Принцесса тьмы

- Что-то мне совсем отшибло аппетит, - объявила Найт, с шумом отодвигая свой стул. - Пойду, погляжу, что я хотела бы взять с собой.

Как только она вышла, мэр отложил вилку. Боясь стереть грим, он никогда не использовал за столом салфетку. И сейчас Сэд с отвращением могла лицезреть кусочки пищи, облепившие его рот и зубы.

- Ну хватит, - примирительно сказал скалозубый мэр. - Какой резон сейчас оплакивать того, кто почил аж 16 лет назад. Если тогда твое сердце тебе ничего не подсказало, значит и сейчас пусть оно пребывает в покое. Подумай лучше о нашем спасении, о нашей эвакуации. Времени осталось так мало, а у тебя столько дел впереди. Нам предстоят трудные и малоприятные испытания. И не вини меня за то, что я живу по законам, не похожим на твои. Меня ждут, дорогая. Я на тебя рассчитываю. Помни о главном - твоя многолетняя мечта, наконец, сбывается. Ты будешь снова жить Наверху, любоваться своим ненаглядным солнцем, луной и звездами. Ради такого подарка, уверен, ты простишь мне все. Ждать осталось совсем недолго. - Он поднялся, обошел вокруг стола и, склонившись над Сэд, приложился жирными прозрачными губами к ее лбу.

Огромным усилием воли Сэд удалось подавить искушение вцепиться зубами в его загримированное горло. Она позволила ему уйти, а потом, с остервенением вытерев салфеткой лоб, бросилась к себе, заперлась на ключ, но не залилась слезами. Бешеная ненависть и злоба высушили ее глаза. И не только глаза, но и душу. Она металась по своей, набитой ненавистным антиквариатом клетке. И, схватив тяжелый стул на гнутых, звериных ножках, принялась крушить им все, что попадало под руку - фарфоровые сервизы, зеркала, картины, дышавшую на ладан мебель.

Угомонив таким образом душевную боль, Сэд, наконец, успокоилась. Подняла с усеянного грудами осколков пола кусочек зеркала, вгляделась в свое растрепанное бледное лицо, в потемневшие от ярости глаза... глубоко вздохнула и, приведя себя кое-как в порядок, вышла в коридор.

ГЛАВА 32

Вадим проснулся в холодной испарине. Не было рядом Светланы, чтобы прервать его сон, избавить от кошмаров. Подсознательная часть его мозга, используя сон как канал связи, неустанно била тревогу. Неведомые высшие силы избрали именно его для того, чтобы приоткрыть завесу будущего, чтобы он как-то вмешался в ход событий. А он преступно бездействовал, сидя в сытом заточенье, и ничего не предпринимал.

Неподвижно застыв у стола, Вадим следил за минутной стрелкой ручных часов, которая с размеренной неотвратимостью приближалась к полуночи. Большая и маленькая стрелки сошлись на двенадцати и в крошечном окошке календаря выскочило роковое “26”, “пятница”. Через несколько часов там, наверху, начнет пробуждаться огромный город, его город. Персиковым нежным цветом окрасится рассветное небо. Закричат на окраинах горластые будильники-петухи. В сердце Москвы мелодично и гулко будут гвоздить время Кремлевские куранты. Покидая свои дома, заспешат на работу люди. Пестрая нескончаемая река устремится в коварно распахнутые врата ада, заполняя обширную, ветвистую сеть московского метрополитена. Автоматические двери многочисленных вагонов будут разъезжаться и смыкаться на двухстах подземных станциях, тесня и трамбуя обезличенную человеческую массу. Членистотелые голубые составы, кряхтя и приседая от перегрузок, будут мчать содержимое своих вагонов во тьму подземных тоннелей, навстречу смертельной опасности, навстречу неминуемой гибели.

А он, крохотная мыслящая песчинка на теле могучей Земли, вздумавшая тягаться с нею силами, сидит здесь взаперти, в полной изоляции и бездействии. Вот если бы их с дочерью оставили наверху, у них хотя бы был шанс спастись, уцелеть. Но судьба распорядилась иначе. Она упрятала их в самое пекло. И одному Богу известно, какая смерть им уготована. Хорошо бы еще умереть мгновенно в роковых объятьях земных недр. А что если завалы преградят им путь, обрекая на смерть медленную, мучительную - от голода, жажды и удушья?

Может их с дочерью настигла Божья кара за то, что он посмел заглянуть в будущее, предсказать и вычислить его? Но разве он делал это по собственной воле? Разве ночные кошмары не навязаны ему извне?.. Да что толку теперь думать о снах! Вон они, стрелки, бегут по кругу, как намагниченные, бегут к черной дыре безвременья. Отсчитывают последние часы, минуты, секунды...