Принцесса Кики

Ромион проснулся от яркого света: солнечный луч проник сквозь закрытые занавески балдахина и теперь щекотал королю нос. Ромион поморщился, потом спрятал голову под подушки, но тут вдруг понял, что выспался. Это настолько короля удивило, что из-под подушек он вылез (Ромион часто собирал их в горку во сне – а потом в неё зарывался) и сел, комкая в руках край одеяла.

Это определённо была его спальня: уж родные-то занавески из южного струящегося шёлка с вышитыми лисицами Ромион бы везде узнал. Да и постельный набор с гербом Сиерны… Ромион бездумно провёл рукой по атласному одеяло – оно казалось приятно прохладным и как будто текло меж пальцев.

Потом отодвинул занавески и выглянул наружу.

Тихонько тикали часы. На полочке у зеркала, чуть в стороне от флакончиков с зельями, красовался прихотливый букет – розы, алые и белые, жёлтые хризантемы, листья папоротника… В открытое окно влетел ветер, и задрожали воздушные кружева на королевской рубашке, надетой на манекен. Камердинеры всегда согласовывали гардероб Его Величества ещё вечером: утром Ромион с трудом просыпался и просто не способен был утром думать о таких мелочах. Поэтому утренний костюм готовили с вечера и вешали на манекен в углу спальни.

Ромион перевёл взгляд на окно – солнце светило ярко и уже поднялось высоко. Часов десять утра сейчас, не меньше…

"Что с моим будильником? – удивлённо подумал король. – Не мог же я проспать, пока он звонил?"

Жаворонок-будильник оказался отключен, и Ромион точно знал, что этого не делал. А если не он, то кто? И… зачем?

Ромион предпочитал сразу представлять худшее – а что может быть хуже дворцового переворота? Мало ли, зачем король мог понадобиться заговорщикам живым? Усыпили, заперли – никуда Его Величество не денется. "Хотя, – вспомнил Ромион, – тут всего лишь третий этаж". Но и заговорщики могли об этом забыть – или выставили внизу стражу.

Ромион осторожно вылез из-под одеяла и прошёл к окну. Стража внизу и впрямь была, но на вид – своя, королевская. "Или уже перекупили", – подумал Ромион и вздохнул.

Или его просто забыли разбудить, а заклинание не сработало – мало ли?

Ромион обдумывал эту мысль минут пять и пришёл к выводу, что дворцовый переворот вероятнее. Чтобы советник да что-то забыл? Джек никогда и ничего не забывал, и Ромион даже шутил пару раз, человек ли он или какой-нибудь дух. «Вы же знаете, что человек, – вздыхал Джек и подавал новую стопку документов для обсуждения и подписи. – Но память у меня хорошая».

Ромион вернулся к кровати, проверил отравленный кинжал под подушкой, сжал в руке защитный амулет и позвонил в колокольчик, вызывая слуг. При этом мрачно подумал, что сейчас-то всё и выяснится…

Дверь отворилась и в спальню, поклонившись, зашёл советник.

– Ваше Величество, с добрым утром! Хорошо ли вы отдохнули?

Ромион изогнул брови.

– Джек, что всё это значит?

– Нам было приказано, Ваше Величество, не беспокоить вас, – ответил советник.

– Кем приказано?

– Её Величеством.

– Кем?.. А, Кики… – То, что казалось Ромиону ярким и красивым сном, на самом деле было воспоминанием. Значит, он действительно провёл вчера целый день на берегу океана со своей женой, которая вдобавок полудух да ещё и несостоявшаяся Чёрная ведьма и хотела убить его, вернув власть Тёмному Властелину…

Ромион застонал, отпустил амулет и упал на подушки.

– Ваше Величество? – Советник с плохо скрываемым интересом смотрел на него.

– Она вернулась со мной и отдаёт приказы, – выдохнул Ромион.

– Именно так, Ваше Величество.

– Великолепно! Почему вы её слушаетесь? Джек, бездна тебя забери, ты же лучше меня знаешь, что у меня нет времени спать! Мне нужен почасовой отчёт о том, что произошло в моём королевстве в общем и во дворце в частности! Так какого демона!..

– Прошу прощения, Ваше Величество, но она ваша супруга и наша королева. Она приказывает, и мы не смеем ослушаться.

Ромион вздохнул. Всё это было правдой – королевой мог командовать только король, а остальные были подданными в равной степени и его, и её. Но королевы в Сиерне всегда знали своё место – матери Ромиона никогда бы в голову не пришло распоряжаться советниками мужа и вмешиваться в его распорядок дня.

– Ваше Величество, позвольте заметить, что ваша супруга… – Джек замялся, – немного… изменилась.

– Ну да, она метаморф, – отозвался Ромион.

Джек сглотнул. По этому нечаянному жесту да по страху в глазах только и можно было сказать, как эта новость его взволновала. Внешне советник оставался совершенно спокойным и голосом владел отлично.

– Понятно, Ваше Величество.

– Она выберет одно обличие – под ним и коронуем, – Ромион рассматривал лисиц, прыгающих за мячом на занавесках. – Что ещё она вам приказала?

– Ничего, Ваше Величество. Но королева спустилась на кухни, и вот уже два часа как она там. С ней стражники, они сообщают, что королева готовит.

– Звёзды… – простонал Ромион. Королева – готовит! Слыханное ли это дело?! – Ей же, конечно, предложили слуг?

– Да, мой король. И представили лучших поваров. Её Величество от их помощи отказалась. В весьма… категоричной форме.

Ромион снова вздохнул.

– Она также приказала послать за ней, когда вы проснётесь. Это уже сделано, – добавил советник.

Ромион бросил на него тоскливый взгляд.

– Это всё?

– Да, Ваше Величество. Прикажете прислать камердинеров или подавать завтрак?

– Лучше отчёт приготовь, – мрачно отозвался Ромион.

– Он уже готов, Ваше Величество. Хотите выслушать его прямо сейчас?

Ромион поднялся.

– Нет. Сначала камердинеры. И пришли ко мне капитана моих гвардейцев.

Гавин королю отчитался первым. Около Ромиона сновали камердинеры: застёгивали, закалывали, завязывали, расчёсывали, приглаживали… Ромион привычно не обращал на них внимания – он бы свихнулся, если бы переживал, что они о нём подумают. Конечно, король знал каждого из камердинеров – всё, от имени до семьи и положения, но Ромиона интересовало их мнение, только когда оно относилось к его внешнему виду. В остальном слуги для короля были тенями – так ему жилось легче.

Поэтому Ромион не видел ничего странного в том, чтобы при камердинерах уточнить у своего капитана, действительно ли он отдыхал тот день, который король выделил под его выходной, и всё ли сделал потом согласно оставленным ему инструкциям.

Гавин слуг стеснялся. Ромион знал, что неси хоть кто-нибудь из них угрозу, капитан заметит это первым и вовремя предотвратит покушение, но вот рассказывать, как прошли последние три дня, Гавину было сложно.

Ромион молча слушал и смотрел на себя в зеркало. Гавин там тоже отражался – он то и дело норовил опустить взгляд, потом вспоминал об уставе и смотрел поверх голов короля и слуг. И говорил сплошными канцеляритами, суть которых сводилась к тому, что ничего с дворцом за это время не случилось. Потом Гавин добавил, что отрядил к королеве в охрану ("Или конвой?" – подумал Ромион) двоих гвардейцев. Больше, к сожалению, не смог, но двое королеву сопровождают везде и отчитываются лично Гавину по специальным амулетам.

– Отзови, – бросил Ромион. Ему как раз прикалывали брошь на воротник. – Гвардейцев отзови. Моей супруге они не требуются.

– Ваше Величество, – вздрогнул капитан. – Согласно протоколу…

– Я знаю протокол, – Ромион по-прежнему смотрел в зеркало. Там отражался щуплый юноша, почти подросток, с покрасневшим от загара лицом (ничего с ним камердинеры ещё не сделали) и грустным взглядом. "Как она может меня любить? – подумал Ромион. – Как в это вообще можно влюбиться?" И тут же пришла другая мысль, заставившая короля побледнеть: "Почему я ей поверил?"

– Ваше Величество, ваше слово – закон, – отозвался Гавин, – однако, позвольте…

– Гавин, делай, как я говорю, – вздохнул Ромион. Стражники не остановили бы Чёрную ведьму – при желании она легко бы с ними справилась, а Ромион не хотел бы потом вручать посмертные ордена их семьям.

– Да, мой король, – капитан поклонился и отошёл к стене, каким-то образом умудрившись сделаться при этом незаметным. Слился с ней, что ли?

Ромион усмехнулся – шутка про стену получилась неудачная, и с Гавином можно было и повежливее. Но на сердце было тяжело, и день, начавшийся так странно, казался совершенно испорченным.

Ромион снова бросил взгляд на своё отражение – камердинеры как раз закончили, и король блистал в прямом смысле: алмазы оттягивали кружева воротника и манжет. Но за всей этой красивой одеждой и драгоценностями оставался тот самый щуплый мальчишка с грустным взглядом. "Не за что меня любить", – решил Ромион, и ему стало совсем тоскливо.

– Прикажете подавать завтрак, Ваше Величество? – в дверях снова возник советник.

Ромион покосился на окно: там уже шёл тихий неспешный дождик, и затянутое низкими тучами небо словно заявляло, что непогода в столице надолго.

– Да, – Ромион кивнул на соседнюю комнату. – В гостиной. Я завтракаю один?

– Да, Ваше Величество. Мне показалось разумным ввести вас в курс текущих новостей, а не нагружать приёмами или переговорами, – Джек тряхнул свитком и тот развернулся аж до пола. – Вы приказали почасовой отчёт. Итак, в одиннадцать часов…

Ромион слушал, и его настроение стремительно портилось. Нет, ничего страшного в Сиерне не случилось, даже турнир вчера провели успешно, и гостям, по мнению Джека, всё понравилось… Но как же снова не хотелось окунаться во всё это! Ромион ещё вчера летал на драконе и плавал в океане… "Забудь, – оборвал он себя. – Ты король, и только это важно". Веселее от этого не стало.

Джек читал – медленно и монотонно. Ромион сел за стол и принялся ковырять ложкой "летний" салат – состоящий из травы больше, чем из овощей (зато под кисло-сладким соусом). Дождь стучал в окно, и Ромион просто физически чувствовал, как на сердце скребут кошки....

Потом в дверь что-то врезалось.

Советник замолчал. Лакей, прислуживавший Его Величеству, чуть не уронил на короля тарелку с супом.

Ромион не донёс вилку до рта и повернулся к двери, в которую снова что-то врезалась – что-то тяжёлое.

Лакей у двери покосился на советника, но тот покачал головой, и лакей остался стоять.

Ромион повернулся к невозмутимому Гавину – однако лицо у того было совершенно нечитаемое – и громко поинтересовался:

– В чём дело?

– Полагаю, это королева, Ваше Величество.

За дверью что-то бухнуло.

– Так впустите её! – приказал Ромион.

– Вы уверены, Ваше Величество? – поднял брови советник. – Она не была приглашена на ваш завтрак и по протоколу…

– Ро-о-оми! – раздалось из-за двери. – Я иду к тебе!

Ромион представил, что дверь заледенеет – и если бы только дверь! – и всерьёз испугался.

– Бездна и все демоны, впустите её немедленно!

Лакей открыл – и сначала в комнату ввалился гвардеец, очевидно, заслонявший дверь грудью. А потом, спокойно перешагнув через него, вошла Кики с огромным подносом в руках. На подносе исходили паром пирожки.

– С добрым утром! – солнечно улыбаясь, объявила Кики, и Ромион почувствовал, как отпускает, уходит, прячется серая тоска. – Я испекла тебе булочки! Сама! – И, игнорируя подскочившего лакея, водрузила поднос на край стола, поближе к Ромиону. – Попробуешь?

– Это ты в "Браковедении" вычитала? – изучая пирожки, поинтересовался Ромион.

– Ага! – просияла Кики. – А ещё я, оказывается, люблю готовить!

"Ну ещё бы, – подумал Ромион. – Ты же ведьма". Но вслух сказал только:

– Принесите моей жене кресло. Кики, дорогая, присаживайся.

Кики уселась – напротив Ромиона. Это место ей чем-то не понравилось, и она вместе с креслом подвинулась к краю стола. И ещё. И ещё – пока стол не кончился, а Кики не оказалась на расстоянии локтя от короля.

Гавин у стены взялся за рукоять меча. Ромион, поймав краем глаза движение, подумал, что это грустно, если его окружение будет воспринимать королеву как угрозу. "А ты сам-то о ней разве не так думаешь?" – мелькнула неприятная мысль, но тут же исчезла, когда Кики, улыбаясь, принялась гипнотизировать мужа выжидательным взглядом.

Справа на короля так же внимательно смотрел советник.

– Джек, продолжим после завтрака.

Советник скатал свиток.

– Как пожелаете, Ваше Величество.

– Иди. Гавин, ты тоже.

Капитан гвардейцев прекословить больше не осмелился, но бросил на Кики такой взгляд, что громче было только сказать: "Я за тобой слежу!". От лакеев Ромион избавился жестом – и уже через пять минут остался в гостиной один на один с супругой.

– Ты безумно пугаешь моё окружение, – вздохнул он, беря пирожок. – С чем он?

– С сюрпризом, – улыбнулась Кики, не спуская с короля внимательного взгляда.

Ромион замер, не донеся пирожок до рта.

– Поподробнее про сюрприз, пожалуйста.

– Как можно подробнее про сюрприз, если это сюрприз? – удивилась Кики.

Ромион опустил руку с пирожком.

– Мне интересно, дорогая, яд ты как назовёшь – сюрпризом или нет?

Кики застыла. Потом вздохнула и погрустнела.

– Ты мне настолько не доверяешь?

Ромион молчал.

– Я люблю тебя, Роми. Я не хочу, чтобы ты умер.

– Яды бывают несмертельные, но в равной степени неприятные, – заметил Ромион.

Кики молча взяла пирожок, откусила и попыталась изобразить удовольствие.

– На тебя не действуют яды, ты сама говорила, – хмыкнул король.

Кики уронила пирожок.

– Значит… шанса у меня всё-таки нет…

И, глядя на неё, ещё недавно такую солнечную и улыбающуюся, а сейчас грустную Ромиону стало стыдно. Он взял отложенный пирожок, откусил…

– Варенье из розеток! – выдохнул он. Розетки, похожие на розы, но ало-жёлтые, росли в родном королевстве его матери. Она любила варенье из их лепестков, и у Ромиона он прочно был связан с нею и детством. После смерти королевы отец Ромиона приказал это варенье больше не заказывать. – Как ты узнала?

– Я же говорила: сюрприз, – вздохнула Кики. – Мои слуги – низшие духи – летали за ним в Алегонию. Между прочим, ты был там?

Ромион покачала головой.

– Там красиво – королевство озёр. На закате они кажутся кровавыми, а ночью светятся синим, зелёным и фиолетовым. Хочешь, отправимся туда сегодня?

– Вряд ли, вечером у меня приём…

– А днём?

– Благодаря тебе, моя дорогая, днём у меня проверка бухгалтерии – плотно и надолго. Обычно я делаю это утром, но кое-кто отключил мой будильник.

– Да, твой советник так мне и сказал, – пропустив замечание про будильник, отозвалась Кики. Она снова улыбнулась. – Я уже всё проверила и написала тебе отчёт.

Ромион нахмурился.

– Кто дал тебе документы?

– Твой советник, – Кики улыбнулась ещё шире. – Я его попросила.

– Мой советник дал тебе документы с грифом "совершенно секретно"?!

– Зачем ставить такой идиотский гриф на обычные бумаги по домоводству?.. Да, я его очень убедительно попросила.

Ромион медленно выдохнул, успокаиваясь.

– Кики, ты не должна…

– Ну конечно должна! Я могу помочь, и я помогаю! – Кики смотрела на него наивным взглядом обиженного ребёнка. – Роми, любовь моя, бухгалтерия – это такая мелочь! И разве весь этот разговор стоит твоего драгоценного сна?

У Ромиона снова потеплело на сердце: он как-то чувствовал, что Кики не лжёт. Его рациональная и логичная часть, всё повторявшая, что Кики просто что-то нужно – может, всё ещё его жизнь – временно замолчала.

– Тебе, однако, стоило спросить моего разрешения.

– Как с порталом? – задумчиво протянула Кики. – Да?

– Да.

– Прости. Я не подумала… А… Я ещё встретилась с императором Ульриком, и он согласился продать тебе рудник за тонну луковиц и семян. И гномий король не против повышения пошлин… На тридцать процентов. Он уже всё подписал.

Ромион обомлел.

– Что ты с ними сделала?

– Поговорила, – Кики улыбалась. – Я умею быть очень убедительной. Любовь моя, я молодец?

– Да…

– Тогда можно тебя поцеловать?

Ромион машинально вытер рот салфеткой.

– Сейчас?

– Да. Можно?

– Хорошо… Но, Кики, я уже просил – мне странно, что ты, а не я предлагаешь подобно… – дальше король продолжить не смог: Кики подсела поближе и мягко коснулась его губ. Её были на вкус мятными, и это совершенно вскружило Ромиону голову.

– Как… Как ты это делаешь? – пробормотал он, когда Кики отстранилась. – Ни одна ещё никогда не кружила мне голову так сильно!

– Просто я люблю тебя, – улыбнулась Кики, и от её улыбки лёд в сердце Ромиона растаял.

Дождь закончился, и выглянувшее солнце грело так, что, казалось, от мокрой земли поднимается пар. Кики согласилась – с удовольствием – прогуляться по саду и всё улыбалась чему-то… Очень красиво. Ромион не мог оторвать от неё глаз, а на сердце было так легко-легко, что королю казалось, он вот-вот оторвётся от земли и взлетит.

Они держались за руки – Ромион подумал сначала, что это будет выглядеть по-детски, но когда Кики вложила свою руку в его, подобные мысли пропали.

В беседке королевского сада капало, и скамьи были мокрыми. Слуги постарались незаметно принести подушек, но лучше от этого не стало.

– На нас так забавно смотрят, – пробормотал Ромион, оглянувшись. Слуги в отдалении, гвардейцы, старавшиеся казаться незаметными, даже придворные, мимо которых король с супругой проходили на пути в сад, – «забавно» смотрели все.

– Правда? – А вот Кики смотрела только на Ромиона, да с таким восторгом, что королю делалось не по себе. – Ну и что? Хочешь, я сделаю, чтобы они нас не замечали?

Ромион покачал головой.

– Королевой не может быть ведьма, – тихо сказал он. – Будь аккуратна, когда колдуешь.

Кики, не спуская с него глаз, кивнула. Ромион снова занервничал – так глазами его не пожирала ещё ни одна из любовниц.

– Тебе… – вопрос давался с трудом, но так и вертелся на языке, – нравится то, что ты видишь? То, как я… выгляжу?

Кики с энтузиазмом закивала.

– Почему?

– Ты прекрасен! – выдохнула девушка и снова улыбнулась. На этот раз улыбка вышла глупой.

"Она сумасшедшая", – подумал Ромион, вспомнив отражение в зеркале. Он никогда не был тщеславным – как, с такой-то внешностью? Но Кики не лгала, а считать его прекрасным мог только сумасшедший.

– Тебе… не жаль, что ты не сможешь быть ведьмой, если станешь моей королевой?

Кики замотала головой.

– Но почему? Разве от судьбы так просто отказываются?

– Ты моя судьба. Я откажусь от чего угодно ради тебя, – прошептала Кики и, подавшись к Ромиону, осторожно отвела упавшую ему на лоб чёлку.

Ромион замер. Налетел ветер, и с увитого виноградом потолка беседки обрушился целый град капель – прицельно на Кики. Та его словно не заметила, даже не моргнула, по-прежнему разглядывая Ромиона.

– Пожалуйста, прекрати, – попросил тот, наконец. – Мне неудобно.

– Что? – Кики встрепенулась.

– Смотреть на меня так. Слишком… пристально. Не надо.

Кики моргнула и, наконец, отвела взгляд.

– Ты такой милый, – улыбнулась она. – Ты знаешь?

Ромион не был уверен, что хочет быть "милым", но решил пропустить это замечание мимо ушей.

– Мой брат и дракон по-прежнему в Медовой роще?

– О нет, – Кики достала из воздуха письмо. – Твой брат отдал это мне. Я убедила его оставить тебя в покое, к тому же, у его супруги что-то там с университетом в другом мире. Дамиан её сопровождает.

Ромион быстро проглядел письмо: шифр был простенький – для тех, кто знал демонологию и Дамиана. Брат изобрёл его в семь лет именно чтобы связываться с Ромионом, когда письмо могли перехватить. Сейчас он говорил, что у Виолы какая-то "предзащита", она волнуется, и они вместе отбыли в её мир. Но если с Ромионом вдруг что-то случится, Дамиан примчится к нему в ту же минуту, стоит королю его только мысленно позвать. "Не знаю, что она тебе наговорила, но я не доверяю ей, брат, – писал Дамиан. – Она Чёрная ведьма и наполовину зимний дух. Зимние духи – самые жестокие из всех природных духов. Они не умеют любить, как и Чёрные ведьмы. Я ни в коем случае не хочу вмешиваться в твои дела, но эта Кики уже обвела тебе один раз вокруг пальца с путешествием и смотринами. Ничто не помешает ей сделать это ещё раз. Будь осторожней, брат, пожалуйста. Только дурак доверится Чёрной ведьме, или зимнему духу, а уж когда они два в одном… Прости, брат, но я пока не хочу становиться королём и садиться на твой трон. Очень сильно не хочу".

Кики снова восторженно смотрела на него, когда Ромион поднял на неё взгляд.

– Ты читала?

Кики кивнула.

– Твой брат ошибается. Я не причиню тебе зла. Никогда…

– Тебе не говорили, что читать чужие письма плохо?

Кики удивлённо подняла брови.

– Да? А почему?

Ромион против воли улыбнулся. Кики иногда казалась ему сущим ребёнком.

– Это личное. Дамиан писал это мне. Поэтому, пожалуйста, не делай так больше, хорошо?

– Но там же написано про меня. Я хочу знать, что он про меня думает – это может быть важно!

– И всё же это предназначалось мне. Никогда не читай мою почту, – Ромион придать взгляду строгости.

– А чужую можно? – помолчав, поинтересовалась Кики.

Ромион собрался было сказать, что нельзя, потом вспомнил, как часто сам аккуратно вскрывал эти самые чужие письма – гвардейцы работали в почтовой службе и часто перехватывали сообщения от людей, которые королевству могли быть опасны. Так удалось предотвратить один заговор и пару покушений.

Ромион вздохнул.

– Просто знай, что это не хорошо, ладно?

Кики пожала плечами.

– И ты снова слишком пристально на меня смотришь.

– Прости, – Кики отвернулась, но ровно на мгновение.

Ромион свернул письмо и с помощью амулета убрал его.

– А Туан?

– Вернулся домой. Он учится в Сиернской школе, да?

Ромион задумчиво кивнул.

– Да, и ему нужно назначить пенсию… Ты смотрела бухгалтерию, что, найдётся там лишняя тысяча в месяц?

– Ты очень щедр, – усмехнулась Кики. – Ему бы и сотни хватило – да и зачем вообще ему помогать? Он верен тебе, только пока ты удобен – я читала его мысли…

– Вот и сделаем его ещё вернее, – Ромион встал. – Пойдём, посмотрим, что там с деньгами. И ты говорила про договоры…

Кики поднялась следом.

– Как пенсия сделает дракона вернее?

– Он будет мне благодарен, – пожал плечами Ромион.

– Да? Ну и что?

– Благодарность привязывает. Идём, или мой советник сойдёт с ума, – Ромион подал Кики руку и обернулся. Джек хмурился, стоя на садовой дорожке, но подойти к королю ближе не смел. – Ты говорила ему про договоры?

– Нет, а зачем? Я сделала это для тебя, а не для него.

– Да, дорогая, но он тот, кто поможет тебе найти неизбежные мелкие огрехи в письменном документе…

– Я сама всё сделаю!

– Кики, в этом нет необходимости. Я верю своему советнику.

Кики оглянулась на Джека и вздохнула.

– Да, он тебе предан. Но я правда могу всё сама…

– Идём, звезда моя.

Чем был всегда хорош Дамиан – он никогда к брату с помощью не лез. Он тоже прекрасно учился, и (Ромион был уверен), тоже смог бы проверить бухгалтерию или проанализировать ежедневный отсчёт службы безопасности. Может быть, дипломатия не входила в число достоинств Дамиана, хотя… Он умел быть милым. Если хотел, конечно.

Кики, наоборот, очень старалась помочь, и рутинное обсуждение финансов с советником превратилось в балаган. Кики не могла усидеть на месте. Кики не слушала, перебивала, критиковала, а, когда Джек попробовал ей возразить, она превратила его в лягушку.

– Дорогая, не могла бы ты расколдовать моего советника? – очень спокойно попросил Ромион, когда температура в комнате несколько повысилась (в прямом смысле – Кики умудрилась и гостиную выморозить), а с потолка перестал сыпаться снег.

– Он тебе не нужен! – Кики сплеснула руками.

– Ещё как нужен, прелесть моя. Расколдуй его. Пожалуйста.

– Я могу всё сделать лучше! Ты не понимаешь! – закричала в ответ Кики, и вся покрылась льдом, а в комнате снова стало морозно. – Я тебе нужна, а не он! Я, и никто больше!

Ромион молча подождал, когда она успокоится, а потом произнёс:

– Кики. Я просил тебя. Помнишь?

Девушка вздрогнула, оглянулась – и побледнела.

– П-прости… Я не хотела! Оно само… Просто ты…

– Ты правда ревнуешь меня к моему советнику, дорогая?

– Мне просто хочется всё время быть с тобой, а он мешает, – Кики что-то сделала, какой-то сложный пасс рукой, и лёд вместе со снегом исчезли, как и мороз. Только невозмутимая лягушка в кресле напоминала о недавнем срыве.

– Я король, моя дорогая. И я не могу проводить с тобой всё время.

– Но…

– Ты говорила, что изменишься для меня?

– Да, – Кики со вздохом встала. – Прости… Но я буду неподалёку.

– Ты помнишь о моей просьбе ничего не предпринимать, не посоветовавшись со мной?

– Да…

– Кики!

Девушка остановилась у двери и обернулась.

– Расколдуй моего советника.

– А… – Кики нахмурилась, и лягушка принялась пухнуть, расти и пухнуть. – Извини.

– Продолжим, Ваше Величество? – спокойно произнёс Джек, поправляя манжеты рубашки, когда дверь за девушкой закрылась.

– Да. Джек, я прошу прощения…

– Всё в порядке, Ваше Величество. Чёрная ведьма способна и на большее.

Ромион ахнул:

– Откуда ты знаешь?..

Джек только улыбнулся.

– Я лишь надеюсь, мой король, что вы знаете, что делаете. Итак, семь тысяч двести девяносто золотых пошли на…

– Джек, я пойму, если ты решишь меня оставить, – сказал Ромион, когда с отчётами и бухгалтерией закончили. – Ты прав, что моя жена – Чёрная ведьма, она опасна, и я сомневаюсь, что смогу её контролировать…

– Ваше Величество, – Джек улыбнулся, спокойно и ободряюще. – Неужели вы думаете, что я оставлю вас с ней одного? С Чёрной ведьмой?

Ромион тоже не сдержал улыбки – растроганной.

– Ты настоящий друг, Джек.

– Я ваш слуга, Ваше Величество, – поправил Джек, собрав документы в кожаную папку с золотым вензелем. – Но я вам верен. И… Ваше Величество, могу я высказать просьбу личного характера?

Ромион удивился – он даже не представлял, что у его советника есть личная жизнь.

– Конечно. Что случилось?

– Не давайте капитану вашей гвардии Гавину выходных.

Ромион опешил.

– Почему?

– Два дня назад он чуть не разнёс по камешкам любимый трактир Вашего Величества, "Кабан в незабудках". А до этого его с позором выкинули из борделя "Цветы Сиерны". Ничего страшного, конечно, Ваше Величество, штрафы он заплатил – когда протрезвел. Просто Гавин пьёт, когда несчастен, а когда он пьёт, несчастными становятся все вокруг. Поэтому, Ваше Величество, не могли бы вы не делать капитана несчастным?

– Да я же наоборот! – выдохнул Ромион. – Я хотел, чтобы он отдохнул…

– Гавин очень любит вас, Ваше Величество, и ещё сильнее он любит свою работу. Дайте ему возможность заняться ею. Пожалуйста.

– Хорошо… – Ромион потёр переносицу. – А почему тогда ты назвал это личной просьбой?

– Гавин мой друг, – Джек улыбнулся. – Лучший друг, Ваше Величество. И именно мне приходится вытаскивать его из неприятностей. Поэтому я и прошу вас – не поступайте с ним так больше. Это всё. Ваше Величество… Я уже организовал вам встречи с императором гоблинов и королём гномов. Гномы первые – они ждут вас на веранде у грота через, – Джек посмотрел на часы, – пятнадцать минут.

Ромион кивнул. Как раз оставалось время на камердинеров – те должны были приготовить королевский костюм (идти на переговоры в одной рубашке, как бы жарко ни было, значило унизить гостя).

Грустная Кики сидела на полу у двери, когда Ромион, блистая, вышел.

– Роми, мне правда очень жаль… – тут же начала она. – Ой! Ты же просил не сокращать твоё имя!

– Можешь, если хочешь, только не зови меня "тютюнечкой" или что ты там изобрела, – Ромион подал ей руку. – Дорогая, нам нужно разобраться с твоим гардеробом. Ты в этом разговаривала с императором и королём утром? – Кики по-прежнему была в мужском костюме.

– Э… Да…

– Это невежливо, к тому же, тебе тоже будет неприятно: они разодеты в пух и прах, а ты… – Ромион смерил Кики изучающим взглядом.

Девушка подняла брови.

– А что? Да они, в общем-то тоже были… Я бы даже сказала, не совсем одеты.

– То есть? – Ромион даже остановился.

– Её Величество ворвалась в комнаты короля гномов, когда солнце ещё не взошло, и Его Величество отдыхал, – доложил советник. – Его Величество встретил королеву своим боевым молотом. Её Величество превратила молот в лёд – после этого у них с королём состоялись переговоры.

– Не ябедничай, – буркнула Кики, глянув на Джека. Тот склонил голову и ничего больше не сказал.

– О, звёзды, – простонал Ромион. – А гоблины? Они же уехали…

– Королева была очень настойчива, добиваясь свидания с императором через волшебное зеркало. Она застала императора в постели с императрицей…

– Хватит! – выдохнул Ромион, краснея. – Кики!..

– Но, Роми, я же получила их согласие…

– Кики, ты невозможна! Пожалуйста, не делай так больше! Что о тебе подумают?

– Какая мне разница? – фыркнула Кики – Мне важно только, что обо мне подумаешь ты.

Ромион вздохнул и приготовился извиняться и перед гномами, и перед гоблинами.

Но неожиданно не пришлось. Король гномов, и сам не большой любитель официоза, встретил Ромиона куда теплее, чем раньше, а к ручке Кики и вовсе приложился очень страстно. "Какая женщина! – по секрету прогудел он Ромиону на ухо. – Где ты её нашёл? В моих горах такой нет. Ты просто счастливчик!" Ромион не стал уточнять, когда король сделал этот вывод: увидев Кики в мужских штанах (она по-прежнему не сменила их на более приличные юбки), или когда Кики заколдовала молот?

Ульрик от извинений отмахнулся, тоже сказав по секрету, что "Моя и не такое вытворяет. Крепись, братец". Ромион действительно по традиции гоблинов считался Ульрику каким-то там дальним братом, благодаря женитьбе Ульрика на сестре Виолы.

– И всё же прояви в следующий раз больше такта, – попросил Ромион Кики, когда переговоры закончились.

– Чего проявить?

Ромион вздохнул и повернулся к советнику.

– Что ещё у меня на сегодня?

– До восьми часов вечера – ничего, – ответил тот. – И мне бы хотелось заметить, Ваше Величество, что в этом заслуга вашей супруги. Её Величество действует нестандартно, но очень эффективно.

Кики неожиданно покраснела.

– Спасибо, Джек. Тогда ты тоже свободен. А мы с тобой, дорогая, сейчас посетим портного и ювелира…

– А потом поедем в Алегонию? – просияла Кики.

Ромион глянул на советника и покачал головой.

– Посмотрим. – И, когда Джек ушёл вместе с лакеями, Ромион прошептал Кики на ухо: – Лучше не предлагай ничего подобного при других. Мы сбежим, но после.

– Но зачем сбегать? Ты же король, просто прикажи!

Ромион вздохнул.

– Поверь мне, так будет лучше. Что ж… портной. Какие цвета ты предпочитаешь, дорогая? И на этот раз, пожалуйста, правду.

Кики любила жёлтый и тёмно-синий. Ей странным образом шло и то, и другое – и Ромион заказал сразу два десятка платьев. Правда, когда портной заикнулся о серебристо-голубом, который Кики тоже подходил, принцесса тоже чуть не превратила его в лягушку.

– Дорогая, держи же себя в руках, – попросил её Ромион, у которого уже голова шла кругом.

Кики покаянно вздохнула, а про голубой в итоге забыли.

Во время примерки к Ромиону снова пришёл Джек – нужно было выбрать посла к троллям. Ромиону пришлось сделать это лично, и за это время Кики выморозила всю залу.

– Я не хотела! – шептала она потом. – Это случайно вышло!

Ромион молча повёл её к ювелиру – где выяснилось, что Кики не любит кольца. "А нельзя медальон?" Ромиону пришлось соловьём разливаться о том, как идёт Кики обручальное кольцо в виде венка из роз. А печатью юной королевы станет теперь змей на фоне снежинки. "Но я хочу лисицу!" – попыталась возмутиться Кики. Ромион долго и упорно объяснял ей, почему лисица невозможна и придётся терпеть змею. У него уже жутко болела голова.

– Прости, пожалуйста, – чуть не плакала Кики. – Я хотела, как лучше… Правда хотела!

Ромион улыбался ей – неискренне – и кивал. Всё это он слушал во время обеда.

– А теперь мы можем отправиться в Алегонию? – напомнила после Кики.

Ромион к этому времени устал так, что мечтал только о кровати с мягкой подушкой.

– Я приготовлю тебе зелье! – вызвалась Кики.

– Дорогая, просто оставь меня в покое, – попросил Ромион и ещё заставил себя поцеловать Кики в щёку. – Займи себя чем-нибудь – только без колдовства, хорошо? И без переговоров. И без… того, что утром было. Сможешь? Во дворце прекрасная библиотека…

– И много книг про браковедению и психологии, – вставил советник, снова оказавшийся рядом. – Если пожелаете, мадам, они в вашем распоряжении.

Кики согласилась, и лакеи её увели.

– Её слишком много, – выдохнул Ромион, падая на кровать.

– Если позволите, мой король, она просто старается вам понравиться.

– Да, но её всё равно слишком… много… – Ромиону показалось, что он заснул ещё до того, как голова коснулась подушки, и ответ советника уже не услышал.

Проснулся он на закате, когда до приёма оставался какой-то час – разбитым и с головной болью. Пришлось пить тоник, чтобы хоть немного взбодриться.

"Как же тяжело быть женатым!" – подумал Ромион и вызвонил слуг. Впереди был вечер с шумной и настойчивой Кики…

Но вопреки ожиданиям Кики была очень тихой, когда Ромион попросил пригласить её. Она уже сменила свой мужской костюм на одно из заказанных платьев – золотистое, с вышивкой в виде роз и поющих птиц. Волосы ей тоже замысловато уложили и украсили золотой диадемой. И выглядела Кики прекрасно, более того – согласно всем правилам приличия, которые Ромион так уважал. Вот только, глядя на неё, он вдруг подумал, что рубашка и штаны шли ей больше. Кики уже не казалась ему гармоничной. В ней словно что-то сломалось.

"Она же обещала измениться для меня", – подумал Ромион. Только он уже отчего-то не был уверен, хочет ли, чтобы Кики менялась.

– Я делаю тебя несчастной, – сказал он, отослав слуг. Приколоть броши и надеть кольца он, в конце концов, мог и без чужой помощи.

Кики покачала головой.

– Нет. Это я делаю тебя несчастным. Мне так жаль…

Ромион взял её за руку, поднёс к губам, и, не сводя взгляд с голубых глаз Кики, поцеловал.

– Тебе всё это не нравится. Ты не такая, – сказал он, выпрямляясь. – Почему ты это не прекратишь? Тебе же больно, я чувствую.

Кики грустно улыбнулась.

– Ты не знаешь, какая я. И я оставлю тебя, только если ты меня прогонишь, – Кики серьёзно посмотрела на него. – Я буду меняться для тебя сколько угодно.

– Зачем? – выдохнул Ромион. Он искренне не понимал. – Зачем ломать себя, это же неправильно!..

– Потому что я хочу быть с тобой, а тебе нужна спокойная, тихая жена, которая не ведьма.

– Ты понятия не имеешь, что мне нужно.

– Ошибаешься, – Кики снова улыбнулась – и это уже больше напоминало её: задорная, упрямая улыбка. – Тебе нужна жена такая же, какой была твоя мать. Я слышу её ноты в твоей скрипке, когда ты играешь. Я уже добавила их к себе, ты наверняка это заметил.

– Звёзды! – прошептал Ромион. – Зачем?.. Это жестоко – ты себя так…

– Всё в порядке, – Кики улыбнулась. – Ты не знаешь, о чём говоришь. Я метаморф, изменяться для меня – нормально.

– Откуда это у тебя? – Ромион не сдержал любопытство. – Твой отец?..

– Нет, конечно, – Кики предположение рассмешило. – Мать. Она была с юга. Помнишь ведьму, которую я изображала на смотринах? Такой я помню свою мать. Правда… Я не уверена, что это был её настоящий облик, – Кики усмехнулась. – Впрочем, какая разница?.. А вот что действительно важно – Ромион, ты должен знать обо мне одну вещь, – Кики замялась.

Ромион вздохнул. Да, пожалуй, доля правды в словах Кики была: ему действительно хотелось тихую и, главное, нормальную жену. Только вряд ли Кики когда-нибудь такой станет – даже при всех своих талантах.

– В чём дело?

– Я не умею танцевать, – выпалила Кики и покраснела. – Совсем. А… твой советник сказал, что мы отправляемся на приём, где обязательно должны будем открыть вечер танцем. В общем… Ты заранее меня прости, ладно?

Ромион оглянулся на часы и прикинул, что случится, если король и королева опоздают. Пожалуй, на приём сиернской знати можно прибыть немного не вовремя. Дурной тон, конечно… С другой стороны, как там говорила королева троллей? Король не опаздывает – это нужный момент не настал. Вот и пусть придворные немного подождут нужного момента.

– Всё нормально, дорогая. Я тебя сейчас научу. Иди сюда… Вставай здесь. Да, вот так. Расслабься.

– У меня… не сложилось впечатление, что это настолько просто, – пробормотала Кики, вставая с Ромионом в пару. – И что теперь?

– Ничего сложного, – рассмеялся Ромион. – Я иду – ты следуешь. Просто доверься мне. Давай пройдёмся…

Кики не умела следовать – это он понял ещё на свадебном пиру. И сейчас она стремилась взять инициативу в свои руки и в результате пару раз наступила Ромиону на ногу.

– Видишь? У меня совсем не получается, – вздохнула она минут пять спустя. – Кажется, танцы – это не моё.

– Ты всегда так легко сдаёшься? – подзадорил её Ромион.

– Нет, просто танцы – не моё, – уже увереннее повторила Кики.

Ромион остановил танец.

– А я, значит, "твоё"?

– Ты моя судьба, – Кики посмотрела ему в глаза и мечтательно улыбнулась. – Я это всегда знала. Ну, то есть последний год я это точно знала. Просто я думала, что ты поможешь мне осуществить моё желание, а не… Но я ведь тогда была другой – я ничего не понимала.

"А я и сейчас ничего не понимаю", – подумал Ромион и заставил шёлковый шарфик, брошенный на кровать кем-то из слуг, подлететь.

– Я сейчас завяжу тебе глаза. Не пугайся, хорошо?

– Ладно, – обескураженно ответила Кики и зажмурилась. – А зачем?

– Чтобы ты научилась мне доверять. – Ромион аккуратно завязал шарф, и Кики с ним приобрела вид совсем детский. "Сколько же ей в действительности лет?" – подумал Ромион.

– Я тебе доверяю!

– Неужели? Тогда расслабься. Я поведу – ты следуешь, хорошо?

Глаза некоторым девушкам завязывали в Сиернской школе на уроках танцев – и это всегда помогало. Сработало и на этот раз: Кики успокоилась и больше не пыталась завладеть инициативой. Хватило десяти минут, чтобы танец получился вполне приличным, без оттаптывания ног Ромиону.

– А мне понравилось! – воскликнула Кики, когда Ромион развязал ей глаза. – Можно я во время танца зажмурюсь?

– Можно, – усмехнулся Ромион. – У тебя всё получится. Просто верь мне, хорошо?

Кики с улыбкой подала ему руку, и от её благодарного взгляда что-то внутри Ромиона перевернулось. Он не понял, что, и его это испугало – но и привело в восторг одновременно.

Всю дорогу в карете до особняка герцога Фееха Ромион вспоминал океан и вчерашний необитаемый остров. Жар, кусачее солнце, воду, тёплую, как парное молоко, Кики, смеющуюся…

Сейчас Кики молчала – и снова не сводила с Ромиона восторженного взгляда.

"Я же действительно делаю её несчастной, – думал Ромион. – Зачем? Я не смогу её полюбить – я просто не умею. Из-за меня она откажется от магии, от свободы, от своей гармонии… Я этого не достоин!"

Он чувствовал, что объяснять это Кики бесполезно: она снова разразится обещаниями перемен и начнёт признаваться в любви. "Зачем такая любовь, если от неё такой вред?" – в смятении думал Ромион. Да, ему нравилось её восхищение, её энтузиазм – нравилось с Кики целоваться, в конце концов. Да и не только целоваться – Кики была достаточно опытна и умела… Но Ромион был бы последним мерзавцем, если бы удерживал подле себя девушку из одного только эгоизма.

"Это если поверить, что любовь её – настоящая, – напоминал себе Ромион. – А не результат очередного проклятья. Прокляла же она себя один раз – а быть спящей крысой, пусть и всего пару дней, – это подвиг, я бы так не смог. Что если она просто сменила тактику и хочет добиться своего, уже не претворяясь влюблённой, а действительно влюбившись? Приворотное зелье, там, выпила или что-нибудь в этом роде? Ждёт, когда я размякну, и нанесёт удар".

Кики поймала его взгляд и улыбнулась. Она казалась совершенно неопасной – но так было и раньше, когда она действительно собиралась Ромиона убить.

"Без неё было бы проще – и ей, и мне", – пришёл к выводу Ромион. Но у него не хватало духу сказать ей это в лицо. Да и вряд ли бы слова помогли. Кики нашла бы, что ответить и снова убедить его в своей неземной любви. "Как же я запутался", – мысленно вздохнул Ромион и снова скривился от вернувшейся мигрени.

Приём начался гладко, хоть король с королевой на него действительно опоздали – на полчаса. Раньше Ромиона привело бы это в ужас, но сейчас у него была другая пища для размышления. Хорошо – это помогло оставаться спокойным, когда Ромион объяснял придворным (а у герцога собралось, конечно, всё высшее сиернское общество), что Кики выглядит иначе, потому что раньше была заколдована.

– Они не решат, что это удобное оправдание, чтобы найти себе другую жену? – тихо поинтересовалась Кики во время первого танца. Да, она действительно жмурилась.

– Вряд ли – это же легко проверяется заклинаниями.

– Дорогой, ты постоянно забываешь, что я метаморф. Твой брат не сумел меня засечь, а ты думаешь, у твоих слуг есть волшебники сильнее?

Ромион вздохнул.

– Честно говоря, мне плевать, что они думают, лишь бы не бунтовали, – и это было правдой, хоть ещё неделю назад Ромион бы не говорил это так легко.

"По-моему, если кто из нас и меняется, – думал он, – то это я".

– А, я помню этого старика, – Кики нашла взглядом герцога Фееха. – Он нас венчал. И храпел.

Феех и сейчас похрапывал, но из-за музыка его не было очень-то слышно.

– Это хозяин дома, дорогая, будь вежливее, хорошо? Сейчас танец закончится, и придётся сделать перерыв, во время которого тебе нужно будет уйти с другими леди на женскую половину. Ты сможешь там вести себя вежливо и тактично?

Кики вздохнула.

– Если ты этого хочешь… Но почему я не могу остаться с тобой? Вы же сейчас будете говорить о политике, я бы могла помочь.

– Кики, пожалуйста. Таковы традиции.

– Ты слишком любишь эти свои традиции, – вздохнула Кики. Однако, когда танец закончился, она покорно отправилась вместе с дочерью герцога Фееха к другим леди.

Разговор после действительно шёл о политике – и Ромиону почему-то было скучно. Всё переливали из пустого в порожнее: пошлины, неспокойные границы на юге, разбойники, снова пошлины… Ромион посматривал на дверь в комнаты женщин и думал, что просто волнуется за Кики. "Да что с ней может случиться! – с усмешкой думал он. – Чёрная ведьма! Сама кого хочешь загрызёт". Но на сердце всё равно было не спокойно. Ромион заставлял себя участвовать в беседе, пил разбавленное вино, отведал креветок в кляре – модный в этом сезоне деликатес. "А ведь раньше мне это нравилось, – думал он. И сам себя поправлял: – Нет, не нравилось, но было терпимо". Сейчас терпеть с каждой минутой становилось всё труднее, и Ромион не понимал, в чём дело.

Его спас советник, которого на приём не приглашали, но который привёз королю на подпись окончательный вариант договора с троллями. Ромион справился у хозяина дома о пустой тихой комнате, и герцог предложил ему свою библиотеку. Там действительно было уютнее, чем в душной жаркой зале, но Ромион этого почти не заметил. Он заставил себя увлечься договором: там имелись любопытные места, которые нужно было изменить, и Джек, составлявший договор, не всегда с изменениями соглашался. Он не мог открыто возразить королю, но всё равно умудрялся спорить. Это было как игра, и она Ромиона увлекла.

Опомнился король уже около полуночи, когда с договором было покончено, а капитан гвардейцев изо всех сил пытался привлечь к себе внимание.

– Гавин, в чём дело?

– Ваше Величество, вам лучше вернуться к герцогу и его гостям, – напряжённо сказал капитан.

Ромион вскочил.

– Что такое?

Капитан прислушался – наверняка к амулету, который поддерживал связь с другими гвардейцами – и отрапортовал:

– Что-то.

– Исчерпывающе, – пробормотал Ромион и вместе с Джеком направился к ярко освещённой зале.

У её порога уже столпились слуги, но почему-то не входили. Из-за двери не доносилось ни звука.

– Дорогу королю! – зычно приказал Гавин, и перед Ромионом, кланяясь, расступились.

– Да в чём дело? – выдохнул тот и, снова не дождавшись ответа, заглянул за дверь.

В комнате у порога стояли гвардейцы с такими каменными лицами, словно уже превратились статуи.

А дальше начиналось болото. Колоритное очень болото, насыщенного зелёного цвета, которое кишело гадами и громадными насекомыми. Ромиона особенно впечатлили пауки, с кошку величиной каждый. Они весьма напоминали леди Феех и её подруг. Ромион повертел головой и наткнулся взглядом на жабу, храпящую у стены – там, где сидел герцог Феех, когда король уходил.

И посреди этого мракобесия, на кочке, лежала Кики. Она спала и умудрялась время от времени икать. Ещё у неё были серебряные губы – точнее, покрытые серебряными блёстками, как понял Ромион, когда пробрался к ней.

– Кажется, это гоблинская болтушка, – сказал советник, взглянув на Кики. – Лёгкий наркотик, в моде у дам на приёмах. Не беспокойтесь, Ваше Величество, она проснётся завтра, живая и здоровая.

– А сейчас она не может проснуться? – спросил Ромион, слыша в своём голосе панические нотки. В ответ ему завыло и застонало болото.

– Сомневаюсь, Ваше Величество, – сказал советник, когда вой и стон стихли.

Ромион поморщился.

– О, Кики, ну я же просил!

Ведьма сладко спала и ничего в ответ не сказала.

– Пришлите сюда Виттора, – вздохнул Ромион, держа Кики на руках и стоя по колено в грязи. – Пусть расколдовывает. И всю коллегию магов ему в помощь, если не справится – но чтобы в ближайшее время моих придворных мне вернули.

Кики не проснулась всю обратную дорогу, а во дворце Ромион приказал приготовить ей апартаменты королевы и сам уложил девушку в кровать. Целитель, осмотревший Кики, подтвердил: ничего страшного – зато выспится. "Да уж, ничего страшного!" – подумал Ромион. Голова раскалывалась, и он сам поспешил в постель. Часа через два его разбудил советник, доложив, что придворных расколдовали всех – правда, герцог Феех по-прежнему квакает. Ромион пробормотал, что понял, перевернулся на другой бок и снова заснул.

…Утро наступило, а будильник опять не сработал. Ромион полежал, рассматривая лисиц на занавесках, потом со вздохом распахнул их и вздрогнул.

Чёрная ведьма Виллинда сидела в кресле, пила чай из позолоченной фарфоровой чашечки и с насмешливым интересом смотрела на Ромиона.

– Доброе утро? – выдохнул тот.

Виллинда кивнула и налила чай во вторую кружку, которая сама подплыла к Ромиону.

– Эм… Я, пожалуй, позову слуг, – пробормотал Ромион, смущаясь своего внешнего вида. Не в пижаме король должен представать перед сильнейшей из Чёрных ведьм.

– Не советую, – отозвалась Виллинда, и Ромион отдёрнул от колокольчика руку. – Попробуйте чай, король. Он вкусный, и травы там по моему личному рецепту.

– С сюрпризом? – хмыкнул Ромион, осторожно подхватывая свою чашку.

– Нет, с мятой, – Виллинда смотрела на короля очень внимательно, и это его нервировало. – Попробуйте.

Ромион, хмурясь, принюхался. Потом тоже посмотрел на Виллинду – она улыбалась, тонко и со значением. Сразу видно, Чёрная ведьма…

Плюнув на приличие, Ромион достал комплексное противоядие и вылил его в чашку с чаем.

Чай вспенился.

Потом зажёгся.

Потом потух.

– А я уж было подумала, вы совсем потеряли голову… – проговорила Виллинда, ничуть не удивлённая.

Ромион отставил чашку на прикроватный столик.

– И вы решили сделать так, чтобы я гарантированно её потерял? Это же была жидкая смерть – в вашем чае.

Виллинда улыбнулась.

– Кто ходит по краю, тот рано или поздно упадёт, дорогой мой король. – Она резко перешла на «ты». – Ты знаешь, что в твоей спальне по ночам дежурит высший демон? А днём он ходит за тобой по пятам.

– Что? – опешил Ромион.

– Неправда, я ещё и за его женой хожу, – раздалось от кровати, но сколько Ромион не вглядывался, никто там так и не появился.

– Да-да, одновременно, – Виллинда налила себе ещё чаю. – Мне-то дела нет, мой дорогой король, но вы дороги моей крестнице, а я не люблю, когда она расстраивается. Поэтому никаких слуг – вы сейчас меня выслушаете, а потом сделаете выводы.

Ромион сжал амулет Дамиана и быстро кивнул.

– Расслабься, мальчик, – усмехнулась ведьма. – Я старая слабая женщина, не тебе меня бояться… Демон, а ну брысь отсюда!

– Я всё-таки демон, а не кошка, – обиженно донеслось от кровати. – И я никуда не пойду.

– А я не начну говорить, пока ты отсюда не уберёшься, – Виллинда в отличие от Ромиона кого-то у кровати всё-таки видела. Во всяком случае, смотрела она туда, не отрываясь.

– Это шантаж, – отозвался демон. – Вам должно быть стыдно.

– Я жду.

– Ну пожа-а-а-алуйста! – Ромион ушам своим не верил, но демон действительно взмолился: – Я же самое интересное пропущу!

– Брысь!

– Ладно…

Пауза.

– Ты всё ещё здесь, и я тебя по-прежнему вижу.

– А так?

– Если ты сейчас же… – Виллинда не закончила и улыбнулась, повернувшись к Ромиону. – Прекрасно. Теперь можем разговаривать. Скажи-ка мне, король, что ты знаешь о своей супруге?

Ромион нахмурился.

– Что она Чёрная ведьма и полудух. Что у неё гадкая привычка превращать людей в лягушек и пауков. Что она морозит комнаты, когда злится. Ещё она хотела вернуть зло в наш мир, шантажируя Виолу.

– Великолепно! – восхитилась Виллинда. – Ты всё это знаешь и всё ещё от неё не избавился?

– Она любит меня, – пробормотал Ромион. – Я не желаю делать ей больно…

– Любит! – захохотала Виллинда. О, Чёрная ведьма умеет хохотать: кровь в жилах стынет. – Любит, значит? А тебе известно, чем она занималась до тех пор, как… полюбила тебя?

– Она закончила школу ведьм…

– За год. Правильно. А потом?

Ромион пожал плечами.

– Девочка играла в Ледяную королеву, – ответила Виллинда. – Или ведьму, я не помню, как она это называла. Но суть сводилась к тому, что она сидела в ледяном замке в Синих горах и изображала из себя статую. Чаще всего это была просто оболочка – а Кинникия могла в это время путешествовать. Это она любит. За своими прислужниками, низшими духами, она не считала нужным следить – и те распоясались. Доставалось троллям, но они под землёй, и им проще закрыться. Куда сильнее доставалось людям, жившим поблизости. Их превратили в лёд. Но тебя, я вижу, это не удивляет?

– Я знаю, на что способна Чёрная ведьма, – отозвался Ромион.

Виллинда усмехнулась

– Сомневаюсь. Но что ж… Этим не закончилось. Истории о прекрасной снежной волшебнице разнеслись по миру, а особенно по соседним странам, и нашлись дураки, которые им поверили. Они приходили – в одиночку, а иногда по двое и по трое. Была даже группа гномов, но мне не хочется об этом вспоминать, – Виллинда поморщилась. – Обычно всё развивалось по одному сценарию: они видели Кинникию – снежную девочку, во льду, в метели. Воображали, наверное, что она красива. Или что богата. Или соблазнялись её силой – но они всегда просили её руку сердце. Не заблуждайся, мальчик, у этой девочки нет сердца. Она убивала их всех – приказывала духам сначала, потом перестала. У неё целый сад ледяных скульптур, знаешь ли.

Ромион вздрогнул. Он помнил такой сад у Дамиана, когда тот был Властелином – только скульптуры там были из камня.

– Иногда люди меняются. Иногда любовь действительно приходит, – Виллинда впервые отвела взгляд. – Только, поверь мне, король: ледяной сад в случае с Кинникией реальнее, чем то, что ты хочешь из неё сделать. Она не станет тебе хорошей королевой – рано или поздно сорвётся, и ты превратишься в ледяную статую. И твоё королевство тоже. Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь тогда вам поможет.

– Зачем вы это мне говорите? – тихо спросил Ромион, когда ведьма замолчала. – Вам-то какое дело?

– Никакого, – Виллинда встала, и чай пропал. – Совершенно. Просто я видела сотню таких дурачков, как ты: иногда Кинникия играла с ними, рассказывая такие же сладкие истории, как тебе. Ей это нравится, она же Чёрная ведьма, и весьма неплохая. Они приходили потом к ней – те, что сначала упорствовали и не верили ей. Они влюблялись, приходили – и умирали. Если ты умрёшь, моя крестница расстроится. Только из-за неё я здесь.

– Я не думаю, что Кики лжёт, – выдохнул Ромион. – Я не слышу лжи в её словах, а я привык…

– Дитя, – улыбнулась Виллинда. – Ведьма может говорить правдиво – так, что это станет для тебя единственной правдой. Ведьма, почуявшая жертву, обязательно так и сделает. Поверь мне, твоё будущее – в этом самом дворце изо льда, у ножек её трона.

– Но это она говорит, что любит меня…

– О да. А ты думаешь, она когда-нибудь выбирала жертв попроще, полегче? – Виллинда улыбнулась. – Лёгкая победа неинтересна. Что ж… Решай сам, король. Это твоя жизнь и твоё королевство. Я лишь подумала, что будет честно предупредить тебя: Кинникия убивала и не таких умников, как ты. Хорошего дня.

Она исчезла, а растерянный Ромион остался сидеть на кровати, глядя в окно. Там солнце ярко светило, и где-то в роще радостно голосили птицы…

Кики нашлась в саду – она кормила птиц с рук. Голуби, соловьи, жаворонки и кто-то ещё, кого Ромион не узнал, летали вокруг и громко верещали.

– Твой советник сказал, что кормить их может быть весело! – Кики с утра была полна энтузиазма и выглядела довольной жизнью. – И это действительно весело!

– Рад за тебя, – Ромион сел рядом, и мысленно пожелал, чтобы стало тихо.

Птицы улетели сразу же. Стих ветер, деревья перестали шептаться, даже вода в фонтане больше не журчала. Тишина наступила оглушительная, зловещая – особенно в такой яркий солнечный день.

– Что случилось? – голос Кики прозвучал глухо и тут же в этой тишине потерялся.

Ромион положил руки на колени – чинно, как воспитанный мальчик. Но пальцы дрожали…

– У меня только что был очень содержательный разговор с Чёрной ведьмой Виллиндой.

Кики застыла.

– И знаешь, что она мне сказала?

– Наверняка ничего хорошего, – Кики отвернулась. – Я никогда ей не нравилась. Старуха завидует, что я стану сильнее её, и ей тогда несдобровать. Пусть успокоится: меня это больше не интересует. Ну? – Она повернулась к Ромиону. – И что же она тебе сказала?

– Кики, поклянись быть честной. Пожалуйста.

– Я честна с тобой… Ну хорошо. Клянусь магией, что не солгу тебе. Что ты хочешь узнать?

Ромион посмотрел на неё – Кики не казалась злой, рассерженной. Только усталой. Тогда король и пожелал: "Пусть всё, сказанное Виллиндой окажется неправдой!" Так ведь могло быть. Ведьмы вечно друг о друге сплетничают. Кики не опасна, она просто неудачно влюбилась…

"Вспомни, что она чуть не сделала с тобой до того, как по её словам, полюбила", – сказал себе Ромион. Легче от этого, впрочем, не стало.

– У тебя во дворце в Синих горах есть сад ледяных скульптур – тех, кого ты тоже уверяла в своей любви, а потом превратила в лёд. – Ромион нашёл взгляд Кики. – Это правда?

В глазах Кики мелькнул ужас, и Ромион всё понял без слов.

– Да, – её голос звучал тихо, очень тихо. – Да, это правда.

– Ты собиралась и меня превратить в лёд? – пытаясь быть спокойным, спросил Ромион. – Ты выбрала себе цель поинтереснее на этот раз? Королей в твоём саду ещё не было?

– Были, – Кики задрожала. – Нет. Я говорила – я клялась! – что не причиню тебе вред!

– Ты клялась, да. – Ромион усмехнулся. – Ты умна, Кинникия. Ты сможешь извернуться и даже убить меня, если захочешь.

– Зачем мне тебя убивать! – воскликнула Кики. – Я же люблю тебя! Ромион, пожалуйста! Пожалуйста! Да, я убивала их, да мне это нравилось – но ты изменил меня, ты сделал меня человеком! Пожалуйста!..

– Хватит, – Ромиону потребовалось собрать все свои силы, чтобы сказать это. – Хватит. Я не верю тебе.

– Роми, прошу…

– Кики! Я сказал, хватит! Я дал тебе шанс, как ты просила…

– Один день?!

– Ты превратила его в кошмар. Ты врываешься в мою жизнь так, словно она ничего для тебя не значит. Может быть, так и есть. Но мне это не нравится. Ты превращаешь моих подданных в лягушек…

– Я извинилась! Перед каждым из них!

– Кики, – Ромион вздохнул. – Ты не можешь быть моей королевой. Моя королева не должна быть ведьмой. Ты не сможешь изменить себя настолько.

– Ты просто не знаешь!..

– И не хочу знать. Кики, хватит. Уходи. Если я тебе действительно так дорог, как ты говоришь, ты уйдёшь спокойно и без сцен с колдовством, на которое я всё равно не смогу ответить. Ты не та, кто мне нужен, и никогда ею не станешь. Я не смогу полюбить тебя – я тебе ведь даже не верю. У нас ничего не может получиться. Поэтому если ты хочешь мне добра – уходи. Так нам обоим будет лучше.

Кики закрыла руками лицо.

– Ты не можешь… Не можешь вот так… Меня выбросить! Я не игрушка! Я не…

Ромион подавил желание обнять её и успокоить. Это не может так больше продолжаться. Это нужно остановить – хватит ломать и его, и её, Кики, жизнь. Хватит.

– Я могу. Если ты и правду меня понимаешь, то знаешь, что я могу.

Кики всхлипнула, но возражать не стала. Она тихо рыдала потом, а Ромион ждал. Смотрел на онемевший фонтан и ждал.

Наконец, Кики отняла руки от лица и выпрямилась.

– Ты не передумаешь?

Ромион покачал головой.

– Нет.

И надежда в глазах Кики погасла.

– Х-хорошо… Если ты так хочешь… Я говорила, что сделаю ради тебя всё, что ты пожелаешь, – слёзы текли по щекам Кики, но она их словно не замечала. – Ты понимаешь, что больше не увидишь меня? Если я сейчас уйду – это навсегда.

– Я надеюсь, что и мстить мне ты не станешь, – спокойно заметил Ромион.

Кики зажмурилась.

– Да. Конечно. В твоей памяти я навсегда останусь чокнутой ведьмой, которая хотела заколдовать тебя в лёд. Ты знаешь, как же мне хочется сделать это с тобой сейчас! Просто чтобы показать – меня всё это время ничто не удерживало!

– Мне сказали, ты любишь, чтобы твои жертвы сами пришли к твоему трону, – усмехнулся Ромион. – Простое проклятье этого не даст.

– Ну да, – Кики тоже усмехнулась. – Не даст. Конечно. – Она покачала головой. – Бесполезно, это бесполезно. Ты моя судьба, я это понимаю – я уйду и оставлю здесь всю себя. Мне отведена долгая жизнь, и я проведу её как замороженная в лёд ведьма с разбитым сердцем…

– Кики, пожалуйста. Не надо драм.

– Это жизнь, любовь моя. Это жизнь… Моя жизнь. Я спрошу последний раз – таковы правила, ты же знаешь. Ты не передумал? Такой, как я, у тебя больше никогда не будет.

Ромион усмехнулся: это ему могла сказать любая, кого он бросал. Правда, никогда расставание не давалось так тяжело… И, собственно, почему? Некоторые рыдали дольше и жалостливее – кто же захочет терять расположение короля?.. Впрочем, некоторые хотели.

– Нет, не передумаю. Кики, я счастлив, что был знаком с тобой. Это был бесценный опыт. Но сейчас нам пора расстаться.

– Казённые фразы в такой момент, – усмехнулась Кики, вставая. – И в этом ты весь. – Она сняла с пальца обручальное кольцо и протянула королю. – Прощай, Ромион.

– Прощай.

Он ещё не договорил, а она уже исчезла – ледяным вихрем, морозной вьюгой.

Кольцо упало на присыпанную снегом траву.

Ромион вздохнул и вернул звуки – птицы заголосили, фонтан зазвенел, зашептались деревья.

– Отлично! – Король хлопнул в ладоши. – Теперь всё наконец-то будет хорошо… Это было занимательное приключение, но всё хорошо, что хорошо кончается.

И, подобрав кольцо, насвистывая, направился к калитке. Многое предстояло сделать: объявить о том, кто такая Кики, как она обманом женила на себе короля, провести процедуру развода…

"Я наконец-то свободен", – подумал Ромион, уже выходя из сада, и улыбнулся.

Вот только свободным он себя не чувствовал, и улыбка вышла фальшивая.

Внутри, в сердце завывала вьюга…