Принцесса, которая любила дождь

Он толкнул дверь туалета, пропустил Виктора вперед. Тот вошел, осмотрелся. Льюис услужливо поднял крышку унитаза. Некоторое время они молчали.

— Ёбаный по голове… — наконец произнес Виктор.

— Как она? — спросил Льюис.

— На автопилоте, — ответил Крозье. — Идем, ее сейчас одну оставлять опасно.

Несколько упаковок уже были вскрыты — какие-то лекарства она все равно заставила себя принять. Запивала кровью, выбрасывать пустые пакеты нужным не посчитала — небрежно бросила окровавленный пластик прямо на постель.

Когда Крозье и Льюис поднялись в спальню, она все также стояла у окна и глядела на засыпающий город.

— Анджи, как ты себя чувствуешь? — спросил Крозье, и про себя тихонько выматерился.

В самом деле, как она может себя чувствовать?!

— Заседание Верховного Совета уже началось? — спросила Анджелла тихонько.

— Да, они всегда начинают в полночь… — произнес Льюис и тотчас осекся.

На постели лежал черный вытянутый кейс. Что хранят в таких кейсах — ему было хорошо известно, в силу извивов личной биографии. Льюис подошел, щелкнул замками, откинул крышку. В кейсе лежала штурмовая винтовка H&K G36E с удлиненным стволом и направляющими типа «Picatinny rail». Рядом расположилось несколько магазинов, снаряженных зажигательными патронами.

— Я убью их всех… — тихонько прошептала Анджелла.

— Анджи, ты же сама не справишься, там же имперская гвардия… — начал Крозье.

— Заткнись, солдат, — коротко цыкнула Анджелла. — От дальнейшей службы я тебя освобождаю. Это мое личное дело.

— От дружбы ты меня тоже освободишь? — спросил Крозье.

— Да, для твоей же безопасности, — ответила Анджелла, подошла к кровати, захлопнула кейс, щелкнула замками. — Все, мальчики. Дальше я сама. Спасибо, что были рядом, без вас мне пришлось бы гораздо тяжелее.

Крозье хотел как-то остановить ее, но посмотрел в ее глаза — и понял, что можно даже не пытаться. В этот раз она уйдет одна.

Анджелла взяла кейс, схватила ключи от своего кабриолета, махнула на прощание рукой и вышла. Сначала по лестнице застучали шпильки, затем хлопнула дверь, и вся квартира наконец погрузилась в тишину. Крозье сел на постель, порылся в купленных лекарствах, взял несколько таблеток от головной боли.

— Может, лучше выпьем чего-нибудь сосудорасширяющего? — предложил Льюис.

Крозье отрицательно покачал головой.

— Это еще не конец, — сказал он. — Свежая голова мне сегодня еще понадобится.

Он встал с кровати, прошел на кухню, закинул в рот таблетки и запил водой прямо из графина.

— У тебя есть какие-то предположения? — громко спросил Льюис.

— Да! — также громко ответил Виктор. — Она собирается воздать по счетам! И я, кажется, знаю, кто будет первым в этом списке…

00:20

Она вошла в кабинет с винтовкой наперевес, покачивая своими роскошными бедрами. Он увидел ее, отложил в сторону бумаги, покорно вздохнул.

— Я знал, что ты придешь расставить все точки…

Она перехватила винтовку поудобнее, посмотрела на него — ее взгляд был полон какой-то глубокой нечеловеческой тоски.

— Я пришла посмотреть в твои глаза. Я хочу задать тебе только один вопрос, Бернар, но сможешь ли ты на него ответить? — спросила Анджелла.

Он молчал.

— Чем я так навредила тебе? — продолжала она. — Ты разрушил всю мою жизнь. Ты чуть не уничтожил мое счастье. Ты в одно мгновение растоптал всю мою карьеру. И вот теперь я по твоей милости вне закона — я вынуждена скрываться от властей и убивать своих же сородичей. Вот я и захотела посмотреть тебе в глаза и спросить, за что ты так со мной?

Префект молчал.

— Бернар, я ведь с тобой разговариваю, — вздохнула Анджелла.

Он зачарованно смотрел, как приподнялась и опустилась ее прекрасная грудь.

— Какие тут могут быть слова… — прохрипел фон Штернгольдт. — Стреляй. Ты ведь за этим сюда пришла.

— Нет, — ответила она и грустно улыбнулась. — Нет, Бернар, я не такая как ты. Я умею прощать. Я прощаю тебя, Бернар.

Он потрясенно глядел на нее, не в силах поверить в услышанное. А она наклонилась к его лицу и слегка поцеловала его в щеку. И тотчас тепло шелкового поцелуя ее нежных губ разлилось по всему телу, и где-то глубоко внутри заискрило, и старая душевная рана вновь открылась, и густая, горячая, живая кровь потекла из отравленной, высохшей, омертвевшей души префекта.

— Пока, Бернар, — улыбнулась она, послала ему воздушный поцелуй и вышла.

А он проводил ее безмолвным взглядом. Внезапно он осознал, что все эти годы жил иллюзией, созданной самим собою. Она и впредь будет принадлежать ему только в его мечтах. В реальности — но тут услужливая память подсказала пару эпизодов. Вот он натравливает на нее внутренние войска, а вот тут он пытается ее изнасиловать… и тяжелым камнем легла на грудь мысль, что все могло быть по-другому, пускай не так радужно, как он мечтал, но они хотя бы не стали врагами…

А теперь уже поздно, потому что прошлое не изменишь, и все его ошибки так и останутся при нем…