Принцесса-невеста

Поймите, она едва-едва входила в топ-двадцать; её волосы были непричёсанны и грязны; ей было всего семнадцать, и кое-где её тело ещё сохраняло остатки детской пухлости. С ребёнком ничего не было сделано. В ней не было ничего, кроме потенциала.

Но граф был не в силах оторвать от неё глаз.

– Графу будет угодно узнать секреты ухода за нашими прекрасными коровами, верно, сэр? – сказал отец Лютик.

Граф лишь кивнул, пристально глядя на Лютик.

Даже мать Лютик заметила, что в воздухе повисло какое-то напряжение.

– Спросите мальчика с фермы; он заботится о них, – ответила Лютик.

– Это он – мальчик с фермы?– из кареты донесся новый голос. Затем в двери кареты появилось лицо графини.

Её губы были накрашены роскошным красным; её зелёные глаза подведены чёрным. Все цвета мира можно было найти на её платье. Лютик захотелось защитить глаза от этого великолепия.

Отец Лютик обернулся и посмотрел на одинокую фигуру, виднеющуюся за углом дома. – Да, это он.

– Приведите его ко мне.

– Он одет неподходяще для такого случая, – сказала мать Лютик.

– Я видела обнажённый торс и раньше, – ответила графиня. Затем она крикнула:

– Ты! – и ткнула пальцем в мальчика с фермы. – Подойди сюда. – На слове «сюда» она щёлкнула пальцами.

Мальчик с фермы повиновался.

И, когда он приблизился, графиня вышла из кареты.

Не дойдя до Лютик нескольких шагов, он остановился, склонив голову в поклоне. Он стыдился своей одежды, своих изношенных сапог и рваных голубых джинсов (голубые джинсы были изобретены значительно раньше, чем думает большинство людей), и его руки были сложены почти в жесте мольбы.

– Есть ли у тебя имя, мальчик с фермы?

– Уэстли, графиня.

– Итак, Уэстли, может быть, ты сможешь помочь нам. – Она подошла к нему. Ткань её платья слегка коснулась его кожи. – Мы все страстно интересуемся коровами. Любопытство уже почти довело нас до исступления. Как ты считаешь, Уэстли, почему коровы именно с этой фермы являются лучшими во Флорине? Что ты делаешь с ними?

– Я просто кормлю их, графиня.

– Ну что же, загадка разрешена, секрет открыт; теперь мы все можем успокоиться. Несомненно, магия именно в том, как Уэстли их кормит. Ты же покажешь нам, как ты делаешь это, Уэстли?

– Покормить коров для вас, графиня?

– Сообразительный мальчик.

– Когда?

– Прямо сейчас будет достаточно скоро, – и она протянула ему руку. – Веди меня, Уэстли.

У Уэстли не было иного выбора, кроме как взять её руку.

– Это за домом, мадам; там невероятно грязно. Ваше платье будет погублено.

– Я надеваю их лишь раз, Уэстли, и я сгораю от нетерпения увидеть тебя в деле.

И они отправились в коровник.

Всё это время граф, не отрываясь, смотрел на Лютик.

– Я помогу вам, – крикнула Лютик вдогонку Уэстли.

– Пожалуй, мне лучше будет посмотреть на то, как он это делает, – решил граф.

– Странные вещи тут творятся, – сказали родители Лютик и тоже пошли за ними, замыкая коровокормящую процессию, глядя на графа, глядящего на их дочь, глядящую на графиню.

Глядящую на Уэстли.

– Не понимаю, что он такого особенного сделал, – начал отец Лютик. – Он просто покормил их. – Ужин уже был закончен, и семья снова была одна.

– Может быть, он просто им нравится. У меня как-то был кот, расцветавший только когда я сама его кормила. Наверное, и тут то же самое, – мать Лютик соскребла остатки тушеного мяса на тарелку. – Возьми, – сказала она дочери. – Уэстли ждет у задней двери; отдай ему его ужин.

Лютик с тарелкой в руках открыла заднюю дверь.

– Держи, – сказала она.

Он кивнул, взял тарелку и направился к пеньку, на котором ел.

– Я не простила тебя, мальчик с фермы, – начала Лютик. Он остановился и повернулся к ней. – Мне не нравится, как ты ухаживаешь за Конём. Точнее, как ты неухаживаешь за ним. Я хочу, чтобы он был вычищен. Сегодня же. Я хочу, чтобы его копыта были отполированы. Сегодня же. Я хочу, чтобы его хвост был заплетён, а его уши промассированы. Сегодня же вечером. Я хочу, чтобы в его конюшне не было ни пятнышка. Сейчас же. Я хочу, чтобы он блестел, и если тебе придётся потратить на это всю ночь, то ты потратишь на это всю ночь.

– Как вам будет угодно.

Она хлопнула дверью и оставила его есть в темноте.

– Мне казалось, что он хорошо смотрит за Конём, – заметил её отец.

Лютик ничего не ответила.

– Ты сама так сказала вчера, – напомнила ей мать.

– Наверное, я переутомилась, – удалось выговорить Лютик. – Волнение и всё остальное.

– Тогда иди отдохни, – предостерегла её мать. – Переутомление может привести к ужасным последствиям. Я была переутомлена, когда твой отец сделал мне предложение.

Тридцать четыре против двадцати двух, она вырвалась вперед.

Лютик прошла в свою комнату. Легла на кровать. Закрыла глаза.

Графиня пристально смотрела на Уэстли.

Лютик встала с кровати. Сняла одежду. Немножко помылась. Одела ночную рубашку. Скользнула под одеяло, уютно свернулась, закрыла глаза.

Графиня всё ещё таращилась на Уэстли!

Лютик сбросила одеяло, открыла дверь. Подошла к раковине рядом с печкой и налила себе чашку воды. Выпила её. Налила ещё одну и приложила ко лбу, чтобы остудить его. Лихорадочное ощущение не исчезало.