулся про себя.

Принцесса эльфов была всё так же чопорна и высокомерна. Она очень удивилась, увидев свою подпись на договоре – но через час Ромион убедил её, что эльфы от такого торгового соглашения останутся только в плюсе. Пожелал здоровья отцу, поздравил с почти победой на вчерашнем соревновании дровосеков. Принцесса холодно поблагодарила. На том и расстались – Ромион решил, что всё прошло не так уж плохо.

Время приближалось к пяти, и король послал узнать, как чувствует себя его жена. Потом навестил жабу Квакера в лаборатории придворного мага. Виттор как раз играл с якобы братом Кики в шашки – Квакер выигрывал. На вопрос короля, когда с ним можно будет поговорить по-человечески, маг только флегматично пожал плечами и съел дамку Квакера. Ромион пообещал, что завтра, если всё останется так же неопределённо, обоих растянет на дыбе. Квакер что-то пробулькал, Виттор пожал плечами: "Угу". И обзавёлся ещё одной дамкой.

– Ваше Величество, госпожа Марисса спит и не отвечает, – сказал советник, встретив короля у лаборатории.

Марииса была экономкой короля, и обычно днём не спала. Тем более, когда ей полагалось развлекать принцессу Кики.

– А моя жена?

– Не можем найти.

Ромион тяжело вздохнул, вернулся в лабораторию, смахнул шашки с доски – чем совершенно мага не удивил – и заставил его искать Кики по одному из привязанных к ней амулетов.

Через час с Квакером в кости резался уже советник, Ромион читал "Антологию Сиернской поэзии", а маг, наконец, отрапортовал, что Кики находится в Сиернской школе магии.

– Что она там забыла? – изумился Ромион, захлопывая "Антологию".

– Наверное, поехала следом за принцессой фей, – предположил советник, награждая жабу лёгким щелбаном (Квакер проиграл). – Они же дуэль не закончили.

– Звёзды! – простонал Ромион.

Все дела на ближайшие часа два отменили: король Сиерны инкогнито поехал в школу искать пропавшую жену.

"Только бы не подрались, только бы не подрались!" – думал он, выходя из кареты у главного здания школы. То вроде бы не дымилось: хороший знак.

Дальше он приказал разделиться: послал гвардейцев вместе с капитаном на кухни и в женское общежитие. Определить точнее местоположение Кики было невозможно: школа фонила магией и сбивала поисковые заклинания (чем многие ученики пользовались, если сбегали из карцера).

Капитан гвардейцев пытался возражать: дескать, король не должен находиться без защиты. Ромион пригрозил ещё одним выходным. Капитан смирился – но Ромион потом всё равно поспешил смешаться с толпой, а после – исчезнуть в одном из секретных ходов (в главном здании их было штук десять). Вроде бы от бдительного глаза охраны король и правда оторвался.

Сначала Ромион действительно искал жену, потом – хотя бы Виолу. Последняя нашлась на лекции по высшей теоретической магии, замотанная в плащ, платок и шарф. Наверное, фее казалось, что так она сливается с толпой. На трибунах рядом с ней было пусто – хотя в аудитории яблоку негде было упасть, рядами ниже студенты чуть не друг на друге сидели. Но Виолу это как будто не смущало. Ромион решил, что вряд ли она вообще замечала неладное: для феи, шестнадцать лет проходившей жабой, она должна была к отчуждению привыкнуть.

Виола что-то бойко писала – вроде бы список вопросов для лектора. Ромион видел – в отверстия для "глазков" в стене. Всё главное здание пересекали такие вот секретные ходы – их использовал высший магический совет для очередной ревизии школы. Дескать, так удобнее следить за учебным процессом – и учеников, и учителей никто не отвлекает. Ромион был согласен: действительно, удобнее. Он периодически ещё учеником в этих ходах прятался, чтобы тихо слушать лекции. Особенно, когда королева Изабелла официально запретила ему посещать ядознание.

Кики как будто нигде не было. Ромион обыскал все лекционные и, решив, что принцесса отправилась в женское общежитие (а почему нет?), где на неё точно наткнутся гвардейцы, пошёл в библиотеку.

Сиернская школа магии могла похвастаться огромной, богатой и очень уютной библиотекой. Ромион её обожал: здесь было легко спрятаться за ширмами для чтения, а книги короля всегда приводили в экстаз. Это то общее, что его и Дамиана объединяло. В школьные годы, когда они друг друга на дух не переносили, братья даже заключали договор, кто и когда может посещать библиотеку – чтобы друг на друга точно не наткнуться. Ромион вспомнил об этом с улыбкой, когда вышел из секретного хода за гобеленом и пошёл между стеллажей. Здесь было тихо, мягкий ковёр заглушал шаги. В воздухе летала пыль, и резко пахло книгами. Где-то за окном по-прежнему шелестел дождь, но сюда он проникнуть никак не мог, и в зале было уютно-сумеречно.

Ромион слушал тишину, не нарушаемую даже его дыханием, шёл, вспоминал – и даже не сразу заметил, как стеллажи кончились, и начались кресла. Они стояли полукругом, сейчас пустые – уроки ещё не закончились. То есть, почти все пустые. В одном из них, склонившись над книгой, сидела Кики.

Ромион замер в тени последнего стеллажа.

Кики читала, что-то помечая в блокноте грифелем, и казалась странно серьёзной. Ромион голову на отсечение бы отдал, что за всё время такой серьёзной жену не видел. Нет, конечно, два дня не срок, но когда Кики размышляла раньше – это было как если бы стул заставили думать, и он не справляется. Сейчас Кики и правда думала – как отличница, которая готовит домашнее задание и боится ошибиться.

Бочком, ещё тише, чем раньше, Ромион обошёл стеллажи и подобрался поближе к креслу принцессы. Заглянул ей через плечо.

Кики читала "10 способов выйти замуж и не получить развод". Рядом лежала открытая "Как обольстить мужа. Полное руководство для жён, у которых мужья посещают любовниц". И чуть поодаль – "Браковедение для чайников".

Ромион с трудом подавил смех. Браковедение? Серьёзно? Нет, именно такие книги, конечно, и можно читать с серьёзной миной – как будто решаешь уравнение по траснфигурации. Эх, а он-то думал…

Потом взгляд Ромиона упал на блокнот – Кики строчила там какую-то классификацию, Ромион не хотел даже знать, какую. А вот выше на странице действительно было уравнение по траснфигурации. И Ромион, уж насколько хорошо в своё время учился, не был уверен, что смог бы его решить. Тем более так элегантно. Зато он был уверен, что такого решения нет в учебниках и в никаких других знакомых ему книгах.

В принципе, ничего странного в этом не было: Ромион и раньше предполагал, что Кики притворяется. Теперь он видел это своими глазами – дурочкой она точно не была. Всякое, конечно, случается, но…

На имена у Ромиона действительно память была плохая: он вообще на слух ужасно запоминал. Зато зрительная память у короля не подкачала: он её тренировал и мог запомнить написанное быстро и надолго. А ещё Ромион запоминал почерки. Вдруг придётся подделывать? Или отправитель не подпишется?

Почерк Кики он узнал сразу же: так же было написано решение задачи ведьмой… Лиззи (?) на смотринах.

Ромион осторожно отступил в тень. Кики дёрнула плечом, подняла голову, осмотрелась – но взгляд её блуждал, а мысли явно были где-то далеко. Она снова уткнулась в книгу.

Ромион отошёл к секретному ходу, закрыл за собой портьеру и прислонился спиной к стене. Похожие почерки, конечно, бывают – но ой как редко… "То есть ты меня заколдовала, потом проездила на моём плече крысой, вышла замуж, а сейчас изображаешь из себя дурочку и читаешь книги "Как обольстить мужа", – растерянно думал Ромион. – Зачем?"

И как так получилось, что Дамиан не обнаружил в ней магии? Не понял, что она и есть эта… Лиззи? Ромион же поделился с ним своими подозрениями… Дамиан мог, теоретически, обмануть… Ха, нет! Дамиан не умеет обманывать.

– Принцесса в библиотеке, – сказал Ромион, выходя из тайного хода прямо перед носом у своих гвардейцев в коридоре главного здания. – Привезите её во дворец.

Сам король отправился домой сейчас же – предстоял долгий и серьёзный разговор с братом.

…– Это невозможно, – Дамиан был категоричен.

Виола ещё не вернулась, а сам Властелин недавно проснулся – Ромион оторвал его от какого-то жутко срочного заклинания, и Дамиан нервничал.

– Дами, я очень стараюсь думать, что ты не заодно с ней в этой истории…

– Конечно, я не заодно! – взорвался демонолог, и тени за его спиной ненормально сгустились. – Я бросаю всё и несусь в Астрал, стою на коленях перед Хозяйкой, чтобы только тебя спасти! А ты потом меня в чём-то подозреваешь? Как это на тебя похоже!

Ромион проглотил ответный упрёк и спрятал руки за спиной, чтобы не видно было дрожащие пальцы.

– Дами, я безмерно ценю твою помощь. Но разве ты не можешь ошибаться? Осмотри её ещё раз…

– Поверь мне, брат, – обращение Властелин выплюнул, как оскорбление. – Скорее ты ошибаешься насчёт похожего почерка, чем я. Она не ведьма. Она простушка. Я понимаю, что тебя это не устраивает: великолепный, рассудительный, о мой хитрый и ловкий брат попался в ловушку проклятья и был вынужден жениться на простолюдинке! Но тебе или придётся к ней привыкнуть, или отравить её, как наша мачеха отравила отца. Не думаю, что последнее тебе будет сложно, – Дамиан отвернулся.

Ромион попятился к двери.

– Прости, что отвлёк, – тихо сказал он.

Дамиан в последний момент обернулся.

– Роми…

Ромион не стал дослушивать. Он просто закрыл за собой дверь.

Что ж, это было ожидаемо: Дамиан самоуверен во всём, что касается его способностей в магии. И, честно говоря, между братьями никогда не было особой любви.

Но на сердце всё равно было тяжело, и когда на глаза попалась идущая по коридору к своим комнатам Виола, Ромион предпочёл её не заметить.

Увы, отвязаться от феи было куда сложнее.

– Роми? Что случилось? Ты прямо сам не свой.

– На себя посмотри, – огрызнулся Ромион, тут же об этом пожалев. Фея всё ещё была в плаще, платке и шарфе. – Извини.

Виола нахмурилась и посмотрела на дверь в свои комнаты.

– Дамиан что-то ляпнул? – Ромион промолчал, но Виола поняла это как согласие. – Ясно. Он с утра, как в воду опущенный. По-моему, с этой твоей кикиморой что-то не задалось, а он не знает, что и теперь мучается. Вот, даже я сбежала.

Ромион скривился.

– Мой брат слишком в себе уверен, чтобы сомневаться в своей же магии.

– О, ну конечно! – хохотнула Виола. – Не волнуйся, сейчас я ему объясню, как он не прав.

Ромион не успел ответить: дверь в комнаты принцессы открылась, и в коридор выбежал Дамиан.

– Роми, я не… Виола, с тобой всё в порядке?!

Фея повернулась к королю и скорчила рожицу.

– Видишь? Типично. – И, повернувшись к мужу, передразнила: – «С тобой всё в порядке?» Со мной всегда всё в порядке – в отличие от тебя! Что, моя прелес-с-сть, истерики устраиваем?

– Ви, не сейчас, – отгрызнулся Дамиан. – Я поставил тебе портал: ты отправляешься к отцу…

– Ах ты мне портал поставил? Ах ты уже всё решил?! – завелась принцесса. – А вот нетушки! Я клялась быть с тобой и в горе и в радости, и фиг ты от меня теперь отвяжешься!

– Я клялся тебя защищать!

– Защищать, а не отправлять в кладовку, как надоевшую игрушку, каждый раз, когда я тебе мешаю!..

Слушать дальше Ромион не стал – под шумок (а точнее шум, плавно перерастающий в гам – принцесса фей не желала себя сдерживать, и Дамиан от неё не отставал), король удалился. Здесь он помощь точно не найдёт.

Обращаться к придворному волшебнику Ромион ещё сотню раз подумает. Если не смог обнаружить магию в Кики Дамиан, то чем Виттор поможет? А советник в это время пытался закрыть дыры в королевском расписании и объяснялся сейчас с королями, которых Ромион пригласил на приём сегодня вечером. Приём переносили на час позже, и королей надо было развлечь.

Ромион прошёл к своим покоям, нашёл подбитую волчьим мехом накидку (после дождя похолодало), взял скрипку и отправился к лебединому озеру. Требовалось поскорее успокоиться – а решение потом само придёт. Так всегда и получалось.

Скрипка – то, что привязывало Ромиона к реальности. Покойная королева, одинокая и тоскующая женщина, даже ревновала к ней сына. Ромион играл ей, часто – но это было не то, не так… Как играть другим. Другие наслаждались, но не слышали… Не слышали то, что слышал Ромион. Они понимали магию, Ромион мог создавать для них нужное настроение, мог рассказать историю, мог… На самом деле, многое. Но того, что это составляло суть, тот стержень, на котором держался он сам – они не слышали и не понимали. Да им это и было не нужно. А королева понимала – и ей казалось, что музыка забирает у неё сына. Со скрипкой он хочет оставаться один, скрипка поёт ему колыбельные, скрипка его успокаивает. А мать уже и не так чтобы и нужна.

Это не было, конечно, правдой – но мать не была для Ромиона целым миром. А скрипка была. Он мог забыться с ней, мог в музыке рассказать всё, что пожелает и никто его не осудит. Мог открыться – и быть понятым. Леди Алисия, которую Ромион считал другом, как-то сказала, что скрипка – его единственная любовь и страсть. "Ты так играешь, будто она твоя любовница", – заметила она. Алисия всегда говорила прямо, что Ромион очень ценил.

И сейчас весь мир мог катиться в бездну – музыка его заменила. Ромион играл для себя – никто здесь, в его личном саду, далеко от дворца, его не услышал бы. Десятки, сотни раз он оставался здесь один – никто не мог прийти сюда без приказа, даже советник, даже по срочному поручению. Кому хотелось попасть под чары музыки?

Здесь Ромион чувствовал себя в безопасности. В одиночестве и в безопасности. Это было правильное одиночество – хотя можно ли назвать одиночеством, когда ты один на один с музыкой?

Единственной проблемой каждый раз было лишь одно – уйти из этого уютного мира грёз. "Когда-нибудь ты останешься там. Ты бросишь меня", – говорила покойная королева, и Ромион молчал. С музыкальными магами такое действительно случалось: музыка была гармонией и совершенством, с которой реальность спорить не могла. Но жизнь целиком она бы не заменила – и Ромион возвращался.

Он опустил смычок и уже знал, что прошёл час или около того. Солнце только-только склонилось к горизонту, небо ещё не окрасилось в алый и розовый. "Приём", – всплыло в памяти.

Ромион наклонился, убрал скрипку в футляр, забросил его себе на плечо, обернулся.

И замер.

Кики стояла под дубом, в десяти шагах, застыв – она не шевелилась, даже как будто не дышала. И потрясённо смотрела на Ромиона, прижимая руки к груди. Из её глаз по щекам струились слёзы.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Ромион. Получилось чуть более резко, чем ему хотелось.

Кики вздрогнула. Сглотнула. Глаза её расширились. Она опустила руки, потом шмыгнула носом – и принялась вытирать слёзы.

– Я… Я… – Её голос звучал странно тихо, не похоже на то, как она говорила раньше. – Ты… Как ты…

– Извини, – со вздохом произнёс Ромион. – С тобой всё в порядке?

– Д-да… Мне сказали, ты меня ищешь. Я… Тебя не было в комнатах, и я… – Кики всхлипнула, перевела взгляд на скрипку. – Как… ты?.. Как оно?..

– Не стоило тебе сюда приходить, – Ромион взял её за руку. – Не делай так больше, хорошо? Я забываюсь, когда играю, и могу случайно тебя заколдовать.

– Нет, ты… Но как?..

– Пойдём, дорогая. Уверяю, по дороге ты придёшь в себя. Я музыкальный маг, ты не знала?

– Да, но…

– Я так колдую. Когда играю. Поэтому будь осторожна, хорошо? И больше, пожалуйста, не…

– Это была не магия, – перебила его Кики, останавливаясь и находя его взгляд.

Ромион улыбнулся.

– Ошибаешься, звезда моя. Магия, чистая магия. Идём.

Кики не дала взять себя за руку снова.

– Нет. Это был ты. Настоящий. Зачем ты врёшь, Ромион? Зачем ты постоянно врёшь?

Ромион удивлённо посмотрел на неё и улыбнулся.

– А ты, моя прелесть?

Кики моргнула. Потом тоже попыталась улыбнуться – но это уже была не та весёлая, заразительная улыбка.

– О, ты прав, любимый! Что это со мной?! Ты просто так красиво играешь! Я так тебя люблю!

Ромион вздохнул и снова взял её за руку.

– Идём, дорогая. У нас с тобой приём.

– Приём чего?

– Кого, моя звёздочка. Кого…

Приём был камерным, не больше чем на десять человек – только для "своих". "Своими" Ромион считал всех монархов-людей, чьи королевства граничили с Сиерной. Так что и десяти человек не набралось.

Был король Кремании, Стефан, приходившийся Ромиону да-а-альним родственником по жене незаконнорождённого брата, чья сестра была его дочерью… В общем, очень дальним родственником. Стефан был человеком весёлым, жизнерадостным, очень любил женщин. К нему Ромион знал, как подластиться – всего-то нужно отправить пару фрейлин лёгкого поведения в покои. С Креманией у Сиерны был прочный мир.

Совсем не так обстояли дела с королевством Вении, где королём два года назад стал Дерек, давний соперник Ромиона. Дерек был старше на два года, но ещё не женат. "Конечно, – думал Ромион, – кто же за такого пойдёт?" Дерек был красив, это правда: высокий, темноволосый, черноглазый, с кожей светлой, как снег. Виола, увидев его впервые, пробубнила что-то про Белоснежку. Да, Дерек был красив и не глуп, но, увы, высокомерен сверх меры. Ничего не существовало для Дерека лучше и любимее своей персоны – он ждал, что им будут восхищаться, и когда так и случалось, принимал это как должное. Он единственный в Сиернской школе носил прозвище "Прекрасный Принц", как корону. И ему хватило ума при знакомстве с принцессой фей (чей муж сидел рядом) ляпнуть, что, дескать, он ждёт её сегодня вечером в спальне. Виола в ответ с поразительным спокойствием надела ему на голову торт, который как раз подавали слуги. Дамиан смеялся громче всех… Было это два года назад на коронации Дерека.

Король Ниммерии Вейл учился с Ромионом в одном классе и был двоечником. Он и сейчас правил… забавно. Если бы не вмешивалась его мать или жена, обожавшая мужа, дела в Ниммерии давно пошли бы под откос. Вейл очень, очень любил женщин – что неудивительно, когда твой отец – демон-инкуб. Этому даже фрейлин слать нужды не было – сами сбежались. С Ниммерией Сиерна торговала, и успешно – Ромион только хотел бы узнать, какая муха укусила супругу Вейла, так нежно и отчаянно полюбившую мужа лет так… почти пять назад. Ромион-то думал через неё влиять на Ниммерию, но, увы – не сложилось. Ромион бы не постыдился ободрать и одноклассника, как липку.

Принц-наследник Синтии, Эдмонд, приехавший вместо отца, был тихим молодым человек лет семнадцати. На девушек он вообще не смотрел, зато смотрел на книги – ну очень влюблённо. Его Ромион соблазнял древними манускриптами – что, впрочем, не особенно-то было Сиерне нужно. Синтия была давним её торговым партнёром.

На этом соседи Сиерны кончались.

Ещё из "своих" ожидались Дамиан с Виолой, но когда Ромион вошёл, их ещё не было. А были полураздетые эльфийки, танцующие что-то развратное – и замерший у стены с видом "я-тут-ни-при-чём" советник.

Танцевали эльфийки вокруг развалившегося в кресле Дерека. Тот улыбался и поглаживал полупустой кувшин с вином. Чуть поодаль в кресле резались в карты на раздевание Стефан с Вейлом. Раздевались две эльфийки, блондинка и брюнетка, сидевшие у каждого из королей на коленях.

Принц Синтии, устроившись в кресле у окна, читал книгу и периодически отмахивался от танцующих.

Музыканты в углу играли что-то меленное и возбуждающее, а в воздухе носился запах афродизиака.

– Это что? – спокойно поинтересовался Ромион у советника, бросив взгляд на Кики. Та с интересом рассматривала эльфиек.

– Это развлечение, – со вздохом отозвался Джек. – Короли требовали развлечений, пока вас ждали. Его Величество Дерек предложил эльфиек – все согласились.

Ромион снова вздохнул, подумал: "А может, ну его – им без меня точно лучше". Но государственные дела так не делаются, к тому же как быть с Кики? Такие приёмы после свадьбы – традиция, а традиции нужно сохранять и соблюдать…

Отпустив руку жены, Ромион три раза хлопнул в ладоши – музыка тут же прекратилась, а эльфийки замерли.

– А, ты, – протянул Дерек, обернувшись. – Вечно ты всё портишь…

Ромион не обратил на него внимания. Он повернулся к капитану гвардейцев и приказал:

– Уведите девушек.

– Но мы ещё не доиграли! – возмутился Вейл. – Я только-только начал отыгрываться! Ромион!

– Я счастливо женат и превращать мой дом в бордель не позволю, – отозвался тот.

– Я же говорю: вечно он всё портит, – фыркнул Дерек, лениво глядя на Ромиона. – Счастливо женат он. На крысе!

– На себя посмотри, свинья! – тут же отозвалась Кики. – И завидуй молча!

На неё оглянулись все, включая Ромиона – в немом изумлении. Кики этого не заметила – она петухом налетела на обалдевшего Дерека.

– Ну, чего уставился? Я-то уж покрасивей той гномки, с которой ты спишь! Как там её? Делла?

Больше всего опешившего Ромиона изумляло, что Дерек молчит. Обычно он за словом в карман не лез, и не важно – девушку собирался оскорбить или парня. А тут молчит и бледнеет…

– А-а-а, кому-то нравятся топоры в постели, – протянула Кики, нависая над белым, как простыня, Дереком.

– Кики! – опомнился Ромион. – Немедленно прекрати.

Кики фыркнула, но от кресла Дерека отошла.

– Я… прошу прощения, – сказал Ромион, ни к кому в общем-то не обращаясь. Кики, вернувшись к нему, хмурилась, словно тоже не понимала, что произошло.

– Да она просто огонь! – в наступившей тишине восхищённо прошептал Вейл. – Роми, где ты её достал? Я тоже хочу такую крысу! Ти-и-ише, дорогая, – он выставил перед собой открытую ладонь, когда Кики открыла было рот. – Это был комплимент.

– И заслуженный, – Стефан, король Кремании, встал, подошёл и с поклоном поцеловал руку Кики. – Миледи, вы прекрасны. Эд, – позвал он принца Синтии, – отвлекись и засвидетельствуй своё почтение королеве Сиерны.

– А? – Эдмонд, как разбуженный, поднял голову от книги. – А вы уже закончили?..

– Мы ещё и не начинали, – фыркнул Вейл, тоже целуя – долго и чувственно – руку Кики.

Приём был очень неформальным – но до уровня голых эльфиек пока ещё не скатились. Ромион приказал подать лёгкие закуски и десерт. Говорили много – в основном, об экономике. Тут даже Эдмонд подключился. "Смышлёный мальчик, – думал Ромион, глядя на принца. – Надо его поскорее на свою сторону переманить, пока королём не стал".

Кики после своей вспышки сидела тихо, лишь изредка бросая на тоже притихшего Дерека странные взгляды. Она как будто никак не могла понять, как себя вести. Ромион решил подумать о ней позже – сейчас стоило уделить время королям и интригам…

Спустя полчаса, когда темы вроде бы себя истощили, и Ромион собрался было откланяться, забрать Кики и вернуть королям их эльфиек, дверь отворилась, и в залу вплыла принцесса фей. Дамиан шёл как обычно в её тени.

– Ба! Какие люди! – первым делом заметив Дерека, рассмеялась Виола. – Ну что, красавчик, сегодня ты ко мне, м-м-м?

– Нет, он сегодня по гномам, – хмыкнул Вейл, который за языком никогда не следил.

Виола повернулась было к нему, но тут встряла Кики:

– Ты не должна так говорить при муже! Это неправильно!

Виола подняла бровь.

– Да? Это ты в "Браковедении для чайников" сегодня вычитала? – Фея оглянулась на Ромиона. – Прикинь, читает какую-то ересь. Ну хоть читать умеет, да?

– Виола… – начал было Ромион в унисон с Дамином, но их перебила Кики:

– Да! А что, я не права?

Виола не нашлась, что ответить.

– Дорогая, с тобой точно всё хорошо? – поинтересовался Ромион, поглаживая руку Кики.

Принцесса обернулась к нему. Взгляд у неё был странный.

– Да… Любимый…

– Как мило! – фыркнула Виола с таким видом, будто её сейчас стошнит.

Ромион почувствовал, что голова кружится, а в висках пульсирует боль, и решил, что с него хватит.

– Моя жена устала. Я прошу прощения, – он встал и потянул Кики за собой.

– А эльфиек нам вернут? – тут же поинтересовался Вейл. – Стефан, я отыграюсь, клянусь!

– Сомневаюсь, я мухлевал, когда ты ещё под стол пешком ходил, – усмехнулся король Кремании.

– Эльфийки? – озадачилась Виола.

– Да, Ви, дорогая, – Вейл подмигнул ей. – Если ещё и ты нам станцуешь…

– Мечтай!

– Джек, верни им эльфиек, – тихо приказал Ромион советнику, уводя непривычно тихую Кики.

– Роми, погоди! – следом выскочил Дамиан. Он уже больше напоминал себя прежнего – никаких сгущающихся теней и злости в глазах. – Послушай, я хотел извиниться. Я был не прав и…

– Забыли, – отмахнулся Ромион. – Поговори на досуге с моим магом. Он тебе одну жабу покажет.

– Жабу? Где?! – вскрикнула Кики и принялась оглядываться.

– Идём, дорогая, – Ромион обнял её за талию. – Нет здесь жаб. Идём.

Кики вела себя слишком тихо, и это было подозрительно. Она не удивилась, когда Ромион привёл её не в свои апартаменты, а в её комнаты, и запер за собой дверь, выставив даже вездесущих гвардейцев. Она всё хмурилась и как будто о чём-то напряжённо размышляла.

Ромион проверил кинжал, амулеты и яд – в который уже раз. Мда, не о такой семейной жизни он мечтал…

– Кики, нам нужно поговорить.

Принцесса встрепенулась – и захлопала ресницами.

– Да? Любимый?

– Без этого, пожалуйста. – Ромион сел рядом с ней на диван. Гостиная в комнатах принцессы очень напоминала ту, в которой жила когда-то его мать, и это короля смущало.

– Без чего, любимый?

Ромион взял девушку за руки. Она вздрогнула и подняла на него взгляд. Потом почему-то зарделась и потупилась. "Неужели "Браковедение?.." – с усмешкой подумал Ромион.

– Кики, давай начистоту. Мы сейчас одни, и я очень, очень прошу тебя быть со мной откровенной.

– А?

– Я знаю, что ты и ведьма, которая прокляла меня – одна и та же девушка. Я не понимаю, чего ты хочешь. Поэтому не могла бы ты мне всё объяснить?

– Я не… Я не понимаю…

– Ты лжёшь, – устало отозвался Ромион. – Пожалуйста, не лги мне.

– Но…

– Давай мы всё обсудим, и я постараюсь дать тебе то, что ты хочешь. А потом мы прекратим этот фарс и…

– Фарс? Что ты…

Ромион сжал её руки.

– Кики, пожалуйста. Чего ты хочешь?

Девушка встретилась с ним глазами – и тут же снова уставилась куда-то в район его шеи.

– Я… Сейчас?

– Да.

– Я… – Кики придвинулась ближе, и Ромион напрягся. Одна его рука ещё с начала разговора лежала на рукояти кинжала. Лицо Кики было близко, ненормально близко – Ромион чувствовал её дыхание. Она пахла свежо, как… как морозная стужа. – Я хочу… поцеловать тебя.

Ромион даже удивиться не успел, как её губы прильнули к его.

Это было… странно. Он не мог отстраниться, не мог даже пошевелиться, а Кики казалась ненормально холодной – одну минуту, и тут же – жаркой, буквально опаляющей. Ромион чувствовал, как сердцем бьётся в ней магия, сильная, могущественная, нечеловеческая. В мыслях свистела метель, сковывая, не давай нормально думать.

Он почти не почувствовал, как она толкнула его, и он, прислонившись к подлокотнику, сполз на диван. Кики оказалась сверху. Она уже не казалась такой высокой – по крайней мере, не сейчас. Её черты плыли, как позёмка по льду, и сквозь них проглядывало что-то совершенно другое, холодное, прекрасное. Странное, пугающее – но всё равно прекрасное.

– Ты ведь такой же, как я, – прошептала Кики. Дыхание вырывалось из её рта облачком пара.

Где-то на краю сознания, за метелью Ромион разобрал стук в дверь. Должно быть, гвардейцы почувствовали неладное…

– Такой же, – шептала Кики, проводя пальцем по его груди, по голой коже. Когда он успел раздеться? Она успела его раздеть? – Как я раньше этого не замечала? Но ты-то зачем лжёшь?.. Ах, конечно, они же тебя не поймут, никто из них, они другие, они не способны.... Но я, я понимаю, я вижу тебя настоящего – мы можем быть вместе, я и ты, навсегда. В одиночестве можно быть вместе, отец рассказывал мне…

Ромион не мог отвести неё взгляда, хоть перед глазами всё плыло, а с потолка хлопьями сыпал снег. Он слушал, и голос Кики растворялся в свистопляске ветра, а её глаза сделались пронзительно-синими, ледяными. Это почему-то казалось правильным и нормальным…

– Ты спрашивал, чего я хочу? – шептала Кики, и её губы скользили по его шее, а потом и ключице. – Я хочу тебя.

Она прикусила кожу на его груди, оставив лёгкий след. "Как та ведьма", – всплыло в памяти, и тут же обожгло левую руку, на которой висел браслет-амулет Дамиана.

В дверь уже молотили со всей силы.

"Зачем я закрыл её? – словно во сне, подумал Ромион. – Как глупо…"

Кики на мгновение обернулась.

– Они не войдут. Мы останемся с тобой вместе, любовь моя… Только я и ты… Ты ведь тоже этого хочешь?

Ромион посмотрел на неё и еле слышно пробормотал:

– Что ты со мной делаешь?

Кики улыбнулась – той самой заразительной, светлой улыбкой.

– Люблю тебя…

В ту же секунду дверь взорвалась, и в комнату ворвался чёрный смерч, внутри которого, кажется, стоял человек – но точно Ромион бы не сказал. Это было последним, что он видел, прежде чем потерять сознание.

Ему снились снежинки…

– Роми? Ромион, просыпайся. Господи, ты же весь замёрз! Эй, кто-нибудь! Гавин, да? Подложите ещё дров в камин, пожалуйста.

Ромион приоткрыл глаза. Снежинки превратились в золотую пыльцу.

– Роми? Роми, ты как? – Очень взволнованная принцесса фей склонялась над ним и, хмурясь, вглядывалась в его лицо.

– Всё хорошо, – пробормотал Ромион и попытался сесть. Голова взорвалась от боли. – Где моя жена?

Виола выдохнула.

– Ты в курсе, что женился на какой-то… Я даже не знаю, как это назвать! Когда Дами выбил дверь, над тобой… метель была! Я серьёзно! Дами, говорит: "Это дух". Потом она превратилась в девчонку, и Дами говорит: "Это человек". И никто ничего понять не может! Может, ты разведёшься?

Ромион прижал пальцы к вискам.

– Не могу. Где она?

– Дами забрал её к себе в лабораторию… Эй, ты куда?

Ромион кое-как слез с кровати. С удивлением осмотрелся и понял, что на нём пижама.

– Халат, – коротко приказал он.

Кто-то подал ему халат, тёмно-синий с серебром, длинный – до пола.

– Ромион да куда ты? – Виола удивлённо смотрела на него. – Ляг, тебе нужен отдых! Ты весь белый!

– В лабораторию. – Голова кружилась, перед глазами потемнело, и Ромион выдохнул: – Гавин!

– Да, Ваше Величество? – Кто-то поддержал его – наверное, Гавин.

– Помоги мне дойти до лаборатории Дамиана.

– Роми…

– Виола, помолчи! Гавин, идём.

Это был долгий, трудный путь, который плыл и плыл у Ромиона перед глазами. Кажется, половину его Ромион провисел у Гавина на плече. А может, и нет. Может, он только хотел висеть, но шёл сам?

Кики спала на диване – со всеми удобствами: укрытая пледом и с подушкой под головой. Рядом на полу сидел Дамиан и внимательно на неё смотрел. Он вскочил, когда Ромион, пошатываясь, возник на пороге.

– Всё, Гавин, подожди в коридоре.

– Ваше Величество, вы на ногах не…

– Подожди.

– Как прикажете.

Дверь закрылась, и Ромион прислонился к ней спиной, мечтая сползти на пол.

– Брат, ты что? – Дамиан за какие-то секунды оказался рядом. – Тебе нужно к лекарю…

– Лекарь подождёт. – Ромион повернулся к спящей девушке. – Скажи мне, что это такое?

– Если б я знал! – Дамиан отвёл брата к свободному креслу и усадил.

– Ты же Тёмный Властелин, ты всё должен знать.

– Всё знать невозможно, – Дамиан невесело улыбнулся. – Сейчас это точно девушка. Человек, с низкими, крайне низкими способностями к магии. А час назад я бы голову дал на отсечение, что это стихийный дух.

– Дами, так не бывает. Или человек, или дух…

– А то я не знаю! – огрызнулся Властелин. – Одно могу сказать: она не желает тебе зла. Это я вижу точно.

– А её родню, значит, не видишь?

Дамиан пожал плечами.

– Её проклятье скрывает это от меня.

– То есть, проклятие всё-таки есть?

– На ней – памяти. Это всё, что я могу сказать.

– То есть… – Ромион помотал головой, отгоняя туман. – На её жабу-брата ты ещё не смотрел?

– Смотрел. Жаба, – отозвался Дамиан. – Заколдованная. Пока он обратно не превратится, сказать, родственники они или нет, я точно не могу. Сейчас все тесты показывают, что они кровью не связаны.

Наступила пауза.

– Я ничего не понимаю, – прошептал Ромион.

– Я тоже.

– Дами. Слушай, если бы ты был на моём месте – мне её сейчас или короновать, или отправлять в темницу с перспективой плахи. Ну, ещё отравить можно. Ты бы что сделал?

Дамиан долго смотрел на спящую Кики.

– Я надену на неё сдерживающий браслет. Он будет блокировать любую её магию – если она вдруг проявится. Это купит нам время – а пока я пообщаюсь со стихийниками. Особенно, зимними духами. Прости, брат, больше у меня мыслей нет.

– Не густо для Тёмного Властелина, – пробормотал Ромион. – Ладно, давай браслет. А можешь что-нибудь сделать, чтобы она мне не лгала?

Дамиан зазвенел флаконами на рабочем столе.

– Сыворотка правды?

На Кики надели браслет, потом Ромион сам влил в неё сыворотку, заставил проглотить – и только после этого Дамиан пробормотал заклинание. Ресницы девушки задрожали.

– Ромион? Что… Где я? – Она привстала, обернулась, нашла взглядом Дамиана. – Ты снова меня ему отдал! Ты же обещал, что не станешь!

– Звезда моя, успокойся. – Ромион взял её за руки. Странно, она ведь чуть не убила его… час назад? А страха нет совершенно. – Ответь мне, зачем ты здесь?

Кики посмотрела на него, и её глаза расширились.

– Потому что я тебя люблю.

Ромион переглянулся с Дамианом.

– Сыворотку можно обмануть…

– Брось, Роми, мою – нет.

Ромион хмыкнул, но продолжил.

– Ты помнишь, о чём мы говорили час назад?

– Час? Я… А, да, ты нёс какую-то чушь про ведьму. Я не очень поняла. Я хотела тебя поцеловать… – Кики нахмурилась. – Чем всё закончилось?

Ромион не стал объяснять.

– Кики, скажи, ты и ведьма, проклявшая меня на смотринах – одно лицо?

– Нет, – не раздумывая, отозвалась Кики.

Ромион в замешательстве посмотрел на Дамиана. Тот пожал плечами.

– Кики. Ты хочешь меня убить?

– Нет! Я же говорила, я не желаю тебе зла!

Ромион отпустил её руки.

– Она не лжёт, – тихо заметил Дамиан.

– Конечно, я не лгу! Я…

– Принцесса, помолчите, пожалуйста.

Ромион сжал виски пальцами.

– Хорошо. Верни мою жену в её покои. И… помоги мне, брат. Я не знаю, что делать, – Ромион в отчаянии смотрел в пол. По каменным плитам змеились трещины.

– Любимый, что произошло?!

– Кики, успокойся. Брат вернёт тебя…

– Пожалуйста! Давай объяснимся! Только… пусть он уйдёт, – Кики оглянулась на Дамиана.

Ромион улыбнулся.

– Прости, дорогая, но наедине с тобой я больше не останусь. Дами…

– Нет, пожалуйста! – Кики всхлипнула. – Не трогай меня!

Дамиан, не слушая, подхватил её на руки.

– И пусть с ней будет кто-нибудь из слуг – постоянно, – добавил Ромион.

Дамиан кивнул и исчез вместе с плачущей Кики в портале. Ромион в такие минуты очень жалел, что не умеет так же.

– Гавин! Входи – и пойдём обратно…

Ночь прошла беспокойно. Ромион с возрастом всё хуже реагировал на зелья от головной боли – они мешали уснуть. Так он и метался, то проваливаясь в ледяной буран, то возвращаясь в свою тихую, тёмную спальню.

Всё время было очень холодно…

Лекарь утром сказал, что с ним всё в порядке. Советник, как будто тоже не спавший, доложил, что принцесса Кики ещё отдыхает, с ней целый штат камеристок и гвардейцев. А Дамиан уехал ночью и увёз принцессу фей. Кажется, она была без сознания.

"Наверное, у них снова случится скандал", – подумал Ромион и приказал протопить получше камин. Холодно, как же холодно…

Согрелся он только через час и тогда же смог нормально позавтракать – не выбираясь из постели. Голова кружилась, но уже не так сильно. Зато клонило в сон.

Джек принёс бухгалтерию – Ромион забрал её и собрался проверять, а советника отправил убедиться, что у гостей всё в порядке и что к турниру приготовлении действительно ведутся.

А ещё через час Гавин, получивший сообщение от одного из гвардейцев, громко кашлянул.

– В чём дело? – Ромион устало потёр переносицу.

– Принцесса Кики, Ваше Величество…

– Ну что она опять натворила? Снова превратилась в метель? Или на этот раз что-то похуже?

– Ваше Величество, – обычно невозмутимый капитан гвардейцев запнулся, и Ромион с удивлением посмотрел на него.

– Что, всё настолько плохо?

– Её Высочество пропала.

– Ур-р-ра! – хлопнул в ладоши Ромион, почувствовав небывалое облегчение. Может быть, правда – и навсегда? И можно убедить себя, что всё это был сон… – В смысле, куда она пропала?

– Ищем, Ваше Величество, – напряжённо ответил капитан.

Ромион махнул рукой.

– Ну ищите, ищите… – И тут же схватился за сердце. – О, демоны! Нет, только не снова… Я же на ней уже женился, так какого!.. Ах ты ж…

– Лекаря королю! – рявкнул гвардейцам побледневший капитан.

– Не надо, – прохрипел Ромион, приходя в себя. – Так куда, говорите, она пропала?..

Лекарь Его Величество всё-таки навестил, но снова лишь руками развёл.

Ещё через час выяснилось, что от придворного мага пропал Квакер. Обычно невозмутимый Виттор впервые на памяти Ромиона рвал и метал – буквально. Он разнёс всю свою лабораторию только что не по камешкам – а потом попытался сделать то же и с дворцом. Но жабу так и не нашли.

Ещё через час Ромиону доставили записку, написанную тем же почерком ведьмы Лиззи (вроде бы так её звали?):

"Кому я нужна, тот меня найдет. Но это будет нелегко. Тогда меня найдешь, когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвешь.

Кики

P.S. Люблю тебя!"

– Это что – шутка? – неуверенно поинтересовался Ромион, закончив читать. Советник и капитан гвардейцев вместе со всклоченным магом смотрели на него предельно серьёзно. – Мне что, одному смешно?

Повисла пауза.

– Я пошёл за посохами? – встрепенулся спустя минуту советник.

– А я – за башмаками, – поддакнул маг.

Ромион застонал. Сердце снова зашлось – но пока не сильно, а как будто напоминало, что расслабляться не стоит.

– Стоять! Виттор, вызови моего брата. Вот амулет, – Ромион снял с руки браслет. – Джек, приготовь объяснение для гостей. Меня не будет, наверное, дней семь.

– Семь?! – ахнул советник. – Ваше Величество! Позвольте послать кого-нибудь другого! Принцессу найдут…

– Я пойду! – тут же вызвался Гавин. – Ваше Величество, позвольте…

– Тихо! – рявкнул Ромион. Тишина действительно наступила. – Виттор, ты идёшь звать моего брата или нет?

Маг коротко кивнул и вышел.

– Еду я и Дамиан. Всё.

– Но Ваше Величество!

– Довольно! Она моя жена, и я сам должен разобраться, в чём дело. А теперь оставьте меня в покое и дайте подумать. Джек, тебя гости ждут. Гавин, у тебя выходной.

– Ваше Величество…

– Того, кто попытается мне сейчас возразить – уволю!

Советник и капитан гвардейцев вышли, подавленные, но молчаливые.

Ромион откинулся на подушки, снова поднёс к глазам записку. Там появилась новая надпись:

"Я и не сомневалась в тебе, дорогой!"

Ромион, подавив желание сжечь её, аккуратно свернул и спрятал. Почему-то – у сердца.

Дамиан вернётся, и вместе они в два счёта найдут эту… дурочку. Только бы брата снова не занесло в Астрал… Оттуда его сложно будет достать.

А ещё очень хотелось бы понять, почему на Кики не получается злиться. Ромион вспоминал её голос: "Мы останемся с тобой вместе", и ему почему-то становилось теплее. Этот голос вызывал далёкие, грустные воспоминания – в основном, о матери.

– Что же ты со мной сделала? – шёпотом поинтересовался Ромион.

Тишина ему не ответила. А в воздухе, незамеченная, кружилась и почему-то не таяла снежинка.

Ромион сидел на кровати, смотрел в окно, где ветер гнул деревья и гонял по двору чью-ту щегольскую шляпу с плюмажем.

Впервые король Сиерны не знал, что делать – и это его совершенно не пугало. Точнее, ему было всё равно. Это наверняка ненормально, бессилие и неопределённость должны волновать – но Ромиону было плевать. Он как будто чувствовал, что ничего плохого не случится.

А ещё – у него словно появилось что-то светлое, яркое, живое и настоящее – такое, о каком он мечтал. «Я тебя понимаю», – всплыл в памяти голос Кики, похожий тогда на свист ветра.

Ромион всю жизнь мечтал найти того, кто будет его понимать. Может… Может, он наконец-то её нашёл? Глупости, конечно, но… вдруг?