Принцесса на горошике

Дверь в квартиру Шереметовой им отпирает Пупков и сразу — от стати эфиопской высокой культуры Пука сдаётся — я счастью не помеха, но молчком, сконфуженный проводит их к жене — на приём. Челнока уже позвал «Эйнштейн», посажённым отцом. Тот как раз вовремя, для храбрости принял «сто грамм», и идёт балагуром.

Пупков, многозначительно: Анюта, к тебе посольство!

Челнок, ошалело, балагурит: Ну так честным пирком да за свадебку!

Шереметова, откладывает своё шитьё в сторону, яростно: Заводи!

«Эйнштейн»: Анюта, тут дело — деньги делать, а не женщин красть.

Пук враз онемел и ошалел от такого его напора, уходит ползком в коридорчик, обратно. Челнок на него: Ну так честным пирком, да за свадебку!..

Пук в коридоре сталкивается у двери с Варькой, и она бойко ему подмигивает — чего тебе, выкладывай, давай — всё как есть. Пук с минуту колеблется и начинает с ней шептаться.

Пупков: Анюта, я твёрдо решил принести себя в жертву, подняться надо когда-нибудь, офис, наконец, у нас будет и для меня — работа…

Челнок, балагурит: Ну так честным пирком — да за свадебку!

Шереметова, вступает к нему вторым голосом: А меня кто-нибудь спросит? В коридоре надо думать, ещё один букет стоимостью — на всю нашу семью, с мебелью.

«Эйнштейн» откатывается, присаживается в уголок, не мешает им совет держать, ему вдруг пришла другая мысль.

Челнок: Анюта, я как посажённый отец, согласен. В твои годы, когда пенсия в окошко через пять лет маячит — а дочке пятнадцать лет. Ты погляди на этого соколика — это же твоя порода родовая, под двести кило чистой кости. А куда вы «молодого» подевали? … Я, ты знаешь, человека как насквозь вижу! Этот — культурный, вот бандюга.

Пук из коридорчика выглядывает — скрыться или можно выйти.

Челнок на него, ошалело: Ну так честным пирком, да за свадебку!

«Эйнштейн» не выдерживает: Стоп, Анюта, не рви душу, напополам, тут вообще в нашем веке не надо разводиться — есть страны у нас на планете, в которых полигамия: плюс муж! Будут они при тебе оба — «сомужья», элементарно. Биа́ндрия, и что очень удачно — как раз в Африке практикуется — в Нигерии, там есть даже «многомужество» — полиа́ндрия и всё в высшей степени цивилизованно — выбирай, что больше нравится: разделяемое, частичное или совместное отцовство. Мы едем из страны и все меняем вероисповедание, женимся, возвращаемся, и все счастливы как щенки! Нам конфеты — тебе обеспечение! Соколик ручной — это я отвечаю! Ты у его банды спроси — он же падучий.

Шереметова: Сейчас я вещи соберу и поедем, Варьку возьмём.

Челнок в недоумении оборачивается: Этот?!..

«Эйнштейн»: От водки. У них климат пить как лошадь не позволяет.

Челнок, на октаву ниже: Ну так — честным пирком да за свадебку!

Пук из коридорчика выглядывает — скрыться или можно выйти. Но тут же скрывается, из коридора его голос: Ты уже там им сказал деликатно, что я ни одной? … Это я к тому, что в прежние времена, сказывать первым делом надо было — сразу шли, отказать — на что. Вся Кения знает и все «девочки» — мои! От Кении до Эфиопии знают — и все тоже — мои. От Эфиопии до Южной Африки! Да во всей Африке все «девочки» — мои! Масаи и те, наверное, не отказали бы. Кувейт отказа не даёт. От Нью Йорка до Найроби, и от Калифорнии до Нью Йорка — все «девочки» мои! Да везде, где звучит «лысая резина» … знают, что я ни одной. А иначе ты как подступишься — это с порога то!

Челнок, ошалело: Ну так и все — честным пирком да за свадебку!..

Шереметова молчит. Пупков исчез на кухоньке. Варьки нигде нет.