Принцесса Трои

Ко мне бросилась Кинфия.

– Безразличная царевна! Вынудила нас так долго ждать рассказа о том, что произошло!

Мы с Мело и Аминтой последовали за ней в наш уголок, где она усадила меня на мою кровать. Кинфия встала по одну сторону от меня, Мело – по другую.

Если бы только мы были друзьями! Тогда я бы рассказала им все о том, что случилось и как сильно я напугана на самом деле.

Аминта села на свою постель.

– Аполлон навещал тебя?

– Он дал мне дар пророчества, – я решила опробовать на них свою идею.

– Не может быть! – Мело подпрыгнул на постели.

– Почему тебе? – в голосе Кинфии звучало возмущение. – Ты дала ему что-то взамен?

Я откинула голову назад.

– Нет. Аполлон – не рыночный торгаш. – Вот только это неправда.

– Ты видишь все будущее или только свое собственное? – спросила Мело.

– Все. Я вам покажу. – Исполнение плана требовало предсказания, которое вскоре сбудется. – Через несколько мгновений Дирс объявит, что закончила свою работу. – Дирс была женой моего старшего брата Паммона.

– Аполлон подшутил над тобой, – фыркнула Кинфия. – Когда я проверяла в последний раз, у нее оставалось не меньше пары локтей пустой основы.

– Твоя невестка почти такая же медлительная, как и ты. – Аминта коснулась моей руки. – Прости! Твои работы прекрасны.

– Готово! – воскликнула Дирс. – Наконец-то.

Кинфия небрежно пожала плечами.

– Предскажи что-нибудь существенное.

– В ближайшее время не случится ничего важного, – ответила я. – Но сейчас сюда войдут мама и Миртес.

Я ожидала возражений, что это мало похоже на предсказание, так как Миртес всегда играл для нас на флейте в это время, а мама никогда не пропускала его выступления.

Но Мело медленно покачала головой.

– Не сегодня.

Кинфия потянулась.

– Ты выбрала единственный день, когда он не будет играть.

Неужели кто-то сказал, что он не придет?

Неужели Аполлон обманул нас с Геленом, показав нам ложное будущее? Как же я надеялась, что все увиденное было неправдой!

– Кажется, у него живот болит, – пояснила Аминта и добавила: – Мне пора возвращаться к ткацкому станку.

Остальные последовали за ней, и я к ним присоединилась. Миртес внесет ясность, когда придет, – или не придет.

Мама с музыкантом появились, едва я взялась за работу, и он начал играть свои обычные величественные песни. Я не могла налюбоваться еще не увядшей красотой матери. К тому времени как Троя падет, от горя и утрат ее лицо покроется сетью тонких морщин.

На глаза навернулись слезы.

Миртес закончил выступление, поклонился и ушел.

Тяжело сглотнув, я прошептала:

– Я же говорила, что сегодня он будет играть!

– Но он не собирался, – сказала Мело. – Видимо, просто почувствовал себя лучше.

– Или твоя мать велела ему играть, несмотря на самочувствие. – Кинфия отложила веретено и зевнула. – Может быть, твой дар не учитывает матерей и больные животы.

Это просто сводило с ума!

Три ворона, хлопая крыльями, уселись на перила балкона. Они прокаркали:

Без зренья кроты находят свой путь
В глубинах земли меж Аидом и нами.
Троянцы же видят лишь то, что хотят,
И между трех сосен блуждают.

Мои кузины и другие женщины сосредоточились на своей работе и не поднимали глаз.

Безопаснее всего было обратиться к Аминте, поэтому я шепнула ей:

– Посмотри на воронов.

– Где?

Я указала на птиц.

– Там ничего нет, Кассандра, – она нахмурилась. – Должно быть, ты совсем устала после вчерашнего. – Ее лицо тут же разгладилось. – Тебе стоит отдохнуть.

Я отложила в сторону челнок[6]. Мать начала ткать, ее руки двигались быстро и легко.

– Она идеальна! – я коснулась готовой ткани, свернутой на верхней части ее станка.

Ее движения замедлились, но не остановились.

– Я хочу сделать Лаодике пеплос подлиннее. Она уже слишком взрослая, чтобы выставлять коленки напоказ.

Лаодика была одной из моих младших сестер.

– Уверена, он ей понравится.

– Сегодня музыка была особенно хороша. Когда Миртес играет, мне даже дышать легче.

– Разве утром у него не разболелся живот? – спросила я.

– Нет. Я справлялась о его здоровье. – Она провела челнок сквозь нити основы.

Я так и застыла возле своего ткацкого станка. Если бы хоть одно из моих предсказаний озвучила Мело, никто бы не стал спорить. Судя по всему, кузины не поверят мне, даже если я предскажу что-то очевидное. Мои пальцы дрожали, когда я снова взялась за работу.

Разумеется, Кинфия это заметила.

– Аполлон не сделал твои руки изящнее и проворнее. Возможно, ему бы хотелось, чтобы канефорой был кто-то другой. Может, это на меня он смотрел во время процессии!

Мне было плевать на ее издевки. Со вчерашнего дня она словно как-то съежилась, стала меньше.

– Кассандре просто нужно привыкнуть к тому, что она больше не канефора. – Мело мне улыбнулась. – Мне бы вот точно пришлось.

Возможно, надо просто продолжать предсказывать будущее, оказываться правой, и рано или поздно люди запомнят это и поймут, что я провидица.