Принцесса крови

– Мы собрались вместе с Жанной отслушать обедню, Алансон, не примкнете ли к нам?

– С удовольствием! – откликнулся герцог.

– Я бы тоже примкнул к вам, государь, – вызвался Ла Тремуй. Ему так не хотелось оставлять Карла Валуа и Жанну наедине! – Но, может быть, у вас секреты…

– Милый Ла Тремуй! – воскликнул Карл. – Какие могут быть секреты у короля от первого министра и первого радетеля за общее дело. Я буду только рад…

Жанна помнила рассказ Бертрана де Пуланжи об этом человеке, кланявшемся своему похитителю Перине Грессару. Помнила она и другое – этот Ла Тремуй служил герцогу Бургундскому как раз в те времена, когда бургундские капитаны огнем и мечом проходили по ее родным местам. Значит, была кровь ее близких и на этом человеке. Но король благоволил ему, и с этим приходилось мириться.

Они отслушали обедню, а после король пригласил их в свои покои. Там он, попросив свиту оставить их втроем, проговорил:

– Жанна обещала мне что-то важное. – Он посмотрел на девушку. – Не так ли? И еще просила меня, чтобы пришел нотариус.

– Именно так, мой повелитель, – поклонилась Жанна.

– Что ж! – Карл Валуа похлопал в ладоши, и в покоях появился королевский нотариус с писчим прибором. – Он перед вами, Жанна! Прошу вас…

Жанна кивнула.

– Я хочу, что бы вы, мой благородный дофин, передали мне во владение Францию.

Брови Карла Валуа нахмурились:

– Я не понимаю…

– Все очень просто, – твердо сказала Жанна. – Я хочу, что бы вы передали мне ваше королевство. Сделайте так, как я прошу, и верьте мне.

Герцог Алансонский, наслышанный о чудесной Деве, смотрел на нее во все глаза и не мог промолвить ни слова. Потерял дар речи и нотариус – он даже боялся поднять глаза на господ. Зато решился открыть рот первый министр.

– Но… это немыслимо, – проговорил Ла Тремуй. – Дама Жанна…

– Нет, монсеньер, это мыслимо и разумно. Я прошу вас, мой дофин!

– Сделайте так, государь, как она просит вас, – сказал женский голос. Все обернулись – в дверях стояла Иоланда Арагонская. – Нам стоит доверять нашей гостье.

Карл Валуа был в замешательстве.

– Матушка…

– Государь, – проговорила Жанна, – я прошу вас…

Король взглянул на своего нотариуса:

– Пиши!

Нотариус осторожно сел за один из столиков, разложил свиток, поставил чернильницу, обмакнул в чернила перо.

– Готов?

– Да, ваше величество, – откликнулся чиновник.

– Я, милостью Божией король Франции Карл Седьмой Валуа, дарую Королевство Францию Даме Жанне. – Он посмотрел на девушку. – Этого… достаточно?

Жанна подошла к столу, взглянула на бумагу.

– Поставьте подпись.

Карл подошел к столу, взял перо и поставил свою подпись. В покоях было тихо, только жестко скрипело гусиное перо по бумаге.

– Теперь – все?

– Да, государь. – Она взяла свиток. – Будучи королевой Франции, я вручаю мое королевство Царю Небесному!

Она закрыла глаза. Затаив дыхание, все наблюдали за тем, как шевелятся губы девушки в мужском костюме, точно она творила молитву. Шли минуты. Ла Тремую хотелось броситься на нее и надавать ей по щекам. Он взглянул на короля. Тот впился взглядом в «опасную чудачку, колдунью и авантюристку», каковой ее уже окрестил первый министр, и губы его тоже что-то шептали.

– Благослови меня, Господи, совершить этот дар, – наконец-то очень тихо проговорила она.

И только тут открыла глаза.

– Царь Небесный принял мой дар и внял моей просьбе, – сказала девушка. – Он дарует Королевство Францию вам, мой благородный дофин, как единственному наследнику этой священной земли. Отныне королевство ваше. Франция принадлежит только вам – безраздельно! Все, кто посягают на него, будут жестоко покараны Господом Богом! Да будет так!

Карл Валуа наконец-то проглотил слюну. Герцог Алансонский, кажется, хотел воскликнуть: «Господи Всемогущий, такого я еще не видал!» Ла Тремуй просто отказывался верить в происходящее. «Вот чертовка! Хитрая бестия! – повторял он про себя. – Да как земля ее носит? На костре ей самое место!» Он осторожно взглянул на двери. Иоланда Арагонская, так и стоявшая там, смотрела именно на него и торжествующе улыбалась. От нее не укрылись его чувства. Раньше он боролся с одной злодейкой, а теперь их стало две. Прежде он думал, что победил – и королева уже никогда не поднимет голову! Но она оказалась, как Лернейская гидра, которой Геракл срубал одну голову, а на том месте вырастало две.

Именно такие мысли терзали герцога Ла Тремуя, когда он, спустя час после передачи королевства Царем Небесным – Карлу Валуа, сидел в кругу придворных за обеденным столом в парадной зале и рвал на части зажаренного каплуна. Он ел его так, как уже сытый волк ест свою добычу, набивая утробу впрок. Без удовольствия. Он пил вино и не ощущал прелести старого доброго бургундского, а ведь так любил его, предпочитая всем другим винам! Надо было решиться на ответный удар – и как можно скорее. Пока его, «несчастного Геракла», гидра не пожрала окончательно.

6