Принцесса под прикрытием

– Да бросьте! Думаете, вы первые ученики, зачарованные зовом сэра Уильяма Тафти? – Он коротко хмыкнул и, переваливаясь с ноги на ногу, прошел в кабинет. – Где-то через месяц после поступления ваша подружка, мисс Бина Фэй, вот так же стояла, приклеившись глазами к портрету.

Новость о том, что Бину тоже застукали в этом кабинете, странным образом прибавила Лотти уверенности и заглушила неприятный шепот мачехи.

– Извините, – в один голос выпалили девочки.

Директор опять расплылся в улыбке, затем посмотрел на основателя школы, и взгляд его затуманился.

– Он был необычайно мудрым и сдержанным человеком, – заметил профессор Карк.

Лотти обвела глазами спокойное лицо Уильяма Тафти. Было в нем что-то неуловимое, что пока от нее ускользало.

– Я слыхал, он отличался добротой, – с улыбкой добавил директор. Его выразительное лицо было изборождено морщинами – следами возраста, опыта и пережитых эмоций. Задумчиво побарабанив пальцами по трости, он продолжил: – Но самое достойное качество сэра Уильяма – умение хранить тишину. – Карк усмехнулся себе под нос, и Элли посмотрела на Лотти, вопросительно выгнув бровь: она не ослышалась? – Порой мир становится слишком громким, и люди так настойчиво пытаются быть услышанными, что в конце концов заглушают тех, кому действительно есть что сказать. Уильям понимал это и, занимая свое место в жизни, давал другим возможность высказаться. – Директор опустил взгляд на свои морщинистые руки. – В этом я, как могу, стараюсь ему подражать.

Его слова навели Лотти на какую-то смутную, еще не оформившуюся мысль. Она снова взглянула на портрет.

И лучше их в прятки никто не играл

.

Рама, в которую обрамлено изображение. Там что-то есть.

Резвились они каждый день.
За рамой картинной умела лиса
Скрываться, как зыбкая тень.

– Надеюсь, у меня так же получается следовать его мудрости и создавать тишину для тех, кто в ней нуждается.

Мудрость и тишина.

Лотти пристально посмотрела в глаза человека на портрете, затем перевела взгляд на Элинор Вулфсон – девочку, живущую двойной жизнью, принцессу под прикрытием, Элли Вулф.

Лисица и нежная мышь.

Внутри у Лотти словно бы что-то взорвалось; возникло чувство, точно из глубин памяти всплыло давнее воспоминание. Если Уильям Тафти – нежная мышь, то кто же тогда лисица? Лотти устремила взор на портрет и наконец увидела то, что искала.

– Спасибо, – негромко поблагодарила она директора.

Профессор Карк улыбнулся и взмахнул рукой, отпуская девочек. Лотти бросила на Элли многозначительный взгляд, давая понять, что выяснила нечто важное.

Подруги спустились по лестнице и вышли из главного здания, на ходу натягивая куртки и шарфы. Элли вопросительно посмотрела на Лотти, но, видя, что та о чем-то напряженно размышляет, вспомнила слова директора и предоставила ей столь необходимую тишину.

Свернув к корпусу Айви, Лотти остановилась. Элли сделала то же самое.

– Мне кажется… – Лотти поднесла ладонь к губам – не просто задумавшись, а будто бы извлекая из памяти воспоминание. – Возможно, Уильям Тафти был рожден не тем, кем впоследствии стал. – В ответ на недоуменный взгляд Элли, она продолжила: – Я имею в виду, при рождении он был женщиной.

– Что-о? – вытаращила глаза Элли. – С чего ты так решила?

– Тебе что-нибудь известно о «Портрете четы Арнольфини»?[11] – спросила Лотти.

Элли отрицательно покачала головой.

– На этом портрете художник спрятал себя в зеркале на заднем фоне. В искусстве зеркала символизируют множество вещей, но чаще всего связаны с женщиной, истиной и, конечно, отражением. Я с самого начала заметила что-то странное в портрете Тафти, а потом поняла. Картина целиком и полностью отражается в крошечном зеркальце, которое он держит в руке. Отражение в точности повторяет оригинал, за исключением одной, но главной детали: зеркальный Уильям Тафти изображен в виде лисы. – Глаза Элли изумленно расширились. – Это такой незаметный штрих, который легко пропустить, если не знаешь, что ищешь. Отражение в зеркале просто может показаться размытым. И лисица, и нежная мышь – это все он, Тафти. Об этом говорят и стихотворение, и картина. В каком бы облике ни были рождены эти персонажи, они скрывались под именем Уильяма Тафти и в его образе были счастливы, – взволнованно подытожила Лотти.

– Получается, он в чем-то похож на меня, – выдохнула Элли, глядя куда-то вдаль.

Лотти кивнула.

– Интересно, кто же они такие на самом деле.

– Так ли это важно? – грустно улыбнулась Элли. – Они были теми, кем были, и мы должны уважать их выбор.

Лотти снова кивнула. Если им суждено выяснить подлинную личность Уильяма Тафти, однажды они это сделают.

По выражению лица Элли она поняла, что принцессу посетила какая-то догадка, а в следующее мгновение осенило и ее: Бина все знает.

-29-