Принцесса, которая любила дождь

— Тогда держись крепче, — Андреа бережно взял девушку за бедра, слегка приподнял…

День 18-ый

07:00

Несмотря на столь ранний час, барон Грейхарт уже совершил свой утренний туалет, надел свежий костюм и теперь сидел в гостиной, начищая и смазывая свою винтовку. Все события, в которых так или иначе принимала участие семья Ле’Санг — получали стремительное развитие, а значит, надо быть готовым к любому повороту. Льюис уже дежурил снаружи, держа под рукой заряженный автомат.

То, что утро безнадежно испорчено — стало понятно, когда сквозь лесную чащу Льюис разглядел не вполне обычный кортеж — четыре черных Хаммера Н2 довольно бодро укатывали лесную дорогу, а за ними еле волочился мрачный, словно катафалк, черный Кадиллак ДеВилль, длиной с квартал.

— У этого мерзавца нездоровая тяга к трупам, которых не он нагрузил, — недовольно буркнул себе под нос Льюис и снял автомат с предохранителя. — Эстет хренов…

Кортеж рассредоточился по полянке. Из Хаммера вылез быковатой наружности субъект, подошел к Кадиллаку и услужливо открыл заднюю дверцу.

— Здравствуй, Льюис!

На вид ему было не больше сорока лет. Весьма долговязый, худощавый мужчина, выбритый до синевы. Брюнет, хотя, скорее темный шатен. Длинные прямые волосы он по давней аристократической моде собирал в пучок на затылке. Дорогой до неприличия костюм, галстук подчеркивала изящная золотая брошь, усыпанная алмазами.

— Доброе утро, господин Ле’Санг, — ответил Льюис неохотно.

— Ты не видел здесь барона Грейхарта? — как ни чем ни бывало спросил Ле’Санг, приблизившись к нему.

— Господин барон уже давно ожидает вас, — ответил Льюис сухо.

— Да, заставлять ждать — не совсем вежливо с моей стороны, — согласился Ле’Санг. — Ты не будешь против, если я войду?

Льюис развел руками — вопрос был риторический — взялся за ручку и с силой потянул дверь на себя, впуская в дом незваного гостя.

— Дорогой Мартин!

Услышав этот знакомый до боли возглас, барон Грейхарт приложил всю свою недюжинную силу воли, чтобы не вскинуть винтовку и не выстрелить на звук. Его гость тем временем вошел в гостиную, по-хозяйски осмотрел комнату, и наконец уселся на диван напротив барона.

— Где ты шастал столько времени, Винсент? — спросил барон Грейхарт. — Мне пришлось изрядно понервничать, не случилось ли чего с тобой по дороге.

— А должно было случиться? — Винсент Ле’Санг картинно приподнял брови, изображая высшую степень удивления. Как будто не нажил он за свою многовековую жизнь несметное число врагов, готовых растерзать его при первой же возможности.

— Да как тебе сказать… — барон красноречиво посмотрел на лежащую у него на коленях винтовку.

Проследив за его взглядом, Винсент тотчас помрачнел, нахмурился.

— Значит, из этой пушки был убит мой племянник? — спросил он.

— Не совсем, но она там тоже оказалась замешана, — уклончиво отвечал барон.

— Нам надо что-то решать, Мартин, — сказал Винсент. — Ты ведь знаешь, я всегда стараюсь придерживаться нашего кодекса чести. Я понимаю, валить сына за племянника как-то неправильно.

Мартин кивнул.

— И племянницу за племянника валить тоже неправильно, — продолжал размышлять Ле’Санг. — Все-таки племянницы у нас повыше котируются, ты же за нее потом двух-трех моих братьев нахрен вырежешь, и будешь, в общем-то, прав…

Мартин снова кивнул. Винсент откровенно загрустил.

— Слушай, Мартин, а у тебя еще племянников случайно нет? — спросил с надеждой в голосе Ле’Санг.

Барон лишь развел руками.

— Все-таки муторное дело эта вендетта… — тяжело вздохнув, пожаловался Ле’Санг своему собеседнику.

— Эй, господа, а нельзя ли вас как-то заткнуть еще на пару часиков? — спросила Анджелла недовольно.

Она стояла на самом верху лестницы, завернувшись в одеяло.

Ле’Санг повернулся и окинул ее весьма неоднозначным взглядом.

— Вот это шлюшка! — сказал он восторженно. — Слушай, Мартин, дай мне ее часика на два-три? Обещаю, сильно не заезжу.

Барон поднялся с дивана, отложил винтовку и низко поклонился своей невестке.

— Ваше Высочество, прошу простить моего друга, — сказал он. — Видите ли, у него очень серьезные проблемы на личном фронте, полвека назад расстался с любимой женщиной и с тех пор предпочитает профессионалок. На этой почве у него деформировалась психика, и всех женщин он воспринимает только в данном контексте.

Ле’Санг все это время тщательно внимал словам барона.

— Мартин, Вы меня очень обяжете, если представите мне своего друга, — сказала Анджелла. — Я хочу знать, чью голову я сниму с плеч первой сразу же после коронации.

— Ваше Высочество, возможно, не стоит так вот сразу начинать свое правление со сведения личных счетов… — уклончиво попросил барон.

Анджелла нахмурилась.

— Я, похоже, очень сильно запорол… — как бы между делом заметил Ле’Санг.

— Более чем, — обнадежил его барон.

Винсент Ле’Санг встал, повернулся к Анджелле и отвесил поклон.

— Я покорнейше прошу простить мою дерзость, Ваше Величество, — сказал он.