Принцесса на горошике

Трап отъезжает, Мэрилин и Лайма свободны, вот уже и самолёт от них вдали, но они от чего-то всё смотрят вслед как привязанные, тут им обоим кажется, что Пук показался в иллюминаторе и к ним его широкая добродушная улыбка русака, палец по стеклу — напишу! Лайма отчаянно машет рукой на «напишу!» — Чао! Чао! Мэрилин расплакалась и всё что-то выговаривает Пуку — что же ты, что же ты, приехал-уехал, бросил, все бросают, и детей нет…

На квартире Шереметовой готовится праздник — День Рождения, Анюта и Варька возятся избавляться от коробки Пука, она всем мешает накрывать на стол — вот бы её…

Пупков, выходит из кухни с бутылочкой за спиной: Девочки, давайте помянем Бяка! Он сейчас в воздухе…

Из-за спины он сюрпризом достаёт царскую водку «Бяка», пил бы и пил, чистая как слеза — улыбается Пупков, крепость — все 40 %.

Анюта и Варька, увидев бутылку — Пук травился, вот чуть не сдох:

— БЯ-Я-Я…!!!!

Помянули.

Анна Петровна Шеремет просыпается в своей постели и не может надивится глупому сну — «графиня», челночница, Кения, бандит… с ненормальным сопровождением пребывания «эскорт» — ух, гадким… Челнок — это же из лексикона спекулянтов что ли — «Фитиль» небось.

Пётр Борисович готовит завтрак на кухне, аромат жареной яичницы поднимает Анну Петровну с постели, дочка Варвара уже встала. На дворе 1988-й год, Анна Петровна и Пётр Борисович идут на работу, они оба инженеры и работают на одном заводе, Варваре 15-ть лет, она ещё школьница, хорошо учится — будет до 10-го класса, чёртик и страшная выдумщица, но уже решила твёрдо — избрать профессию родителей, уж за дочь то они спокойны — с их профессией стабильность и благополучие не свернёшь с пути. Заводы всегда нужны, заводы не закрываются как конторы высмеянных киножурналом «Фитиль» бюрократов. Анна Петровна щурится, вспоминает, что будто Варвара вчера на ночь дурачилась о глупых фамилиях и все смеялись… так весело, ишь как её забрало на глупости перед самым то сном… но «дворянское собрание» и покупка фамилии для конфет — ну вот приснится же чушь такая глупая, именных конфет у нас не бывает — ну Белочка… «Красный октябрь» конфеты… это же надо — конфетами стукал! Нет, смех-смехом, а ночь перевозбуждаться вредно!

Но это же надо — её фигуру назвать «першерон», за такие сны надо сажать на 15-ть суток — как за хулиганство! И это же надо — назвать Петра Борисовича «язвой» — не предвещало о здоровье! Вот до сих пор дурное чувство — будто сон в «Королевство кривых зеркал», но только для взрослых. «Слава аллаху» — СССР не Кения какая-нибудь, чтобы с карты мира исчезнуть, в «Зазеркалье», вот Кению захватит Эфиопия и всё — нет Кении… Есть Кения — нет Кении, никто и не заметит — всё Африка, а СССР — вот сила! И на том «Аминь!» — «как это…» правоверные говорят… в Эфиопии.