Принцесса Намонаки

– Почему ты не предупредил меня о том, что подменишь зеркало и приведешь Пауков во дворец?

– Госпожа, умоляю, простите, но вы могли нас выдать.

Я посмотрела на него в упор.

– Ли, ты мне не доверяешь. Я тебе тоже. Однажды Мэйлин, или Ванъян, или кто-нибудь еще, для тебя важный, окажется под угрозой – и ты предашь меня снова. Ты ненадежен. Ты уже сейчас забираешь у меня власть. Слышал, о чем говорят во дворце? Вдобавок тебе единственному известно, кто я на самом деле. Ты для меня угроза. Я всегда буду думать о том, кому и что ты рассказал обо мне. Однажды это может стоить мне жизни.

Ли отвернулся от нашего низенького стола и неторопливо опустился ниц.

– Если госпожа так считает, мне следует умереть.

Я сняла хрустальный флакон со шнурка и открыла крышку. В наступившей тишине капли звонко утонули в вине. Положив пустой флакон на стол, я приказала:

– Поднимись и выпей.

Ли покорно сел и посмотрел на флакон – теперь и он его видел. Зажмурившись на мгновение, он взял кипарисовую коробочку, в которую здесь наливают рисовое вино, и прижал к губам.

– Постой.

Ли поднял на меня усталый взгляд. Мне показалось, что в его глазах мелькнула надежда.

– А как же тост? – улыбнулась я. – За нового императора!

– Да, госпожа, – кивнул Ли. – Пусть его правление будет счастливым.

Глаза в глаза, не отрываясь, мы оба выпили. Я поставила свою коробочку на стол и выдохнула. Все было кончено. Теперь можно было наконец сказать:

– Я люблю тебя, Ли. Прости меня.

Он улыбнулся, впервые широко и даже почти радостно.

– Я понимаю, госпожа. Вы все сделали как должно. Вы… – Он запнулся, будто хотел сказать мне что-то, но не мог.

Я подождала, но он молчал.

– Ли, мне кажется, тебе следует уйти. Я позову слуг.

– Госпожа… Я бы хотел остаться с вами, – прошептал Ли и посмотрел вдруг так отчаянно и беспомощно, что у меня зашлось сердце.

Я поскорее отвернулась.

– Нет. Я хочу остаться одна.

– Да, госпожа, – его голос звучал очень слабо, сломленно. – Я…

– Уходи.

Он повиновался.

Я слышала, как он вышел во внешнюю галерею и к нему бросились слуги, а потом и ко мне, чтобы убрать со стола и принести принадлежности для письма. Я приказала вынести столик на веранду – отсюда виден сад, а еще можно смотреть на луну и звезды.

Мэйлин, ты была права: звезды лучше людей.

Потом я долго писала, ставила печати, отдавала распоряжения страже – бывшим Паукам. Ли просил меня не освобождать их, ведь нам были так нужны верные слуги. Я вспомнила Шики, но все равно согласилась. Теперь эти верные слуги мне пригодились. Они убедятся, что мои распоряжения выполнены так, как я хочу. За них я спокойна.

Да и за будущее империи тоже. Какой из меня правитель? Другое дело Ли – он уже отлично себя показал.

А у некоронованного императора Рюичи этой ночью остановится сердце. Никто и не подумает о яде, ведь я забрала тот флакон. У принца же такое слабое сердце! К тому же Пауки защитят Ли в случае чего.

Воспоминание о его улыбке до сих пор меня греет. Прости, настоящий принц, я не знаю, какое желание ты загадал умирая и почему оно призвало меня, но я тоже не справилась. Я всего лишь слабая женщина, и моя любовь меня погубила.

Кирины никогда не казнят невиновных. Я же виновата. Я погубила столько жизней, в том числе и своими руками. Всякий раз, когда у меня был выбор, я выбирала себя. Мне кажется, где-то между этими смертями я и себя убила, еще раньше, еще до этого яда. Если думать так, то получается, это справедливая плата. Я должна была отдать чью-то жизнь в обмен на заклинание, разбудившее драконов. Драгоценную, дорогую для меня жизнь. В этом мире для меня дороги только я сама и Ли. И лучше, если это буду я. С какой стороны ни посмотри – везде лучше.

Что ж, пора заканчивать. Как же красиво поет соловей…

(след от упавшей кисти)

Эпилог

Император Дзи́мму, прозванный в народе Воином Небес, некогда носивший имя Ли, возвращался на закате из Зала Совета в свои покои. За ним, шелестя полами одежд, следовали слуги, а впереди вышагивала стража, и алый свет заходящего солнца ярко сверкал на позолоченных пластинах их кольчуг.

Империя процветала, чего не скажешь о ее государе. Конечно, нашлись те, кто считал, что Ли занял трон незаконно, убив юного императора Рюичи. И слухов было бы больше, останься в живых Мэйлин. В тот же день, когда она разрешилась мертвым младенцем, Ли раскрыл заговор, призванный возвести принцессу и ее возможного сына на трон. Ее смерть при родах избавила империю от многих проблем, но подкосила государя окончательно. Работал он и так как проклятый, но одним чувством долга жив не будешь.

Это понимали и министры. Осознавали они и то, что долго на своих постах не удержатся, если император внезапно, как покойный Рюичи, заснет и не проснется, поэтому сегодняшний совет посвятили попытке убедить государя выбрать наконец императрицу.