Принцесса особого назначения

— Ваше драгоценное Величество, — да я злая, — вы полагаете что я обязана после совершенного этим… рыжим, быть ему благодарна до конца дней своих.

— Кат, — отец взял меня за обе руки, вынуждая подойти ближе, и заговорил, используя древний иллорийский, — вы прекрасная пара. Я доволен Динаром, глупо было бы отрицать подобное, но… без тебя ему Оитлон не нужен, это первое. Ты дала слово, что если он поможет с правителем Либерии, ты поможешь ему с горными кланами…

— Не в первый раз я нарушу данное кому-либо обещание, — а совесть… меня особо не мучает, — и Динар как муж меня не привлекает.

— Катриона!

— Отец, я…

От разбирательств с родителем, меня отвлекло восторженное 'Ах' в толпе, видимо ожидающей продолжения банкета. И если это ракард… нужно выяснить у Динара, откуда он знал о его появлении. Действительно ракард, только на него мой отец реагирует мгновенной бледностью, и плохо скрываемой яростью. А я… не обернусь, хоть и очень хочется. Особенно вот после этого исступленного стона Лоры… ах, она же его видит впервые.

— Ранари ждать Аршхана? — нежный голос и мой любимый оркский.

— Ранари знать о появлении Аршхана… и очень очень скучать!

Надеюсь, на этот раз любование природой не лишит меня остатков разума. Отступаю от отца, медленно разворачиваюсь и… зря надеялась…

— Ранари любуется природой? — насмешливо поинтересовался мой будущий муж.

— Тобой, — искренне ответила я.

На этот раз Аршхан был в темно-зеленой свободной рубашке без пуговиц, ветер играл кончиками распущенных волос, а на прекрасных губах ракарда играла невероятная улыбка… я его люблю! И уже совершенно не важно, что вокруг кто-то есть — их голоса слились с шумом листвы, и не имеют значения взгляды отовсюду — сейчас я придавала им не больше значения, чем мошкам в траве, и совершенно неважно что… стоп, а это я уже утрирую! Не поняла, почему либерийцы разом побелели и вытянулись по струнке? А… потом узнаю.

— Аршхан, — я сделала тот шаг, что разделял нас и невольно рука сама потянулась к его волосам, а пальцы с наслаждением прикоснулись к черным прядям, — тебя так долго не было…

Интересно, если я его поцелую, у придворных случиться истерика сейчас, или позже?

— Я успел! — послышался торжествующий голос торопливо приближающегося медноволосого.

— К чему? — не удержалась от вопроса я, блаженствуя от того, что руки ракарда уже нежно обнимали меня за талию.

— К семейным разборкам! — нагло заявил рыжий… сволочь!

Так, а ведь действительно сейчас начнется. Аршхан, медленно наклонился ко мне… разгневанной природой хорошо любоваться, но желательно издали.

— Ранари?! — прорычал ракард.

Улыбаемся! Невинно улыбаемся! Лгать нужно хорошо и качественно… особенно если ложь так похожа на правду. И вообще, правды не существует, есть история о правде! Убью рыжего! Кстати, а где он? Ммм, только искупался, влажные волосы блестят на солнце, белоснежную рубашку не застегнул до конца, и теперь половина дам пялится на ракарда, а половина на обнаженную грудь рыжего… а ничего так, есть на что посмотреть… Если бы не его наглая ухмылка! Ох, Динар, забыл ты, с кем дело имеешь, я тебе не благородная леди, я Катриона Оитлонская!

— Ранари не любит традиции Далларии, — взираю на ракарда преданными глазами, затем добавляю на оитлонском, так чтобы и рыжий понял. — Эти далларийцы, как одержат победу, так и начинают целовать всех без разбору… вон всех дам перецеловал…

Взгляд на Динара… Ха! Понял, да, дорогой? Наивный ты еще, рыжий, совсем наивный!

— Плохие традиции, — согласился Аршхан, бросив взгляд на восторженных придворных дам, и неожиданно напрягся.

Я посмотрела на него, затем проследила направление его взгляда и… Лориана!

Что-то оборвалось внутри. Я хотела отойти от ракарда, но тот словно окаменел, продолжая крепко держать… Осознав бесполезность попыток вырваться, я посмотрела на Аршхана — глаза чуть сужены, губы сжаты, дыхание глубокое и шумное… я знала симптомы этой болезни… с моих пятнадцати лет наблюдала воочию! И диагноз мне был превосходно известен — прекрасная златоволосая Лориана!

Как я удержала слезы, не знаю… Было больно… очень. Хотелось вырваться и с обрыва в реку… Ведь он называл меня совершенной, ведь он обещал взять в жены по законам Лестного клана, ведь… я люблю его…

— Кто это? — на оитлонском хрипло спросил ракард.

Это? Это кошмар моего детства, моей юности, моей молодости… Это идеал, которым мне никогда не стать! Это эталон, с которым меня всегда будут сравнивать, не в мою пользу, естественно. На что я надеялась? О боги, как же больно! Хоть бы отпустил меня, а так… на глазах у всех меня вновь унизили… точнее поставили на место, ведь я утырка! 'В семье не без урода', кажется, так всегда поговаривали придворные!