Принцесса крови

– Мы заставим доказать ее это, – энергично договорил за канцлера Ла Тремуй. – Иоланда не посмеет нам препятствовать!

– Надо будет убедить короля…

– Я лично возьмусь за это, архиепископ, – не дал договорить де Шартру собеседник. – Они утверждают, что она – бастардка, принцесса крови. Что ж, будучи наслышанным о нравах Изабеллы Баварской, этой шлюхи, я могу в это поверить. Я не слишком доверяю Иоланде, но Карлу Орлеанскому, другое дело. Живя пленником в Лондоне, он лучше других осведомлен о делах во Франции. Это понятно – о чем еще думать герцогу там, за Ла-Маншем, как не о родных берегах? Но непорочность этой так называемой девы, непорочность, которой она смеет прикрываться как щитом, должна быть доказана перед высшими чинами государства и церковью. – Он взглянул на канцлера. – Церковью – в первую очередь! Король должен внять нашей просьбе. Девчонка должна ответить перед комиссией клириков, собаку съевших в вопросах богословии! Ведь Жанна всех убеждает, что говорит с Господом? А это не шутки! Не дай-то Бог нам ошибиться, перепутать ангела с лукавым! – Он мрачнел на глазах. – А тут, ваше преосвященство, надо постараться вам. Мы должны убедить короля, настоять на своем…

Облаяв слуг, ворочаясь в постели, Ла Тремуй также повторял два слова: «Настоять, убедить!»

5

В день после пиршества двор, как правило, вставал к полудню. Сегодняшний обед должен был состояться для избранных. Человек пятьдесят, не более. В поварской на одних сковородах жарились золотые фазаны и жирные каплуны, на других – форель, нарезались ломтями сыры десятков сортов, укладывались в формы паштеты. Из пекарен несли горячие хлеба. В парадной зале вновь хлопотали слуги – тут уставлялись серебряной посудой столы, расставлялись кувшины с вином и высокие кубки.

До обеда оставалось не более часа, когда у дверей королевской залы, просторного кабинета, едва не столкнулись лбами два вельможи. Первым был Ла Тремуй, с темными кругами под глазами от замучившей его злодейки-бессонницы, тягостных раздумий и коварных планов, вторым – красивый молодой человек, одетый в элегантный охотничий костюм, по всему – франт и дамский любимец.

Они раскланялись и, галантно уступая друг другу дорогу, наконец-таки прошли к королю. Тут уже были де Гокур, де Буссак и еще с десяток вельмож из ближнего круга. Едва Ла Тремуй вошел, как заскрипел зубами – Жанна сидела по правую руку от Карла Валуа, на том месте, которое он так долго согревал собственным телом! Это было неслыханно, да просто жестоко по отношению к нему – верному и заботливому фавориту! Ла Тремуй, проглотив горькую пилюлю, сделал грациозный реверанс, молодой охотник, сорвав с головы зеленый берет с тремя страусовыми перьями, тоже.

– О, я рад видеть вас, герцог! – воскликнул Карл Валуа, увидев молодого вельможу в зеленых штанах, изумрудном сюрко, широком кожаном поясе и с длинным охотничьим ножом у правого бедра. – Откуда вы, да в таком наряде?

– Я бил куропаток у Сен-Флорана, когда узнал, что в Шинон прибыла Дама Жанна, – сказал тот, разглядывая диковинную и во всем прекрасную гостью в мужском наряде. – Вот и поспешил сюда.

– Кто это такой? – спросила Жанна у короля.

Вышло чересчур громко. Придворные с улыбками переглянулись.

– Это мой кузен герцог Алансонский, – представил Карл Валуа молодого человека.

Жанна легонько вспыхнула – это имя говорило о многом. Только она, провинциалка, могла не знать подобного вельможу в лицо! Ничего – у нее все еще впереди.

– Добро вам пожаловать, герцог! – просто сказала она. – Чем больше будет нас, в ком течет кровь Франции, тем лучше!

Жан д, Алансон поклонился.

– Я давно мечтаю вместе с вами пойти на англичан, Дама Жанна! Скоро расплачусь окончательно с годонами, в недобрую годину я дал им слово не воевать против них, и тотчас возьмусь за меч!

Жан Второй Алансонский был сыном того герцога д, Алансона, Жана Первого, что в 1415 году на поле под Азенкуром, окруженный противником, сорвал с головы шлем и выкрикнул: «Сдаюсь! Я – герцог Алансонский!» – но было уже поздно. Десяток копий и мечей пронзили его. Сам Жан Второй д, Алансон в возрасте восемнадцати лет отважно дрался при Вернейле, прозванном «вторым Азенкуром», где полегли все командиры французов и шотландцев, а лорд Бедфорд стал победителем, прославив свое имя. Юного Жана отыскали под грудами тел, раненнего едва ли не смертельно, но благодаря могучему здоровью он выжил. Пять лет продержали его в заключении англичане и совсем недавно выпустили под честное слово. Его родственники разорились – десятки замков были проданы за долги, а провинцию Алансон присвоил себе ненасытный Бедфорд. Никто так не хотел расправиться с англичанами, включая самого Карла Валуа, правителя нерешительного, как молодой лев – двадцатитрехлетний Жан д, Алансон! Но была еще одна причина особого любопытства Девы к молодому красавчику герцогу. Любопытства, надо сказать, взаимного. Жанна Дева приходилась теткой супруге Жана Алансонского, также Жанне, потому что последняя была дочерью Карла Орлеанского.