Принцесса Кики

В Сиернской школе много времени уделяли изучению окружающего мира, особенно его социального устройства, культурных особенностей разных рас и различия в психологии. Ромион, знавший, что ему предстоит править, и не желавший для своего королевства изоляции, не жалел времени на изучение других народов. В мире, где люди составляют лишь около тридцати процента населения, это необходимо.

Однако, спускаясь сейчас в подземелья Синих гор, Ромион вынужден был признаться: о троллях ему известно прискорбно мало. Те просто редко выбирались из-под земли и ещё реже общались с другими народами. Друг с другом они тоже не очень-то поддерживали связь. Пожалуй, единственными, кто хоть что-то действительно о них знал, были гоблины – потому что тоже жили под землёй. Но в Сиернской школе преподаватель-гоблин имелся всего один, и тот был приглашённым на полгода. Гоблины до недавних пор тоже были не очень-то общительны…

Все народы, кроме людей, предпочитают держаться друг друга – это правило, из которого исключений почти нет. Гномы живут одним большим (хоть и не всегда дружным) королевством. То же касается и эльфов – эти даже территориально стараются селиться рядом и тем самым продолжать свой могущественный Лес. Один эльф обязательно должен посадить за свою жизнь не менее десяти деревьев – и ухаживать за ними, естественно. Эльфы – единый народ с очень высоким самосознанием.

Ромион ещё вспомнил с улыбкой, как Виола однажды поинтересовалась, бывают ли тёмные эльфы. Слышавший этот вопрос Дамиан очень удивился: "А что, бывают светлые?" Эльфы – они одни, даже полукровка считается эльфом (отчего у Леса периодически случаются конфликты с приграничными королевствами: не всегда полукровка хочет уезжать на родину папы или мамы-эльфа; однако ж увозят).

Тролли – как раз то самое исключение: они живут небольшими королевствами где-то под землёй, в горах, редко-редко выходя на поверхность (хоть и приспособлены для этого лучше, чем гоблины). Так что, положа руку на сердце, Ромион слабо себе представлял, на что подписался. И это должно было его заботить, и да, он понимал, что Дамиан, останавливавший его, прав… Вот только…

Вот только Дамиан вряд ли представлял, что это такое: день за днём, год за годом торчать во дворце, решаясь лишь на редкие вылазки инкогнито в город. Дамиан путешествовал по всему миру, а Ромион не выезжал никуда – до недавнего времени. Он даже мечтать себе об этом запретил, потому что знал, что любой его выезд будет сопровождаться той же работой. Отправься он, например, в Сады (а Ромион хотел, очень – какой здоровый мужчина не хочет?), его примут по-королевски, проведут, всё покажут, ни на минуту одного не оставят, заставят завтракать, обедать и ужинать в присутствии или королевы, или её придворных, – в общем, ни на минуту глаз с него не спустят. Ничего приятного, та же работа – только обстановка немного другая.

Знала Кики или нет (вряд ли, конечно), но она исполнила одно из самых сокровенных желаний короля – инкогнито отправиться в путешествие. Дала такой прекрасный повод! И когда появилась возможность побывать у троллей в секретном королевстве, да ещё и под землёй – что ж, прекрасно! "Дикие? – думал Ромион. Троллей действительно весь мир считал варварами. – Ну и прекрасно! Дворец у меня уже в печёнках!"

Да, о троллях Ромион почти ничего не знал – и его это совершенно не заботило. Он собирался отдохнуть – и, по возможности, действительно попасть на ту сторону гор. Но если не выйдет – не беда, отдых дороже. Когда ещё получится такое же приключение?

Если бы ещё сердце не ныло так сильно…

– Вы первый человек, который столько улыбается, – нарушила вдруг тишину тролль.

Ромион повернулся к ней и обнаружил, что она с интересом его разглядывает.

– Обычно люди кривятся или хмурятся, – добавила тролль. – А вы как будто рады.

– Конечно, рад. Ваше общество, моя дорогая леди, приятнее солнечного луча в дождливый день…

– А можно попроще? Я же пока не сдала экзамен и не все эти финтифлюшки понимаю, – простодушно сообщила тролль.

Ромион с трудом, но сдержал ухмылку.

– Можно. Я рад побывать в вашем подземном городе.

Тролль даже споткнулась – в свете тусклого волшебного фонарика, который светлячком кружил над ними, много было не различить, но Ромион понял, что она босиком. И кожа у неё, казавшаяся в солнечном свете тускло-серой, сейчас имела цвет нежно-розовый, почти молочный. Со странным рисунком из выстроившихся в линию светящихся точек, алых, малиновых и оранжевых.

– Серьёзно? Правда рады? Там скука смертная! – Она тоже улыбнулась, впервые за всё время, и Ромион (тоже впервые) заметил у неё клыки, аккуратные, хоть и острые. Странно, а троллей обычно изображают с такими выдающимися, массивными подбородками и клыками чуть не как сабли… Врут, наверное.

– А вы у людей не хотите побывать? – в свою очередь поинтересовался Ромион.

– Хочу, – кивнула тролль. – Только кто ж меня пустит? А ещё на ярком сонце окаменею…

– Вот и меня к троллям раньше не звали, – Ромион подмигнул. – До вас, моя дорогая. Между прочим, вы не представились.

– Вы тоже, – хмыкнула тролль. – А я помню, что мужчина должен представляться первый. Это-то я помню, я всё-таки кое-что учила, да!

Ромион, сдерживая смех, остановился и представился по всем правилам – правда, родовое имя называть не стал. На всякий случай, вдруг эта умница что-нибудь ещё учила и узнает, кто он. А это может создать определённые проблемы… Например, с выкупом, если тролли до него додумаются.

Тролль впечатлилась и попыталась изобразить в ответ реверанс. Получилось плохо, о чём Ромион ей тут же и сказал.

– Я же обещал вас научить, госпожа. Держите спину прямо и голову не наклоняйте… Да, вот так. Почти.

– Как змея, – поморщилась тролль.

Ромион слышал, что такую позу обычно сравнивают с грацией лебедя, но под землёй, наверное, и змея сойдёт.

– Прекрасная, королевская, грациозная змея, госпожа. Голову прямо держите. Вот так…

Сносный реверанс у тролля получился с третьего раза – быстрее, чем король рассчитывал. Она так воодушевилась, что об имени Ромиону ей пришлось напоминать.

Тролля звали Хельга. И она почему-то прятала глаза, когда называлась.

Туннель резко свернул вбок, а потом и вниз. Лестница здесь имелась, но грубая, и разговоры пришлось временно прекратить – Ромион боялся упасть.

Вообще, под землёй ему нравилось. Во-первых, здесь легко дышалось. Воздух был не спёртый, иногда влажный, иногда немного затхлый, но чаще – прохладный и свежий. Ромиона даже сердце перестало беспокоить.

Во-вторых, его рост тут был преимуществом. Ромион легко пролезал в любую, даже узкую щель и не наклонялся, когда потолок становился слишком низким. О сталактитах тоже можно было не беспокоиться – они здесь росли, но действительно больших, чтобы наткнуться и ушибить лоб или затылок, было не много.

Ромиона завораживала их красота. Он представлял их себе конусами, часто правильной формы – а они оказались разными, и лишь отдалённо похожими на колонны. Один был как птица, другой – как перевёрнутое дерево, третий почти как человек… И звучали они нежно, тонко, как драгоценные струны. Ромион даже закрывал глаза и слушал, благо его спутница тоже отмалчивалась.

Да, слегка мешали сумерки – много магии на светлячок Ромион тратить не мог, а Хельге он и вовсе был не нужен, она дорогу знала и наощупь. Но и к темноте король скоро привык.

А ещё тишина. Так любимая Ромионом гармония природы, тишины, спокойствия – если прислушаться, можно было услышать музыку, но тишина Ромиону нравилась даже больше. Она редко-редко нарушалась каплями воды, стекавшими с потолка, но чаще была монументальной и властвовала здесь безраздельно.

"Как же тут хорошо!" – думал Ромион и мечтал отдохнуть здесь не вечер, а денёк-другой. Жаль, что не получится…

– Кажется, я начинаю понимать людей, – сказала вдруг Хельга, и Ромион, отвлёкшись от своих мыслей, вновь поймал её взгляд. – Если у наших, когда они к вам пришли, были такие же рожи, то неудивительно, что вы над нами смеялись.

– Лица, – машинально поправил Ромион.

– А в чём разница? – хмыкнула Хельга.

Ромион покосился на неё:

– Да ни в чём, просто так приличней. И что же такого смешного вы во мне разглядели, прекрасная леди?

Тролль на минуту задумалась, потом (ловко спрыгнув с очередной каменной ступеньки и так же ловко поймав скатившегося по ней Ромиона) отозвалась:

– Вот это, – и скорчила до того уморительную гримасу (глаза выпучены, рот приоткрыт, клычки чуть-чуть видны, и даже подвижные острые уши встали торчком), что Ромион не выдержал и расхохотался. Хельга смеялась ему в унисон.

– Я никогда не был под землёй, – отдышавшись, объяснил Ромион. – Тут… странно. И очень красиво.

Хельга его не поняла – она снова рассмеялась, а потом призналась:

– Обычно, когда мы людей сюда приводим, они потом очень наружу хотят. Небо вспоминают, солнце, цветочки…

– И вы их не пускаете? – живо поинтересовался Ромион.

– Пускаем, почему же, – Хельга словно невзначай протянула ему руку, и успевший запыхаться Ромион, даже не задумываясь, за неё схватился. – Рудокопов, например. Они у нас жилы серебряные ищут. А чего их искать, когда мы все уже нашли – бесхозных тут нет. А они не верят. А ещё у наших ювелиры учатся камни обрабатывать.

– Тролли обрабатывают камни? – изумился Ромион.

– А то! – Тролль ловко перепрыгнула через довольно широкую трещину в полу, и Ромион впервые понял, что то, что он принял за платье, оказалось просто очень широкими, свободными штанами. Это настолько выбило его из колеи (девица в мужской одежде?!), что он пропустил слова Хельги мимо ушей, и вздрогнул, когда она ткнула ему под нос брошь.

– Смотри, говорю! – Брошь представляла собой алмаз, прозрачный, как слеза, в котором, вырезанные, тенями и дымкой выделялись силуэты домов с покатыми крышами и даже троллей между ними. Ромион разглядел фонтанчик с бьющей из него выской струёй и не сдержал вздох восхищения. – Во-о-от, – улыбнулась тролль. – Красиво, да? Я сама делала.

Ромион перевёл на неё неверящий взгляд и сдавленно поинтересовался:

– И за сколько вы их продаёте?

– Это кавакша, защитный амулет – мы их ни за что не продадим. Наше искусство священно, – ответила Хельга и убрала брошь куда-то в складки штанов ("У неё там ещё и карманы?" – изумился Ромион; в Сиерне женщины карманы не носили вовсе). – Такой камушек можно только в подарок получить. Но мы не против учить резьбе, если нас попросить. Только это долго – и вы, люди, не выдерживаете…

Ромион, слушая её в пол-уха, кивнул. В Сиерне, он был уверен, нашлись бы те, кто полжизни отдал бы за возможность научиться так работать по камню. А раз уж здешний король так радеет за связи с людьми… Какого демона все выгоды от такого союза должны доставаться Вении? Дерек всё равно не способен их оценить!

– Прекрасная леди…

– Может, просто Хельга?

Ромиону тоже было не до официоза.

– Хельга, а вы своё приданное перечисляли… Оно богатое, я помню…

– Угу.

– Могу я поинтересоваться… у вас есть титул?

– Есть, – Хельга разом помрачнела.

– И какой же?

– А вам зачем?

– Я подумал, что если вы захотите себе мужа-человека, то я мог бы предложить вам, – Ромион судорожно размышлял, кто из его знати, особенно обедневшей, согласился бы отправиться в подземье мужем этой девицы. Титул есть, приданное дорогое – Хельга наверняка не меньше, чем графиня… Или как это у троллей называется? – …кого-нибудь из моих знако…

Продолжить Ромион не успел – пещера вдруг резко вильнула, и из-за очередного поворота брызнуло светом. Ромион чуть прикрыл глаза, а когда они привыкли, не сдержал изумлённого вдоха.

– Наша столица, – сообщила Хельга. – Я же говорила, тут светлее.

"Звёзды, как же тут круто!" – билось в голове Ромиона. Этим эпитетом Виола часто описывала цветы Дамиана, и градус радости менялся в зависимости от интонации. Ромион не понимал, что оно означает, но сейчас, глядя на город троллей, всплыло почему-то именно это слово.

Все учебники по народоведению представляли города троллей как скопления грубых каменных хижин, грязных и тёмных, а самих троллей – как шумных дикарей, не знающих ни порядка, ни закона. Ромион смотрел на простирающийся внизу, в каменной долине-чаше город и думал, что за подобное враньё в школьных пособиях авторов и казнить-то мало.

Дома троллей никто бы не назвал хижинами – они были из камня, да, но архитекторам как-то удалось сделать их лёгкими, почти воздушными, несмотря на их приземистость. Все они были украшены покатыми крышами, края которых закручивались вверх, точно перевёрнутые бутоны. Ромион мысленно сравнил их с гиацинтом – здесь крыши тоже состояли из нескольких уровней, обычно из трёх, и один вытекал из другого. И если тесали их из камня, то это был очень странный камень, решил Ромион. Обычный не может так мерцать… Потом король пригляделся и изумлением понял, что это вкрапления алмазов на крышах – точно звёзды на тёмно-синем, сероватом небе. Они сияли, отражая свет сотней светильников – хрустальные шары разной величины с голубыми и белыми светлячками гирляндами оплетали каждый дом. Город в их мерном свете казался роскошной драгоценностью.

Все дома стояли в строгом порядке. Ромион различил чёткие геометрические фигуры, сложные, вроде шестиугольников – их имелось очень много. Между ними спиралью были разбиты сады, но почему-то тоже из камня. Земля вокруг оказалась присыпана белым песком.

И ещё здесь было тихо. Именно эта монументальная тишина создавала львиную долю того величия, которое так ошеломило земного короля. Троллей Ромион на улицах заметил, но они передвигались практически бесшумно, а если и говорили, то наверняка еле слышно. Ромиону казалось, что большая часть их бесед – чёткий и постоянно повторяемый ритуал, и ему сделалось не по себе.

– Спускаемся? – прошептала Хельга.

Ромион обернулся к ней. Он хотел спросить про этот город, про обычаи её народа, хотел спросить какого демона им подниматься к людям, если последние к такому образцовому порядку не приучены?.. Но спросил лишь (тоже шёпотом):

– Экзамен вечером? Значит, у нас есть ещё время?

– Да, когда свет станет красным, – Хельга указала на гирлянды светлячков. Сейчас они светились синим и белым.

– Ты можешь рассказать мне примерные вопросы, чтобы мы подготовились? – Ромион сам не заметил, как перешёл на "ты". Город действительно его ошеломил.

Хельга отвела взгляд.

– На самом деле… Я думала, что просто посмотрю на тебя…

Ромион изогнул бровь.

– Ну… Когда я приведу домой человека, моя мама… Она сразу захочет с ним поговорить…

– Она ждёт твоего будущего мужа?

– Нет, она… просто… Гостей очень любит. И… чай пить придётся, – Хельга выпалила это быстро, как будто слова жгли ей язык. – Экзамен у нас тоже чаепитие, так что я подумала, что просто понаблюдаю за тобой, а потом попробую это изобразить. – Под взглядом Ромиона она поёжилась. – Просто толку мне объяснять нет никакого… Правда… Вот… Пойдём, а? А то красный уже скоро.

Ромион с места не сдвинулся.

– И кто у нас мама?

Хельга отвела взгляд.

– Ну… А может, я вас прямо там и познакомлю, а?

– Нет, ты мне прямо тут всё скажешь. Который из этих домов, – Ромион кивнул на город внизу, – твой.

Хельга сделалась серо-пунцовой и ткнула когтём.

– Вон.

Ромион мгновение изучал его – самый большой и самый сияющий из всех… домов.

– Это дворец?

– Д-да…

– И ты, значит, принцесса?

– Наследница я, – пиная мелкий камешек, вздохнула тролль.

Ромион хмыкнул.

– Да ладно? Это было так сложно раньше сказать?

– Я думала, ты испугаешься, – Хельга внимательно изучала камни под ногами. – Дворец всё-таки…

– Испугаюсь?! – Ромион даже голос повысил. – Да я счастлив! Веди меня во дворец! А папа твой там будет?

– А надо? – опешила Хельга.

– Надо! Очень надо!

Хельга посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– Ладно. Ты только так не кричи, хорошо? И это… папа захочет с тобой в шогу сыграть…

– А что это? – Но Ромион тут же отмахнулся. – Ничего, сыграем. Только если можешь, пока мы идём, расскажи мне что-нибудь о вас!

По лицу Хельги было понятно: она уже жалеет, что привела в подземье этого странного человека.

– Ладно… А что?

– Почему у вас так тихо?

"Варвары! – думал позже Ромион, слушая Хельгу. – Да по сравнению с ними варвары – мы!"

Тролли жили под горами – голыми камнями! – и любили, находили красоту в этих камнях, берегли их. В горах тихо – потому тишина стала добродетелью троллей.

– Спокойствие, умиротворение, тишина, – говорила Хельга, словно цитируя учебник, – основа нашего мира.

– Какими же неотёсанными дикарями вам показались люди, – усмехался Ромион, вспоминая дворец Дерека. Король Вении любил, например, громкую музыку, и совершенно не обращал внимания на страдания послов некоторых рас с чувствительными ушами. Эльфы раз сто посылали ему ноту протеста, но Дерек и бровью не вёл.

– Сверху, – Хельга ткнула пальцем в теряющийся где-то в вышине каменный потолок, – очень много звуков и всё всегда шумит. Это, наверное, естественно и нормально.

Ромион хмыкнул, но спорить не стал.

Ни о каком штрафе за шум тролли и не слышали – это просто не входило в их традиции и мировоззрение. Конечно, молодёжи сложно было соблюдать абсолютную тишину, но на то они и молодёжь – традиции же хранит старость.

В ходу был язык жестов – Ромион видел, как Хельга, объясняя ему, часто отвечала на жесты других – глазеющих на них зевак. Точнее, на него – на Ромиона. Очевидно, люди здесь действительно были в новинку.

У них были очень подвижные руки, у троллей, и гибкие пальцы – это Ромион просто не мог не заметить. И ещё тролли были высокими – Ромион им ростом доходил разве что до пояса, и ему приходилось постоянно задирать голову. Хельга по сравнению с её собратьями казалась очень миниатюрной. Впрочем, все женщины здесь были тоньше, ниже и клыки прятали – у мужчин они выдавались сильнее. Их даже украшали – Ромион засмотрелся на одного такого щеголя с посеребрёнными нижними клыками, длинной – длиннее, чем у Хельги – косой чёрных волос, украшенных серебряными шпильками, которым позавидовала бы любая придворная дама в Сиерне. "Они наверняка думают, что я какой-то нищий", – со смешком решил Ромион, мысленно сравнив свой далеко непритязательный костюм с типичным здесь мужским нарядом. Все тролли украшали себя и, похоже, любили блестящее – что нормально, наверное, если вокруг сумрак, а ты хочешь стать заметным. Отражающие пластины на одежде, поблёскивающие украшения, даже ожерелья из светлячков, – всё это здесь явно было в моде.

Поняв это, Ромион оглядел Хельгу – её невзрачная одежда и почти полное отсутствие украшений говорило или о скрытых комплексах, или об осознанном желании не выделяться. Ромион склонялся ко второму варианту – но что он знал об этой принцессе?

После города, где тихим был даже рынок (Ромион изумился, какой там царил порядок), дворец короля впечталил уже не так сильно. При дворе Ромион привык к роскоши – её и здесь было достаточно, и куда больше королю Сиерны понравился выдержанный стиль: стенные панели из янтаря (света в комнатах оттого было больше), умело расположенные зеркала и яшмовые полы. Очевидно, драгоценные камни здесь не так ценились, как то же дерево – его образцы даже были вставлены в рамочки, как картины. Ромион изучил несколько под восторженные рассказы Хельги (она считала это какой-то редкостью) и мысленно чуть не застонал: "Ну как я раньше не знал?!" С королём троллей просто необходимо было поговорить – им дерево можно продать много и подороже, чем соседям. А драгоценности они точно отдадут за меньшую цену, чем даже гоблины! Это же просто золотая жила! (Может, и в прямом смысле)

Со слугами Хельга тоже общалась жестами – и это был сложный язык, Ромион всё никак не мог в нём разобраться. Сама Хельга объяснила, что весть о её госте-человеке уже разнеслась по всему городу, и королева (Хельга назвала её как-то иначе, но Ромион не стал вдаваться в подробности) желает его видеть.

– Чайку попьём, – отводя взгляд, сказала Хельга. – Отдохни пока, соберись… Мама нормальная, правда, просто она иногда… э-э-э…

Что именно "э-э-э" Ромион так и не понял, но волнение Хельги его тронуло. Он заверил девушку, что с ним всё будет в порядке и да, сейчас он бы не отказался немного освежиться.

Ванна в трактире ни в какое сравнение не шла с тем, что Ромиону предложили во дворце троллей. "Я их люблю! – думал Ромион, когда его привели к купальне, и бассейн в ней оказался раза в два больше, чем у короля в Сиерне. Горячая вода исходила паром, которому не хватало цветочного аромата, зато в воду добавили разноцветную соль и, кажется, даже алмазную пыль. Ромион окунулся – и весь покрылся ею с ног до головы. Это привело его прямо-таки в детский восторг. Он долго изучал искрящуюся в сине-белом свете мокрую руку и всё никак не мог насмотреться. – Все демоны в бездне, я бы остался тут жить!"

Слуги не беспокоили – что, наверное, нормально для общества с культом тишины. Это Ромиону нравилось ещё больше – можно без помех послушать музыку камней, а она была так прекрасна!

– Роми? – прервал эту гармонию мыслеобраз Дамиана. – С тобой всё в порядке?

Ромион не выдержал и широко улыбнулся – Дамиан как-то это увидел и тут же забеспокоился.

– Что они с тобой делают? Где ты? Ты нчиего странного не пил? Я сейчас же к тебе иду!

– Не надо, ты всё испортишь, – Ромиону казалось, что в мыслях он мурлычет, как довольный кот. – Оставь, со мной всё хорошо. Правда! Главное, не мешай…

– Я мешаю?!

– Дами, я собираюсь заключить очень, очень выгодную сделку с местным королём. Поэтому, будь добр, не вмешивайся, ты всё только испортишь.

Дамиан хмыкнул.

– Мы тут вообще-то твою жену ищем…

– Да бездна с ней, тут так хорошо, и они так богаты! Дами, у меня есть то, что они так ценят, а у них то – что ценю я! Идиот Дерек послал их в бездну, но я так не поступлю! М-м-м, это будет сделка года…

– Никогда не смотрел на троллей с такой точки зрения, – пробормотал Дамиан. – Ладно, брат, развлекайся. Только если станет плохо, подумай обо мне, хорошо? Я сразу приду.

– Ты просто воплощение заботы, Дамиан, – улыбнулся Ромион. – Как там барьер?

– А! – Дамиан поморщился. И решительно добавил: – У меня будет к твоей супруге много вопросов, Роми.

– Сначала её надо найти.

– Найдём! Слово Тёмного Властелина!

Ромион хмыкнул и мысленно поставил блок, заканчивая разговор.

Мама Хельги оказалась троллем в высшей степени выдающимся – это с первого взгляда было заметно. Сложно не заметить такую грудь, такие бёдра, – и, в общем, такую высокую женщину. Она держала себя с королевским достоинством, хотя королевой как будто действительно не была. Насколько Ромион понял из расспросов слуг (те знали язык людей, хоть говорили со свистящим акцентом и очень тихо), у троллей было нормальным многожёнство. Обычно тролль держал три жены, редко – пять. У короля их было десять, одна другой моложе, а королевой, соответственно, являлась самая на этот момент любимая. Этот титул вот уже десять лет сохраняла Нефелимия, мать Хельги. О ней слуги говорили почтительно – у Ромиона вообще сложилось впечатление, что её боготворят. И судя по всему, она была воплощением тролльего совершенства. Гибкая, стройная, ну да – и выдающаяся. Украшений на ней имелось килограммов на пять, а то и больше, но это явно была привычная ноша. Статью и достоинством королева отличалась от всех, кто её окружал. По-людски она говорила без акцента, лишь иногда смягчала звуки, и голос у неё был приятно-низким. Бросив на неё один только взгляд, Ромион понял, почему она уже столько лет сохраняет первенство среди других жён. А ещё королю очень захотелось посмотреть на её счастливчика-мужа. "Вот бы мне тоже гарем!" – думал Ромион, низко кланяясь и прижимая руки к сердцу.

Но это было абсолютно невозможно – гаремы у людей имелись только на далёком-далёком юге, в пустыне за океаном. Там многоженство тоже считалось нормальным, и местные (весьма воинственные) правители смогли убедить северян, что чужие традиции надо уважать. Но и раньше сам Ромион, и соседи всё рачно считали это дурным тоном – что не мешало, конечно, королям заводить любовницу, а то и не одну.

С Хельгой мать составляла дивный контраст. Нефелимия приняла поклон Ромиона царственным кивком и села в кресло прямо-прямо – что в её исполнении казалось совершенно естественным. Хельга же до кресла прокосолапила, а потом развалилась в нём, откинувшись на спинку. Ромион наблюдал, с трудом пряча улыбку. Мать покосилась на дочь – под её взглядом Хельга ссутулилась. Потом вздрогнула, будто опомнившись, и резко выпрямилась, точно проглотила метровую линейку. Нефелимия перевела взгляд на Ромиона – тот душевно улыбнулся, следя, как взгляд королевы оценивает его осанку, руки на подлокотниках, поворот головы – всё под строго нужным углом.

– Ромион, я правильно поняла? – произнесла, помолчав королева, и по её голосу Ромион понял, что проверку прошёл. – Откуда вы?

"Где моя непутёвая дочурка вас выцепила?" – читалось в её глазах.

– Из Сиерны. – Ромион следил, как тоненькая и высокая, как столб, служанка разливает по чашкам чай. – Это к северу от Синих гор и немного западнее от Виены…

– Благодарю, я знаю карту, – прошелестела королева.

Ромион с улыбкой кивнул.

– Не сомневаюсь, Ваше Величество.

У служанки на чайничке звякнула крышечка – в наступившей тишине звук эхом прокатился по комнате. Когда он смолк, королева изобразила какой-то сложный жест, и служанка, покраснев, попятилась к дверям. Хельга проводила её сочувствующим взглядом.

Ромион наблюдал.

Королева первая взяла чашечку – напитка было налито точно вровень с краями, и от него шёл пар. Прольёшь хоть каплю – ошпаришься.

Нефелимия, конечно, не расплескала – и внимательно посмотрела на Ромиона.

Тот спокойно поднял свою и снова улыбнулся. А потом легко, аккуратно отпил.

Королева едва заметно кивнула и тоже отпила.

– С ума сойти, – прошептала Хельга, даже не думая браться за свою чашку. – Ты сейчас похож на такого длинноносого рыжего зверька свержу, с земли. У него ещё ушки остренькие.

– Дочь! – прошипела Нефелимия.

– Лиса. Да, мне говорили, – беззаботно откликнулся Ромион и повернулся к королеве. – Ваше Величество, позвольте мне выразить своё восхищение вашим чудесным городом…

Комплименты Ромион говорить умел и любил – такая малость, а как прекрасно располагает к себе собеседника! Конечно, нужно делать это с толикой искренности и знать меру – но хвалить то, что действительно понравилось, Ромиону труда не составляло. Разве что остановиться…

– Насколько, должно быть скучное место, эта ваша Сиерна, – протянула, выслушав его, королева.

– Не скажите, мадам, красота бывает разной, – Ромион оглянулся на Хельгу и одарил её жарким, точно выверенным взглядом. В подобных разговорах он чувствовал себя, как рыба в воде. Это дружеские посиделки, где нужно действительно раскрыться и никого не играть, вызывали трудности. А это же…

– Вы находите мою дочь красивой? – В голосе королевы было именно столько удивления, сколько можно было назвать приличным.

– Ма-а-ам, – проблеяла Хельга.

Ромион склонил голову и, улыбнувшись, ответил:

– О да! – А потом рассказал, с чем бы он сравнил красоту принцессы, добавил цитаты поэтов и мыслителей. Увы, среди них почти не было троллей – но некоторых Ромион всё-таки вспомнил.

– У вас блестящее образование, – не смогла скрыть своего удивления королева.

"А вы здесь привыкли, похоже, к неотёсанным деревенщинам", – чуть не ответил Ромион, однако сдержался.

– Какой титул вы носите в вашей стране? – поинтересовалась Нефелимия.

Рромион скромно потупил глаза.

– О, я всего лишь торговый советник Его Величества…

– Мам, а папа когда придёт? – перебила Хельга, которая уже вся извертелась в кресле и явно не знала, куда себя деть.

– Король явится, когда настанет нужный момент, – величественно ответствовала Нефелимия.

"Точно! – подумал Ромион. – Надо придворным так же отвечать. Король не опаздывает на приём, это просто нужный момент не настал".

– Мадам, ваша дочь рассказала, что вы отправляли посольство в Вению, – кинул он пробный камень.

– Ах, Его Величество отчего-то решил, что это может быть нам полезно. Но мой супруг, конечно, всегда прав, – добавила Нефелимия с таким видом, что было ясно: она очень в этом сомневается. – Однако расскажите, Ромион, в Сиерне любят музыку?

О да, очень любят, сообщил Ромион (который искренне удивился, почему это интересует тихих троллей). Нефелимия тоже любила, да так страстно, что Ромиону удалось на время выбить её из образа одним только рассказом. А после скромный советник сиернского короля добавил, что и сам немножко играет, и если Её Величество желает, он может продемонстрировать свои "ничтожные таланты". Королева, вспомнив об обязанностях хозяйки, согласилась послушать – перед этим заметив, что ни один человек просто не может слышать и чувсвовать музыку так тонко, как тролль, ибо не понимает тишины. О да, говорил Ромион, я и не претендую. Я вообще-то почти торговец, но так, иногда немножко поигрываю. Для себя… Что, кстати сказать, было чистейшей правдой.

Хельга смотрела на них с изумлением, граничащим со священным ужасом. А уж когда Ромион достал из амулета-кармана скрипку и сыграл пару баллад – ничего сложного, так, для удовольствия – и королева прослезилась… На Хельгу было смешно смотреть – так искренне она удивлялась.

После этой демонстрации Нефелимия сделалась настолько любезна к Ромиону, что тот на полном серьёзе ожидал предложения стать её официальным любовником – если у троллей такое, конечно, возможно.

Так это или нет, Ромион узнать не успел – момент настал, и король явился. Впрочем, без всякого пафоса, в отличие от супруги.

– Ягодка моя, ну как ты? – Он вошёл, огромный и ещё более выдающийся, чем жена, и первым делом чмокнул принцессу в нос. – Что, твоя мама нашего несчастного гостя уже доедает?

Ромион, забывшись, чуть не отсалютовал ему чашкой чая, – но вместо этого, конечно же, вскочил и торопливо поклонился, произнеся соответствующую этикету речь.

После неё повисла пауза – и Ромион про себя подумал, что с вежливыми людьми тролли до сих пор наверняка не сталкивались.

– Да ты, я смотрю, бодрячком, – нарушил тишину король. Голос у него был хриплый, низкий, а в абсолютной, так любимой троллями тишине, звучал прямо-таки громом. – Мелкий, правда, какой-то…

– Любовь моя, – укоризненно прошелестела королева.

– А, Нефи, отстань. – Король не спускал с Ромиона внимательного взгляда. – Тебя как зовут-то? – А, услышав ответ, поднял брови. – Ого, какое длинное имя для такого червячка… Ты в шогу играешь?

Ромион выразил огромное желание научиться. Король, посмеиваясь, согласился, добавив:

– Это повезло тебе, что я только что с плаца, а то посмотрел бы я, какой ты вёрткий. Сил-то в тебе точно нет… С девчонкой не путают, нет?

По тролльим канонам, подумал Ромион, должны путать. В такие моменты король Сиерны бывал даже благодарен отцу – тот "любимого" наследника высмеивал куда умнее и изощрённей.

– Пап, ты это… Он мне на выпускном помочь обещал, – вмешалась Хельга.

– Сдался тебе этот выпускной, я тебя и так правительницей сделаю, – отмахнулся король. – Да не боись, сильно не покалечу. Но учти, человек… как там тебя? Проиграешь – получишь щелбан.

Ромион оценил королевские когти, представил тот самый щелбан и кивнул.

Шогу оказалась весьма похожа на шахматы, только фигур здесь было больше, конь ходил прямо и ферзи (аж два штуки) изощрялись, как могли. А ещё имелась зона, где все фигуры становились дамками… То есть, тоже ферзями. Ромион разобрался быстро, но первую игру всё-таки проиграл – но не обидно, так что король уважительно посмеивался, награждая его щелбаном.

Следующие три игры Ромион выиграл, и быстро – а король пожелал, наконец, узнать, кто его гость.

Принесли разбавленный гномий грог. Король выпил и уставился на Ромиона, дескать, ну, кто быстрее?

Ромион грог лишь пригубил, всем видом показывая, что нетушки, в такие игры я не играю, и вы меня не втянете. Король оценил, а потом получил ещё один щелбан – Ромион снова выиграл.

– Ладно, колись, кто тебя прислал и зачем, – сказал тогда король троллей, расставляя фигурки.

Ромион потёр руки, улыбнулся – наверняка очень по-лисьи – и принялся выгрызать себе выгодный торговый договор. Он даже про разболевшееся сердце забыл – да к демонам, когда тут тако-о-ое!

– Если у вашего короля такие советники, то хотел бы я посмотреть на него самого, – сказал в конце его речи тролль. – Я, честно говоря, думал, что вы все жеманные, как моя драгоценная любимая жёнушка, только в головах у вас пух от перин, на которых вы любите спать.

"Дерек, ты идиот, и ещё будешь кусать себе за это локти", – подумал Ромион и подлил королю ещё грога.

Через час, когда слуги пришли отвести гостя-человека к принцессе, Ромион с королём уже звали друг друга на "ты" и обещали вечную дружбу. Ромиону даже подарили амулет-подвеску с королевским портретом и пожеланием "Покажи своему, если не испугается, то пусть шлёт послов – я буду очень ждать". Ромион сказал, что тоже будет. Очень-очень ждать.

День прожит не зря!

Вот только на пути к принцессе сердце так сильно закололо, что у Ромиона потемнело в глазах. "Да иду, я иду, – подумал он. – Подожди. Уже скоро". И, точно его услышали, боль тут же отпустила.

– Всё нормально, – выдохнул Ромион, только сейчас заметив, что опирается вовсе не на стену, а на руку тролля-слугу. Тот смотрел на маленького человечка с ужасом, точно ждал, что тот сейчас сломается.

"Ха, – подумал Ромион, – не дождётесь!"

Комнаты Хельги никак не соответствовали представлениям Ромиона об апартаментах, в которых должна жить принцесса. Из роскоши здесь были только паркетный пол, деревянные стенные панели (впрочем, с резьбой мастер напортачил…) и деревянные же потолочные балки. В остальном комнаты казались почти голыми – никаких милых сердцу безделушек, дорогих тканей, ковров, маленьких вёртких зверушек или даже зеркал. Зато много было оружия, развешенного по стенам, вставленного в специальные подставки или просто валяющегося в художественном беспорядке – наравне с книгами, инструментами для огранки и чего-то ещё Ромиону незнакомого.

Сама Хельга, пепельно-серая от волнения, ходила в этом бардаке из угла в угол – размашистым шагом, слишком высоко задрав подол роскошного бального платья. Волосы её были распущены, посыпаны алмазной пылью и украшены рубиновыми да сапфировыми цветами – венком, напоминающим корону. Очень красиво, если бы Хельга умела его носить. А так венок постоянно сползал ей на лоб или на уши – принцесса много крутила головой – и создавалось впечатление, что драгоценность вот-вот упадёт. Ромион сразу вспомнил маленького Дамиана, примерившего отцовскую корону – та держалась только на оттопыренных ушах юного демонолога, и вид вместе с ней будущий Властелин имел ну совсем не грозный.

Ромиона принцесса заметила отнюдь не сразу, а когда, наконец, повернулась к нему, он ясно прочитал в её взгляде "Всё пропало!"

– Я не сдам! – шёпотом закричала Хельга, и посерела ещё сильнее.

Слуга, пришедший вместе с Ромионом, с поклоном попятился и мягко закрыл за собой дверь.

– Не сдам! – в отчаянии повторила Хельга.

Ромион очень попытался ей посочувствовать, но не смог.

– И что будет? – поинтересовался он, опустившись в кресло (заранее выкинув из него два кинжала, четыре наконечника копья и три потрёпанные книги).

В глазах Хельги мелькнул ужас, и Ромион заметил, что её руки дрожат.

– Всё!.. Помоги мне! Пожалуйста!

– Ты же сказала, что будешь за мной наблюдать, – Ромион пожал плечами. – Я устроил целое представление с твоей уважаемой матушкой. Тебе не хватило?

– Она меня потом съест! – бормотала принцесса, явно его не слыша. – Точно съест! Под грибным соусом!

– Тролли практикуют каннибализм?

– Чего?.. А, нет, я имею в виду… Но что же мне делать?!

– А что нужно?

Хельга остановилась.

– Я должна выглядеть, как принцесса – у вас там. Ну, на земле. Как человеческая принцесса. Это сейчас очень, очень важно, Ромион, понимаешь? Если я не смогу, он на меня точно не посмотрит… – Хельга вздрогнула, когда поняла, что проговорилась. Потом вздохнула: – Ну какая из меня принцесса или эта… леди?

Ромион окинул её задумчивым взглядом и признал: никакая.

– Ты ещё помнишь своё обещание провести нас на ту сторону гор?

– Да-да-да…

Что ж, и он ведь обещал…

– Замри, – приказал Ромион. Хельга повиновалась – воплощение нервного ожидания. – Сколько у нас точно времени?

Хельга бросила взгляд куда-то в угол, и Ромион посмотрел туда же. Там нечто, отдалённо напоминающее часы, перемигивалось разноцветными огоньками.

– А по-человечески?

– Полчаса, – Хельга всхлипнула. – Мы не успеем, о бездна, если только ты не владеешь каким-нибудь наземным мощным колдовством, но я же знаю, что его не существует, это невозможно, и о чём я только думала?!

"За полчаса это действительно невозможно", – подумал Ромион. Потом вспомнил нынешнего короля Ниммерии Вейла, который и за полчаса как-то выучил углублённую алхимию. Что-что, а шпаргалки Вейл писал виртуозно и так же виртуозно потом их читал прямо под носом у преподавателя, а иногда и во время ответа. Он и рунологию за ночь освоил – над которой даже Ромион сидел каждый вечер в течение года…

Чему пример Вейла Ромиона научил – не всегда труд и прилежание действительно важны. Хитрость и смекалка, – вот лучшие помощники.

– Садись, – он кивнул принцессе на свободное кресло.

– Ты думаешь повторить мне теорию? – Хельга всё серела и серела – жуткое зрелище, если честно. – Я не запомню, а практику я всю прогуляла, всю, я не сдам, при всех опозорюсь!

– Сядь!

Хельга вздрогнула и упала в кресло.

– Успокойся и попытайся расслабиться, – Ромион специально сказал это в полный голос – проверил акустику.

– Ты серьёзно?! Расслабиться? Сейчас?! Да я скорее умру, чем…

– Да брось, от этого ещё никто не умирал, – Ромион достал скрипку. – Сейчас я тебе сыграю, а потом голову дам на отсечение, что ты станешь прекрасной и настоящей принцессой – до полуночи. Устраивает?

– Тогда ты, должно быть, сильный маг, – скептично отозвалась принцесса.

Ромион ухмыльнулся.

– Я же обещал.

…Смотреть выпускной экзамен местной школы собрался весь город. Арена небольшого амфитеатра пестрела фонариками и светоотражателями – тролли принарядились. Они даже, хм, шумели – переговаривались шёпотом. Оттого над ареной стоял гул, первое время вгонявший Ромиона в дрожь – "Шу-шу-шу-у-у-у!" Потом король привык и перестал замечать – да и занятие нашлось поинтересней, чем рассматривать местную публику: Ромиона пригласила в свою ложу королева.

На самом деле ложу отвели всему королевскому гарему, но Нефелимии было на это, похоже, глубоко плевать: на скамье ближе к арене расположилась она сама и её любимец – земной кот (Ромиону он сильно, очень сильно напомнил кота директрисы из Сиернской школы). Выше сидели служанки и подруги королевы, а по бокам кое-как ютились другие жёны, отличающиеся от служанок роскошью одежд и богатством драгоценностей. Но и только – на Нефелимию и те, и другие боялись даже взгляд поднять, а её приказы выполняли бесприкословно. Ромион даже залюбовался. Ах, вот это женщина…

Для Ромиона место нашлось подле кота – тот соизволил подвинуться. Совсем чуть-чуть, но Ромион не возражал – здесь видно было лучше и сидеть удобнее: для королевы принесли горы подушек.

– Вы ведь музыкальный маг, не так ли? – поинтересовалась Нефелимия, разглядывая Ромиона.

Тот улыбнулся, но отвечать не стал. А вот от местного лакомства не отказался – оно было сладким, разноцветным, и Ромион совершенно не хотел знать, откуда в подземье тролли берут сахар (хотя подозревал, что это наверняка какие-нибудь насекомые – гоблины же, например, специально выращивают "сладких гусениц").

– Скажите мне, Ромион, что нужно сделать, чтобы вы передумали служить вашему королю? – продолжила Нефелимия. – Не желаете стать моим менестрелем? Я щедро плачу.

Ромион витиевато отказался – дескать, желает, очень, но долг и честь, и клятва… Прекрасная королева должна понимать, как никто…

– Говоря о музыке, – закончил он, – мадам, могу я узнать, кто такой сэр Маннелиг? Это ритуальная песня?

Королева изменилась в одно мгновение – подобралась, и Ромион мог бы поклясться, что глаза её нехорошо блеснули. С таким вот взглядом и травят…

– Да. Свадебная песня тролля человеку, после которой отказ неприемлем. Моя дочь пела её вам?

– Нет, мадам, да это и невозможно: я женат, – словно ни в чём не бывало откликнулся Ромион.

Королева расслабилась.

– Прекрасно. Нам не нужен король-человек. Снова.

Ромион – опять же витиевато – уверил королеву, что в подземье наверняка достаточно достойных троллей, которые на эту роль сгодятся лучше.

А дальше свет замигал, на арену выплыли девицы-тролли в пышных платьях, и началось испытание.

– Моей дочери с рождения не хватает грациозности, а отец просто сделал из неё мальчишку, – рассуждала королева, глядя на арену. – Это-то её и испортило…

Ромион поскорее засунул в рот ещё один кусочек сладкого и разноцветного – а то очень тянуло засмеяться. Тролли в пышных платьях, ведущие себя, как будто они на великосветском приёме… Такое не в каждом бреду увидишь. А ещё, по мнению Ромиона, одна только Хельга среди них и смотрелась гармонично – ну, зря он, что ли, играл ей? А вот другие девушки… В неудобных платьях пить чай и вести светскую беседу пятистопным ямбом им было нелегко. А ещё и вышивать…

Когда у Хельги обнаружился талант к стихосложению – она на-гора выдала сложную оду во славу отцу – зрители зааплодировали. Это наверняка было высшей похвалой у тихих троллей.

– Ушам не верю, – выдохнула королева, и несколько раз подняла и опустила эти самые уши. Кольца в них зазвенели, и Её Величество посерела от стыда.

Хельга продолжала блистать. Она вышила фиалковый букет – и не смогла объяснить, что это. ("Эм, ну, это я, конечно, зря, – подумал Ромион, почёсывая кота за ухом. Кот благосклонно ласку принимал). Потом принцесса сыграла на лютне – не очень стройно, но зато с чувством. А позже очень грациозно продефилировала по арене, приняв аттестат, вырезанный в громадном рубине.

Ромион поймал её взгляд, когда Хельга уходила, и улыбнулся.

Королева сидела, вытянувшись в струнку, и всем видом выражала недоумение. Царственное такое недоумение.

– Ты великий волшебник! – восторженно шептала потом Хельга. Был бал (или нечто вроде, ибо музыка играла очень тихо), и Ромиону пришлось спуститься – тролли танцевали модные у них нынче человеческие танцы. Только молодёжь, поэтому можно было чуть-чуть пошуметь – некоторые даже в голос говорили. – Как ты это сделал?

Ромион улыбался и кружил Хельгу – ему нужно было во что бы то ни стало не давать ей вести самой. Танцевала Хельга ужасно, зато Ромион – отлично. Вместе у них получалось как раз сносно.

А ещё она не была такой высокой, как Кики… Только вот всё время оглядывалась.

Ромион проследил её взгляд – там тролль, весь в блёстках, кружил аж двух партнёрш. Ромион не разбирался в канонах красоты троллей, но, наверное, этот был красавчиком. Крупные клыки, мощная фигура, рост под два метра…

– Кто он? – Не в обычаях Ромиона было вмешиваться в чужие отношения, но сейчас король почему-то не сдержался.

– Трис… э-э-э… Как это у вас? Капитан гвардейцев? – Хельга вздохнула. – Он на меня даже не взглянул…

– Уверен, он тебе сегодня аплодировал, как и все остальные, – улыбнулся Ромион.

– Не хочу, как все, – снова вздохнула Хельга. – Я его совсем не интересую…

– Ты же принцесса, – удивился Ромион. – Он, что, не хочет стать королём?

– Для этого не обязательно любить меня, – улыбнулась Хельга. – Я же принцесса, а не принц – мужа мне выберет отец. Настоящего мужа, в смысле, без немедленного развода… Ну… Иначе… – Она снова с тоской посмотрела на капитана.

– Найди другого тролля, – подмигнул ей Ромион. – Наверняка есть посговорчивее. На этом свет клином не сошёлся.

Хельга изумлённо подняла брови.

– Зачем мне другой, когда я люблю этого?

– Но если ты ему не нравишься…

– Ну и что? Ромион, ты странный. Все наземники такие? Любовь не вырвешь из сердца, как занозу, даже если она мешает. Ты думаешь, я просто могу сказать себе: "Он никогда меня не полюбит, пойду-ка я поулыбаюсь сыну советника, да и папе он тоже больше нравится"? Серьёзно? Так не бывает. Я, конечно, знаю, что Трис мне никогда не ответит, но что я могу сделать, кроме как стараться ему угодить?

– Но тебе же плохо…

– Да. Любить больно, – со знанием дела откликнулась Хельга.

Ромион вздрогнул. Ему очень ярко вспомнилась Кики – а что если она действительно любит его, и ей тоже больно?

– Я не… не понимаю. Если любовь так неприятна, разве нельзя просто сказать себе "нельзя" и… перестать?

– Ты никогда не любил, Ромион, – усмехнулась Хельга, взглядом следя за своим капитаном.

Ромион вспомнил Виолу… Он думал, что любил её – но это не мешало ему получать удовольствие от встреч с фаворитками…

– Да, наверное.

– В бездну, – пробормотала Хельга, явно его не услышав. – Я принцесса или кто? Сейчас я с ним объяснюсь! – и решительно направилась к красавцу-капитану.

Ромион улыбнулся, а когда около него остановился слуга с подносом, не глядя, взял бокал и выпил. Он думал, там лёгкое вино, как это обычно и бывает на танцах, но по вкусу это явно было не оно. У Ромиона резко помутилось в глазах, потом прояснилось, но в голове всё равно шумело, как после спиртовой настойки сиернских трактирщиков. Ещё и сердце на него отозвалось тягучей болью.

«Пора мне отсюда выбираться», – подумал Ромион и направился к принцессе.

Та как раз объяснялась, и капитан ей отвечал – Ромион не всё услышал, но шутку в стиле "даже если бы ты была единственной девчонкой во всём мире, я и то бы тобой не соблазнился" понял. У Хельги – а ведь она такая красавица (полночь ещё не настала) – задрожали губы и предательски заблестели глаза. Ромион подумал, что капитан этот – идиот. И ведь только подумал! А потом выяснилось (демоново зелье!), что ещё и сказал. Тролль, не ожидавший, что эта человеческая шмакодявка вообще рот откроет, ответил что-то совсем не куртуазное.

– Не знаю, как у вас это делается, но я вызываю тебя на дуэль, – сказал ему Ромион. – Тебе точно надо срочно подправить зрение – не видишь настоящей красоты.

Хельга зарделась, капитан удивился, но вызов принял.

Дальнейшее Ромион помнил смутно. Кажется, тролли делали ставки, сколько он продержится, прежде чем Трис его убьёт. Сам капитан усмехался. Потом, когда поединок затянулся, Трис уже не так веселился, а Ромион сыпал остротами. Потом его, кажется, ранили. И он тоже ранил. Где-то в промежутке между ранениями опомнившаяся Хельга привела стражу, чтобы их разнять, но и стражники решили посмотреть на поединок человека с троллем. Потом…

Ромион не стал бы говорить наверняка, но, кажется, стены пещеры покрылись инеем, а вьюга провыла:

– Кто посмел тронуть моего мужа?!

Тролли дружно посерели – а больше всех капитан. Тот вообще как будто примёрз к полу.

И со всех сторон раздалось: "Ледяная ведьма!"

Ромион выронил меч и зашатался, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. А Кики из сна – не то девушка, не то метель – вдруг оказалась рядом.

– Ромик, дорогой, кто тебя обидел? – запричитала она. Ромион пытался послать её в бездну, но язык не слушался. Кики обернулась, нашла взглядом капитана. – Этот вот? Да я тебе сейчас!..

Вьюга взвыла сильнее, а отмёрзший тролль пустился в бегство – и это было безумно смешно: такой громила, а бежал от девчонки так, что только пятки сверкали. Впрочем, он тоже весь сверкал – а за ним над полом летела Кики и кидалась снежками.

– Я тебе покажу, как моего мужа задирать! Выдумали – дуэль! Он ко мне идти должен, а не с тобой драться, негодяй!

Тролль на бегу оправдывался, дескать, кто ж знал, что он женат, этот человек вообще с принцессой танцевал.

– Как?! Роми, ты мне изменяешь?! – резко позабыла о тролле Кики и принялась всхлипывать. – Как ты мог?!

Потом с потолка свалился Дамиан, и всё закрыла тьма.

…Проснулся Ромион от того, что длинный и тонкий стебель ромашки щекотал ему губы. А сам цветок вместе с ползущим по нему муравьём оказался прямо перед глазами – когда Ромион эти глаза открыл.

В нос настойчиво толкался запах полевых цветов, душный, зудящий и пряный.

Отмахнувшись от цветка, Ромион с трудом приподнялся на локтях и тихо застонал: в глазах потемнело, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. От кисло-горького привкуса во рту короля чуть не вывернуло.

Где-то в светло-голубом небе солнце зашло за облако, и луг накрыла большая, рваная тень.

– За что-о-о? – пробормотал Ромион, отдышавшись. – Что я тебе сделал?!

– Эм, брат, пить гномий грог, наверное, было не самой лучшей идеей…

Ромион с трудом – перед глазами всё плыло – сфокусировал взгляд на Дамиане. Потом – на деревянной кружке. И ему уже было плевать, что в ней, потому что пить хотелось смертельно.

В кружке была вода, ледяная до немоты, и сладкая. Ромион пил и всё никак не мог напиться – а вода не кончалась. Опомнившись – кружка наверняка бездонная – Ромион поставил её на землю и выровнял дыхание. Дамиан смотрел на него с любопытством пополам с волнением.

– Как ты?

– Ужасно… Где эта… эта… Жена моя?

– Хороший вопрос, – хмыкнул Дамиан, забирая кружку. – Она исчезла почти сразу, как я появился. Правда, павильон мы с ней разрушить успели…

– О, демоны, – простонал Ромион, прижимая руки к вискам. – Как мы теперь на ту сторону гор попадём?

– А мы уже… В смысле, попали.

Ромион уставился на брата в немом удивлении.

– Я же говорил, что ты умеешь устраиваться, – усмехнулся Дамиан. – Что ты местному королю наобещал? Тебя, да и меня, и Туана чуть не на бархатных подушках к туннелям принесли и дальше по подъёмнику наверх доставили.

– А… А как же павильон? Они не обиделись?..

Дамиан пожал плечами.

– Да бездна их знает. Вроде бы нет. Тем более что я его потом починил, когда тебя вылечил.

Ромион потряс головой, заметил на груди блеск и с третьего раза поймал два серебряных медальона. В первом оказался черновик их с королём троллей договора и приписка: "Буду очень ждать". Второй содержал портрет Хельги и одно слово: "Спасибо!"

– Она тебе ещё кинжал подарила, – сказал Дамиан, заметив, что брат рассматривает украшения. – Вот.

Кинжал был наверняка одним из коллекции принцессы, но Ромион больше оценил лезвие с рунами – какая тонкая работа! – и рукоять. Вроде ничего особенного, но как хорошо в руку ложится!

– В общем, ты время зря не терял, – подытожил Дамиан, улыбаясь.

Ромион мрачно посмотрел на него и снова потянулся за кружкой.

– Моя… жена, прежде чем исчезнуть, не сказала, какого демона она ко мне прицепилась?

– Она тебя любит, брат, я же говорил, – отозвался Дамиан.

Ромион одарил его ещё более мрачным взглядом.

– Но мы уже за барьером, и новый она, надеюсь, не поставила? То есть мы скоро будем в Медовой роще?

– Да, совсем скоро – Дамиан поймал его взгляд. – Роми, есть пара вещей, которые тебе нужно про неё знать. Жену, я имею в виду.

Ромион вздохнул, заранее готовясь к худшему.

– Ну?

– Помнишь, я говорил тебе, что беседовал с зимними духами? У меня есть все основания полагать, что твоя… Кики, да? Полукровка.

– Чего? – опешил Ромион. – Полукровка кого с кем?

– Духа и человека.

– Это невозможно, – поморщился Ромион. – Ты не хуже меня знаешь, что этого просто не может быть.

– На самом деле… – Дамиан помялся. – Может. Ходили слухи… давно… про одну Чёрную ведьму, в которую влюбился зимний дух. Ничего хорошего из этого не вышло, и ведьма умерла. Но, выходит, ребёнка она родить успела. Да и умерла после этого не сразу…

– Дами…

– Брат, не перебивай. Поверь мне, в магии нет строгих законов, а всё, что нам рассказывали об этом в школе – чушь. Всё бывает, я серьёзно.

– Но дух… Он же бесплотен!..

Дамиан пожал плечами.

– Я понятия не имею, как это у них получилось. Но зимние духи уверяли, что это правда, и что девочка умеет делать всё то же, что и её отец. Снег, лёд – не так мощно, то есть всю Сиерну она заморозить не сможет, но вот столицу – вполне.

Ромион молча уставился в кружку.

– Всё, Роми, больше мне ничего не известно. Но зато у меня есть амулет, чтобы тебя защитить. – Дамиан протянул брату снежинку на серебряной цепочке. От снежинки вяло холодом, и Ромион повесил её поверх рубашки. – А ещё раз она наполовину дух, я над ней властен, и…

– Кто её отец?

– А? Буран, если верить духам.

Ромион со вздохом потёр переносицу.

– У меня не могла быть просто нормальная жена? Просто. Нормальная! А? Я так о многом просил?

– Вот и я себе то же самое говорю каждый раз, когда Виола пытается меня заколдовать, – вставил Дамиан и усмехнулся.

Ромион посмотрел на него, снова почесал переносицу.

– Между прочим, а куда ты Виолу дел?

– Отвёз к её отцу в другой мир, – со вздохом ответил Дамиан.

Ромион зажмурился, потом резко открыл глаза – только тогда головная боль чуть-чуть отступила. Правда, ненадолго.

– То есть, она в любой момент может упасть нам на голову, и вы примитесь выяснять отношения?

– Да нет… – Дамиан отвёл взгляд. – Не должна… Раньше у неё не получалось порталы ставить… Ну, то есть они обычно открываются у неё не там, где надо, поэтому она боится через них путешествовать… А ещё я её снотворным напоил, и её отцу всё объяснил, он должен её задержать. Ну то есть, у неё всё равно же порталы никогда не получались, да?

Ромион вздохнул. Всё это путешествие и до того было ненормальным, а сердитая принцесса фей просто станет вишенкой на тортике – её-то для полного счастья и не хватает, чтобы всё отправилось в бездну.

– Роми, я с ней разберусь, если что, правда…

– Брат, а вот скажи, – прервал его Ромион, – любить правда больно?

Дамиан изумлённо посмотрел на него.

– Что? Это прекрасно! Это… Да я бы ни за что не променял это… это!..

– То есть, когда ты понимаешь, что Виола будет о-о-очень на тебя сердиться, ты и тогда не жалеешь, что встретил её?

– Нет! Конечно, нет! Я никогда об этом не жалел и не пожалею!

– Даже когда она бросила тебя пять лет назад, и ты стал Властелином?

Дамиан замер с открытым ртом. Потом нахмурился.

– К чему ты клонишь?

Ромион покачал головой.

– Ни к чему. Я просто хочу понять: если любить так больно, зачем тогда всё это? Зачем мучиться от этой боли? Не понимаю.

Дамиан минуту молча смотрел на него, потом, наклонив голову, предложил:

– Представь, что ты летишь с обрыва. Представил? Внизу острые камни, и ты знаешь, что расшибёшься. Ты можешь прекратить падение?

– Есть заклинания…

– Допустим. Но вероятность их применения в полёте меньше десяти процентов, и ты это тоже отлично знаешь. Так вот, Роми, любовь – это такой вот полёт. Иногда это больно, но бывает, ты перестаёшь падать и взлетаешь – и ты ни на что не променяешь этот полёт, поверь мне.

Ромион пожал плечами. Он даже не стал лгать, что понял.

– Зачем тогда вообще падать?

– Допустим, ты оступился и…

– Под ноги смотреть надо, – хмыкнул Ромион.

Дамиан рассмеялся.

– Да, брат, всюду ты соломку себе не подстелешь. В мире Виолы говорят, что любовь нечаянно нагрянет. Ты можешь беречься от неё всю жизнь, но это будет очень грустная жизнь.

– Зато без боли.

– И без радости. Ты не представляешь, насколько это чудесно – просто смотреть на любимую… Просто знать, что она есть. Это как солнце чёрной ночью – ты, может, не видишь его, но оно есть…

– Иногда солнце жжётся, – заметил Ромион.

– Бывает, – Дамиан снова усмехнулся. – Мне будет очень любопытно посмотерь на тебя, когда ты влюбишься. По-настоящему, а не как было у тебя с Виолой. Нет-нет, молчи. Лучше скажи: ты пришёл в себя? Мы можем лететь в Медовую рощу?

Ромион кивнул.

– Отлично. Туа-а-ан!

– О, ты выучил его имя, – не сдержался Ромион.

Дамиан только отмахнулся.

– Ваше Величество, как вы себя чувствуете? – подошедший Туан не стал дожидаться ответа и сам протянул руку ко лбу Ромиона. Выглядел дракон лучше, чем вчера – по крайней мере, уже не прятал взгляд и не сутулился.

От его прикосновения стало тепло и спокойно, и Ромион против воли улыбнулся – настоящей, искренней улыбкой.

– Спасибо. – Дамиан отошёл собрать вещи, и Ромион не выдержал: – Туан, скажи, а ты любил кого-нибудь?

Вот теперь в ярких глазах дракона появился страх.

– У м-меня есть сест-тра, вы знаете…

– Да нет. Девушку.

Туан нахмурился и вроде бы успокоился.

– Нет. – Потом добавил: – Мне было не до того.

Ромион кивнул.

– Да вот и мне тоже. Но Дамиан уверяет, что мы с тобой что-то теряем. Какое-то огромное счастье, без которого наша с тобой жизнь не будет полной. Ты что думаешь?

Туан обернулся на демонолога – тот хозяйственно складывал еду в большую кожаную сумку, которая на глазах потом уменьшилась.

– Если Властелин так говорит – кто я такой, чтобы с ним спорить?

– Судя по твоему взгляду, ты считаешь, что мой брат идиот, – "перевёл" Ромион.

– Я этого не говорил, – тихо отозвался Туан. – Но если честно, будь у меня жена вроде Виолы, я бы первый повесился. Наверняка.

Ромион расхохотался, а смущённый Туан отошёл к Дамиану и принялся помогать ему с вещами.

От Синих гор к Медовой роще ставить порталы было бесполезно: магия сходила с ума, и имелась очень большая вероятность вывалиться где-нибудь в тронном зале эльфов или Садов. Ни то, ни другое Ромиона не прельщало, так что Туану пришлось превратиться.

Ромион раньше видел дракона – конечно, Властелин только на нём и летал. А потом ещё немного Виола. Но сам Ромион – никогда, и ему было странно: вот только что он разговаривал с этим человеком, а вот он уже крылатый чёрный змей, в три раза больше любого коня, и пышет жаром.

– Вот и узнаем, брат, боишься ли ты высоты, – улыбнулся Дамиан, помогая Ромиону забраться по кожистому крылу.

Ромион знал, что не боится, но волнение чувствовал: какая он, земля сверху? И как это по-настоящему – лететь. Не на толстых и тупых ездовых ящерах, которые высоко не поднимались, а по-настоящему лететь, среди облаков.

Дамиан усмехался, но сказал только:

– Не бойся, он тебя не сбросит. И лучше прижмись к его спине.

– Жарко же… – Драконья чешуя грела, как печка.

– Это сейчас жарко – в облаках тебе это понравится.

– Между прочим, брат, – сказал Дамиан, пока Туан терпеливо ждал, чтобы Ромион сел поудобнее. – Ты не видел в подземельях Габриэля?

– Кого? А, высшего демона? Нет, конечно! Что ему там делать?

– Не знаю, но я видел.

Ромион замер.

– Серьёзно? Но что…

Именно этот момент Туан выбрал для разгона. Ромиона тряхнуло и прижало к его спине, жаркой и гладкой.

– Вот и я не знаю, что, но уверен, это не к добру, – пробормотал Дамиан, даже не обративший внимания на разбег.

А потом дракон взлетел, и Ромиону стало не до брата с демоном. Он смотрел на быстро удаляющуюся землю, улыбался и думал, что если бы не Кики, всего бы этого с ним не случилось – и плохого, и хорошего.

"А если она правда любит меня и ей больно?" – снова появилась вчерашняя мысль. Ромион не желал Кики боли, вовсе нет. Нужно было во всём этом разобраться…

Но железные сапоги он ей точно припомнит!