Принцесса Трои

– Я добавлю его к головному убору так, чтобы все видели надпись. – Афродита коснулась своих локонов. – Это мне пойдет, как думаешь, крошка?

Я кивнула. Да даже бородавчатая жаба в волосах была бы ей к лицу.

– Яблоко станет моим священным плодом, – сказала Гера. – И золотистые яблочные пироги станут подавать на свадебных застольях.

Пристально посмотрев на меня, Афина ответила:

– Я отдам яблоко своему брату, чтобы утешить его.

Она даже не было ей нужно!

Все три богини повернулись к Парису в ожидании.

Я не выдержала:

– Его выбор приведет к войне! Множество людей погибнет!

Они начали говорить одновременно:

– Смертные…

– Не всегда умирают молодыми! – я сорвалась на крик. – Умрут дети! Женщины попадут в рабство. А это не закономерный для них исход! – Пыталась ли я их убедить? Получалось ли у меня? – Троя обратится в руины!

Гера спросила Энону:

– Что эта девушка здесь делает? Она не понимает, что действительно имеет значение.

Не обращая на нее внимания, я продолжила:

– Мы поклоняемся вам. Мы любим вас.

Гера просто ждала ответа Эноны.

– Мы с ней пытаемся спасти моего мужа от выбора, который его убьет.

Гера снова начала:

– Смертные…

– Я могу рассудить вас, и на этом все закончится. – Парис отпустил руку жены и погладил ее по щеке.

Он же сказал, что не будет этого делать! Обещал следовать моим указаниями!

Энона резко окрикнула его:

– Болван! Глупец! Ничто на этом не закончится. Ты не можешь спорить о будущем с провидцем и рассчитывать на свою правоту!

Явно перепуганный, Кориф спрятал лицо у Геры в коленях.

– Я докажу тебе. – Парис сперва посмотрел на Геру, затем на двух других богинь, что стояли рядом.

Афина подалась вперед, трогательно прекрасная, словно юнец, рвущийся в битву. Ее соломенные волосы откинул назад ветер, не коснувшийся никого другого. У нее была твердая линия подбородка и красивый изгиб губ, совсем как у Аполлона, и, в отличие от статуи, щеки ее казались не пухлыми, а просто округлыми.

– Вы – три совершенства. – Парис торжественно всплеснул руками. – Столь непохожие, но столь прекрасные, что нет ничего в этом мире, что могло бы преумножить вашу прелесть.

Рассудить, отказавшись выбирать. Богини, судя по выражению их лиц, остались недовольны. Мой брат ничего не добился.

Меня осенило.

– Вы можете разделить право на яблоко, и каждая будет владеть им определенный период времени.

Афродита кивнула, ее кудри подпрыгнули.

– Чудесная идея, милая.

Афина положила руку на запястье Афродиты, словно защищая ее.

– Я тоже согласна принять такое решение. Объявим перемирие.

Я затаила дыхание.

– План неплохой, но есть несколько мелочей. – Гера мягко отстранила Корифа и встала. – Афродита, прежде чем покинуть Олимп, ты попросила граций нарядить и надушить тебя, я же явилась в своем обычном облике. Афина, дорогая, никто не видит в тебе женской прелести. Я готова поделиться яблоком, но владеть им буду дольше прочих, потому что, в конце концов, самая красивая из вас – я.

Афродита мягко, а Афина яростно ответили ей одновременно:

– Нет.

У меня скрутило желудок.

– Да будет так. – Гера повернулась к Парису. – Если выберешь меня, то станешь повелителем всех изведанных земель. В твою честь будут называть детей.

Хотел ли он этого?

Парис взял руки Эноны в свои, и та мягко прикоснулась к ним губами.

Мне пришла в голову еще одна идея.

– Молю, услышьте мои слова. Я готова пожертвовать чем угодно просто за то, чтобы вы меня выслушали.

Сперва Гера нахмурилась, но стоило ей услышать о «пожертвовании», лоб богини разгладился.

– Да?

Я тяжело сглотнула.

– Есть ли кто-то более склонный и привычный к оценке красоты, чем женщины? Так может женщина должна быть судьей?

Афродита, задумчиво изучавшая Париса, обернулась, чтобы взглянуть на меня.

Энона сказала:

– Вот почему я восхищаюсь твоей сестрой, любовь моя.

Ободренная ее словами, я продолжила плести свою полуправду.

– Мы смотрим на наши отражения и сравниваем себя с другими женщинами. Мысленно мы постоянно соревнуемся друг с другом.

Судя по выражениям лиц, все трое обдумывали мои слова. Если выносить решение буду я, ярость двух богинь обрушится именно на меня, а Троя, Гектор, мои родители и все остальные выживут.

– Например, я знаю, что моя младшая сестра Лаодика затмевает меня. Достаточно одной ее изящной шеи.

Афродита спросила:

– Ты восхищаешься мной, не так ли, милая Кассандра?

– Более того. Я преклоняюсь перед вами, – безопасный ответ.

– Я соглашусь с ее решением. Ты милая девочка, дорогая.

Гера согласилась.

– И правда лучше, чтобы выбирала женщина. Мы проницательнее.

Неужели мы спасены?

Но Афина отказалась.

– Гера! Ты знаешь, что мой брат проклял ее. Она затаила на меня обиду.

– Я буду честна и беспристрастна! Я преклоняюсь перед всеми вами! Разве я не приносила вам вчера сардины? В соленом и пряном рассоле?

– Но лучшие из подношений получил малый бог.

Более добрый бог.

Я теряла их. Прежде чем шанс окончательно ускользнул от меня, я крикнула:

– Гера, я выбираю тебя! – Она была важнее прочих. Пусть она использует свою власть и силу, чтобы мой выбор стал решающим. – Ты самая красивая. – Хотя все они были красивыми.