Принцесса Намонаки

– Да неужели? – усмехнулся император. – Она спит и видит, как бы уничтожить эту страну. Ты, конечно, не можешь знать, но у Ашины с нашей империей давние счеты. Она, видишь ли, бывшая рабыня из Лянь. И ей с самого начала не понравилось, что ее притащили сюда в цепях. Ну да ладно, это долгая история, я позже ее тебе расскажу. Ичи… Ты не против, если я продолжу тебя так называть? Нет? Хорошо. Так вот, Ичи, ты взбесилась после плена у Плащей. Я слышал, тебе там несладко пришлось, так вот: это не моя вина. Не смотри так, это правда. Твоя любимая королева хотела от тебя избавиться. И канцлера подкупала она. Ей, видишь ли, не по душе, что в теле ее любимого сына сидит невесть кто, а что сидит – поверь, это сразу видно. Я, правда, надеялся на демона…

– Но Рен… – перебила я.

Закончить мне не дали:

– А тебя не удивило, что в стычке с Плащами выжила только она? Зачем мне посылать своих солдат на смерть? Да еще и лучших солдат. Я их казню, конечно, время от времени, если заслужат, но с тобой поехали отборные телохранители: нельзя мне было тебя терять, Ичи. Ты мой наследник, в конце концов. Тебя должны были вывезти в ссылку, подальше от столицы, чтобы эта ведьма до тебя не добралась. Но она умеет проворачивать такие вещи. Насчет Рен я тоже удивился, раньше обычная была наложница…

– Неправда, – я зажала уши, мой голос сорвался, – прекратите…

Император рассмеялся:

– Конечно, легче поверить заботливой матери, которая интересуется, как там твоя грудная боль, ведь она совсем недавно отправила тебе средство, чтобы эта боль сделалась сильнее. Ты ей нужен, Ичи, чтобы свергнуть меня. А потом – угадай, что с тобой будет?

Я стиснула зубы и запрокинула голову, прогоняя слезы. Господи, эта жестокая игра когда-нибудь закончится?

– Я вам не верю. – Голос звенел от злости.

Хотелось кричать, может, даже биться в истерике: сколько, скажите, сколько еще предательств я должна выдержать?! Но я не могла позволить себе эту слабость.

– У тебя будет полно времени, чтобы во всем лично убедиться. Я не самый лучший отец, Ичи, но, милая, и ты в состоянии сама о себе позаботиться. Предлагаю союз. – Император протянул мне руку. – Мы сейчас идем и разгребаем все то дерьмо, которое ты, дура, по женской наивности и собственной глупости натворила, а потом я сделаю из тебя настоящего наследника, каким должен был стать Ичи. С уважением двора, посещением аудиенций – вот этим всем. Тебе понравится. Мне передавали твои идеи, они интересные. Хочешь, найдем твоего телохранителя, если у тебя от этого настроение улучшится. Ты мне нравишься, ты мне удобна – давай работать вместе?

Я по-прежнему ненавидела императора, и он, конечно, оставался таким же психом, как и раньше, но он говорил дельные вещи, и если маленькая девочка внутри меня рыдала из-за предательства матери, то голова моя думала. И понимала, что прямо сейчас союз с императором мне и впрямь удобен.

Я протянула руку в ответ.

И тогда – случайно или нет – амулет на моей груди открылся, и лоскут с костью мягко, неслышно упал на пол. Император, хмурясь, посмотрел на них и перевел взгляд мне за спину. Его глаза расширились.

Повеяло знакомым холодом. Я обернулась.

Куколка-императрица в роскошном саване стояла у стены, распущенные волосы влажно поблескивали, а кожа была серой, как застиранная ткань.

– Шизука, – император нервно улыбнулся и шагнул к двери, – милая…

– Ты убил ее, – выдохнула я, глядя на них. – Ты все-таки ее убил! Зачем? Она же никого не трогала!..

Никто меня не слышал. Мертвая императрица медленно и тяжело, как юрэй, которой наверняка и стала, шла к императору, и пол под ее ногами покрывался льдом. Дышать становилось все тяжелее от мороза. Император уперся спиной в дверь, толкнул, но она не открылась. Он шумно выдохнул.

– Шизука, ты же знаешь, это был не только я…

Императрица улыбнулась, и эта улыбка, клянусь, была острее клинка. Император захрипел и схватился за грудь.

Мы смотрели на него: я и юрэй. Он был прав, когда говорил, что умрет от сердечного приступа, но кто же мог подумать, что так скоро?

Я тоже скребла руками стену и до крови кусала губы. Господи, ну зачем? Зачем здесь столько крови и жестокости?..

Когда император затих, юрэй обернулась ко мне. Медленно скривила синие губы и растаяла в тени, а чья-то рука стащила с моей шеи медальон, заботливо положив лоскут с костью обратно. И голос Рен сказал:

– Еще пригодится для госпожи Югэи… Проходите, государыня.

Дверь открылась, и в темницу зашла королева Лянь.

«Вокруг тебя одни предатели, – сказал мне однажды император. – Предатели и убийцы». Я уже тогда понимала, что он прав, но даже не представляла насколько.

Королева Лянь окинула меня быстрым взглядом и склонилась над государем. Коснувшись его запястья, закрыла глаза, словно считала пульс, улыбнулась Рен и удовлетворенно произнесла:

– Прекрасно. Тебя ждет награда.

Я обеими руками оперлась о шершавую стену, иначе бы упала. Захотелось исчезнуть. Закрыть глаза и забыть все это навсегда. Как часто я хотела этого здесь!