Принцесса особого назначения

В огромном мешке помимо вещей обнаружилось мыло, крем для лица, гребень, кое-что нужное каждой девушке и пена для ванны… И зачем она мне??? Затем, надеясь поднять собственное настроение, я достала присланную мне одежду, чтобы уже через несколько минут огласить пещеру громким воплем:

— Он пропал!

Шенге и Рхарге появились рядом мгновенно.

— Утыррка терять? — заботливо спросил папашка.

— Мой живот, — завыла я, — его больше нет! У меня есть… талия.

Орки фыркнули разом, а шенге заявил:

— Утыррка тонкая как речная ива, — произнес мой нянь, — одежда висеть.

— Это я вижу, — я тяжело вздохнула, не понимая, я как раньше вмещалась в эти необъятные рубашки.

В общем, и рубашки, и брюки, и жилетки нужно было ушивать, брюки смешно топорщились и даже ремень не спасал. Шенге на мои стенания отреагировал дарением нитки и иголки, и я, наследная принцесса Оитлона, села шить, как простая белошвейка. Вышивать то я умела, но шить… Эх. Осматривая себя, я выяснила, что даже появилась немаленькая грудь. Нет, она была и раньше, но как-то меркла в сравнении с животом, и тремя складками на оном. На ощупь выяснилось, что канул в небытие и второй подбородок, а бедра… теперь не удивительно, что ракарду столь приглянулся королевский зад… Эх, вот и сбылась моя мечта — и сбежала и похудела, вот только почему-то это не радует.

С этими печальными мыслями я и перешивала королевский гардероб. Получалось не слишком красиво, но отточенные за вышиванием стежки были идеальными… И тут мне в голову пришла идея.

Следующие шесть дней я, едва дожидаясь ухода шенге в шахту, истязала Рхарге. Могучий орк терпеливо сносил все примерки, думая что меховую жилетку я готовлю только для шенге и не подозревая что примеривает попеременно обе, вторую я готовила для него.

Вход пошли оба полушубка, отчего-то посланные мне вместе с одеждой и нижним бельем. Меховые изделия были безжалостно порезаны, вывернуты, рукава расшиты и вставками вшиты по бокам жилеток, в общем я готовила подарок и папашке и своему любимому няне. Завершив шитье, я решила украсить вышивкой, которой владела в совершенстве. Но так как цветных ниток не имелось, а вот бусинок на рубашках в избытке, то и вышивала я бисером. Рисунок был сложный, но сложности меня не пугали. На жилетке для шенге кусочком мыла я нарисовала знак клана (перерисовать с секир быть не трудно). Огромный медведь был чем-то похож на лесных орков. На жилетке для шенге у медведя были видны оскаленные клыки, так как он вождь должен показывать силу, а вот для Рхарге клыки чуть-чуть только были сделаны, он же младший вождь. Это я сама решила, путем логических рассуждений. Помимо морд медведей, на которые ушли все коричневые бисеринки, я изобразила еще и горы и берег реки и в общем место нашего лагеря… это как бы на память. Странно, раньше я никогда и ни для кого ничего не делала, а тут даже пирожными со всеми поделилась, просто потому, что хотелось им сделать приятное… я меняюсь… прискорбно.

На седьмой день я почти завершила свою ручную работу. Жилетка для Рхарге уже была готова, и лежала в сумке, на которой был его символ — лапа с тремя когтями. Для шенге тоже была холщевая сумка, а вот на его жилетке я все еще не доделывала мелкую работу: коегде перешивала бисеринки, местами округляла контуры… в общем нет предела совершенству.

В лагере остался только один орк, Рхарге с Оливером ушли на охоту, добывать ужин который теперь готовили совместно для всех, во избежание повторения конфликтов. Остальные орки сейчас что-то там грузили с рудой, и теперь работали все и по сменам, видимо торопясь к моменту, когда нужно будет уходить.

Полуденное солнышко припекало, я напевала что-то веселое, любуясь собственной работой. Получилось несколько неровно, в местах шва, но в целом великолепно. Населяя очередную нитку, я уже примеривалась к бусинкам, просчитывая, как я их скомпоную, года совсем рядом прозвучал очень знакомый голос:

— Утырка, рад видеть!

Мой визг на весь лагерь, потревожил птиц на деревьях, но ничуть не побеспокоил Динара, схватившего меня. Путешествие до спрятанных в лесу лошадей, я проделала вниз головой, безуспешно колотя кулаками по его спине. Вырываться и кричать я перестала сама, когда увидела умирающего степного орка, который, словно не понимая происходящего, в ужасе смотрел вслед Динару, пытаясь зажать рану на шее…

Динар пришел в лагерь один, остальные ждали его в лесу, подъехав с той стороны лагеря, где невозможно было приехать… Динар пришел в лагерь один, убил орка и забрал меня… убил орка…

— Зачем? — я невольно заплакала, и перебрасывающий меня через лошадь даллариец, замер, — Зачем ты убил его, Динар???

Меня вновь стащили с лошади, прислонили спиной к дереву и насмешливо поинтересовались:

— Тебя били головой о камни? Утырка, от тебя ли я это слышу?

Мне было плевать на его сарказм! Закрыв лицо руками, я тихо плакала, сползая по стволу дерева на землю… и все не могла забыть лицо Сархара, который непонимающе смотрел вслед, зажав рану на шее… смертельную рану…

— Били долго, — хмуро заметил Динар, — последствия необратимы! Рав, подашь мне ее!