Принцесса Трои

– У тебя большая корзина. Должно быть, ты сделала немало подношений, прежде чем добралась до меня.

– Я принесу еще! Могу пойти прямо сейчас.

– Я не сержусь!

Вот только внешний вид его говорил об обратном.

Бог снова принялся расхаживать из стороны в сторону.

– Я бы не причинил ей вреда, даже если бы сердился! Я не сделал ей больно, когда привел ее к Аполлону. Разве она не заметила? – Он остановился передо мной. – Люди не обращают внимания на малого бога. Даже у бога вашей реки Скамандр есть несколько поклонников. Но думаете ли вы о нас, богах ветра, когда начинается буря?

Покраснев, я качнула головой.

– Вы думаете только о Зевсе и его молниях. Вам и в голову не приходит, что нам это может быть неприятно.

Мой рот приоткрылся от удивления.

Он закричал:

– Что Аполлон сделал с тобой? – Затем добавил, уже тише: – В смысле, если ты хочешь мне об этом рассказать.

Я снова улыбнулась. Эвр уселся на своем алтаре.

– У бога истины не хватает воображения.

Аполлон не смог представить, что я почувствую, когда увижу будущее Трои. Я объяснила богу ветра, что произошло.

– Я должна была понять, о чем он говорил, чего хотел.

– Это он должен был увидеть, что ты его не поняла.

– Из-за его проклятия ты не поверишь моим пророчествам.

– Аполлон не может околдовать меня. Наверняка он имел в виду только смертных.

Я не была в этом уверена.

– Между греками и троянцами разгорится война.

– Продолжай.

– Ты мне веришь?

– Войной сложно кого-то удивить.

Я переплела пальцы вместе. Не было похоже, что он именно верит.

Хотя, возможно, все было совсем наоборот. Мои сестры начали спорить с моим предсказанием о том, что Миртес сыграет нам сегодня, а ведь это происходило каждый день, и шансы были велики.

Я рассказала ему все, включая разговор с Геленом.

Каким-то чудом мне удалось сдержать слезы. Однако, к моему удивлению, услышав рассказ о моей смерти, Эвр обхватил голову руками и зарыдал. Я разжала пальцы. Передо мной находился бог, который не считал страдания смертных ничтожными. Напряжение в груди отступило.

Помедлив, я рискнула сесть рядом с богом. Теплый воздух, казалось, нагрелся еще больше. Я не знала, как его утешить, но все же попыталась:

– Я спасу свою собаку.

– Я рад. – Голос у него все еще дрожал, и руки по-прежнему сжимали голову.

– Это был бы хороший дар, если бы не проклятие. Я была бы рада возможности предупредить людей, – я сомневалась, что он способен на это, но все же спросила: – Ты можешь заставить других поверить моим пророчествам?

– Нет, – он посмотрел на меня, в его глазах до сих пор стояли слезы. – Я управляю только восточным ветром. Если я попробую выполнить твою просьбу, это наверняка вызовет гнев Аполлона. Тот может попросить Зевса низвергнуть меня, а повелитель богов ему не откажет. Тогда я не смогу поднять даже самый легкий ветерок и не принесу тебе никакой пользы.

– А если ты поможешь мне совсем немного?

– Не знаю. Возможно.

Как?

– Я не поняла самое начало, ту сцену в пещере с человеком по имени Парис. Боги и богини в моих видениях остаются незримы, и я не вижу ближайшее будущее других провидцев, включая свое собственное.

– Возможно, я могу объяснить кое-что из того, что произойдет в той пещере.

Я резко обернулась к нему.

– Прошлой ночью смертный король и морская нимфа играли свадьбу на Олимпе. Закатили настоящий пир. Я тоже был там, хотя к малым богам всегда пренебрежительно относятся на таких мероприятиях. – Он пожал плечами. – Но еда была превосходной, – бог ухмыльнулся. – Не только чеснок.

– Я принесу другие подношения!

– Нас угощали курицей, ягненком и бараниной. Сочными и прекрасно приготовленными.

Он в деталях описал каждое блюдо. Тени стали длиннее.

Наконец он сказал:

– Пир закончился, как всегда, распитием амброзии.

Амброзия была медовым напитком богов.

– Когда мы опустили наши кубки, на праздник ворвалась Эрида.

Богиня раздора, мастерица по созданию распрей и ссор.

– Эрида улыбалась, от чего у меня угощение поперек горла встало. Никто ее не приглашал. Да и кто бы стал это делать? Она бросила на стол золотое яблоко и умчалась прочь. Когда яблоко остановилось возле блюда с бараньими косточками, я увидел вырезанное на нем слово «Прекраснейшей». Все сразу захотели его получить. Даже я. Моя красота отличается от сиятельного величия Аполлона, но для внимательного взора прелесть моих фигуры и черт способна затмить всех прочих. – Спрыгнув с алтаря, бог встал в позу, наклонившись вперед и играя мышцами, бугрившимися у него на руках. – Как ты считаешь?

Я не засмеялась. Он был далеко не уродлив. В отличие от старших богов, его переполняла энергия, находившая отражение в его облике. Он воистину был полон сил!

И все же он был далек от абсолютной, совершенной красоты великих богов.

– Э-эм… – На помощь мне пришла вежливость, унаследованная от матери. – Сравнивать тебя с другими богами – все равно что искать сходство и различие между инжиром и грушей. И то, и другое очень вкусно.

– Вот именно! – Бог рассмеялся. – Эта Эрида! Но ты понимаешь.

Его смех поднял поток ветра, подхвативший мои волосы.

Он засмеялся еще громче.