Принцесса Намонаки

Королева Лянь тем временем изучила зеркало, а потом Рен легко подхватила его и вынесла за дверь, но все это было уже не важно. По-настоящему важным было лишь одно: королева такой же псих, как и ее бывший муж? Или она все-таки убьет меня быстро?

Словно в ответ на эти мысли государыня, тоже прислонившись к стене, сказала:

– Я думала заставить тебя убить императора лично. Это была бы отличная сцена и достойная смерть для такого мерзавца. Еще я думала объявить тебя сумасшедшим. Ты мог бы, например, броситься с мечом на свою невесту, на это отродье Мэйлин, – тоже неплохо. Но я этого не сделаю. Знаешь почему? Я не хочу, чтобы моего сына запомнили убийцей или сумасшедшим.

– Его и так считают сумасшедшим, – отозвалась я. – Чокнутым и слабаком, потому что именно таким он и был, госу…

Она отвесила мне хлесткую пощечину и брезгливо спросила:

– Правду говорит мне Рен, что ты женщина?

Она-то откуда знает? Хотя какая уже разница.

– А правда, что ваш сын каким-то образом сам меня призвал? – Я усмехнулась.

На мгновение в глазах королевы сверкнула ненависть, достойная юрэй.

– Как бы я хотела вытащить тебя настоящую, дрянь! О, тогда бы я лично тебя растерзала! Отрезала бы от тебя кусок за куском, пока ты была бы еще жива, а потом… – Она запнулась и покачала головой. – Ты же женщина. У тебя есть дети?

Я пожала плечами.

– Если были, – продолжала королева, – тогда ты должна понимать, каково это: видеть тело своего первенца, любимого мальчика, ради которого убила бы, стерла бы эту паршивую империю с лица земли и бросила бы вызов небесам, видеть и понимать, что внутри сидит совершенно другой человек.

Я понимала. Наверное, это примерно так же больно, как понять, что мать обманула тебя и в ее теле сидит какая-то злобная стерва, которая лишь притворялась доброй и заботливой, а на самом деле все это время желала тебе смерти.

– Как будто это был мой выбор! – пробормотала я и снова получила пощечину.

– Молчи, – прошептала королева. – Ради своего же блага, молчи.

Я и правда замолчала, а государыня отошла к императору, наклонилась и погладила его по щеке.

– Он был почти хорош, когда бывал в себе. Жаль, он не увидит, как я разнесу его любимую империю по камням. Ну а ты, – она повернулась ко мне, – конечно, умрешь. Но проливать королевскую кровь нельзя, иначе твой преемник тоже будет в опасности. Что же мне делать?

– Преемник? – не выдержала я.

– О да. Твой сын.

– Кто? Откуда? – опешила я.

Королева улыбнулась.

– Все знают, что Мэйлин провела с тобой ночь. Два дня назад. Когда она внезапно объявит, что беременна, никто не усомнится, что отец – ты. А через положенное время у нее родится сын.

Она станет императрицей-матерью, а ее ребенок – императором, при котором, конечно, будут регенты…

Я зажмурилась на мгновение.

– Она же умная девушка. Как вы уговорили ее на эту авантюру?

– Уговорили? – удивилась королева. – Зачем ее уговаривать? Помнишь Угэдэя, кочевника?

Я вспомнила «интересного» мужчину на семейном обеде и то, как смотрел на него император.

– Угэдэй шаман, – продолжала королева. – Он умеет убеждать Шепчущих. Твоя Мэйлин ничего не будет подозревать до последнего, она даже будет уверена, что ты жив – знаешь, чтобы родила спокойно. А потом… Кому она потом нужна? А ребенок – ребенок будет поистине царских кровей. Мэйлин – принцесса, хоть отец и был свергнут, а подходящего отца для ребенка я уже нашла: один из сыновей Великого хана.

– Господи, замолчите, – прошептала я. – Хватит.

– Хватит, – повторила королева. – Согласна. Тебя это не должно беспокоить. Тебе это и знать не нужно. Тебя, самозванка, запрут здесь, без воды и еды, а к концу месяца вынесут твой труп. Я похороню сына с почестями, когда тебя в его теле уже не будет. Бедный Ичи!

Бедный? Запихнул меня сюда – и разбирайся с его чокнутой семейкой!

– Идите вон, – попросила я. – Не хочу вас больше видеть.

– А как же мольбы и просьбы о пощаде? – Государыня удивленно посмотрела на меня.

– Пошла вон!

На этот раз королева не обиделась, посмотрела на меня, хмыкнув, и действительно исчезла за дверью.

Вместо нее в темницу заглянула Рен, служанка подхватила императора и как-то странно, плотоядно облизнулась.

– Чем она тебя купила? – спросила я напоследок. – Сколько ты стоишь, Рен?

– Дорого, господин. Она пообещала отдать мне всех Шепчущих. – Рен улыбнулась.

– Зачем они тебе?

– А ты еще не поняла, девочка? – протявкала вдруг служанка изменившимся голосом. Очертания ее тела поплыли, превращаясь в упитанного… вроде бы енота – не сильна я в зоологии. Но когда-то Рен долго втолковывала мне тонкости местной мифологии.

– Тануки? – устало удивилась я.

– Славно я тебя провел, а? Славно… – оскалился енот и щелкнул когтистыми пальцами, в углу темницы появился стол с письменными принадлежностями. – Допиши свои записки, девочка. Они интересные, мне нравится их читать.

Тануки снова потянул носом, облизнулся, и я поняла, что он сожрет императора. Только бы не здесь.

– Уйди, пожалуйста, – попросила я.