Принцесса Трои

Кто-то ел кашу из деревянных мисок. Другие сидели кружком, играя в кости. Со всех сторон доносились крики и стоны. Некоторые выводили лошадей и волов на берег и загоняли животных в лодки, многие были заняты тем, что собирали в сумку свои пожитки.

Группа воинов, как и я, в боевом облачении, столпилась возле деревянного коня. Люк был приоткрыт, а в платформу уже запрягли упряжку из дюжины волов.

Среди ожидающих Гелена также не обнаружилось, зато там было несколько мирмидонцев. Я встала рядом с ними и надела свой шлем, тут же слившись с остальными.

Чуть в стороне, вне нашей шеренги, стоял человек, которого я мгновенно узнала по описанию Кассандры: Агамемнон, греческий царь, который поработит ее и станет причиной ее смерти. Сердце мое забилось быстрее.

Он стоял, расправив плечи, и возвышался над остальными греками. Кто-то мог бы назвать его лицо красивым, но только не я. Ноздри у него были такими большими, что в них могла пролезть муха, глубоко посаженные глаза казались дырами, а улыбка придавала его лицу алчное выражение.

Расхаживая взад-вперед, он обращался к собравшимся, и глубокий голос словно резонировал в его широкой груди:

– Те из вас, кто решил забраться в коня, превзошел отвагой прочих. Если вы погибнете в его чреве, уже не совершите подвигов, достойных того, чтобы о них сложили песни. Но если вы живыми покинете его нутро, Греция одержит победу, а вы получите в два раза больше добычи и пленников.

Пленники? Рабы!

– С вами отправляются наши надежды и…

Остальное утонуло в грохоте аплодисментов. Из люка сбросили веревочную лестницу, по которой спустился грек, не облаченный в доспехи. Я бросилась к лестнице вместе с остальными. Наверх полез первый воин.

Я встала в середину образовавшейся очереди, которая постепенно продвигалась вперед. Передо мной оставалось два воина, потом один, потом пришел мой черед, и я взялась за лестницу.

Другой воин оттолкнул меня в сторону.

– Пропусти старших, парень.

Когда он оказался достаточно высоко, я попробовала еще раз, но меня снова оттеснили. Я ждала. Судя по всему, каждый считал себя старше меня. Наконец я осталась одна и снова начала подъем.

– Стой!

Я сразу узнала этот голос. Рука Гелена схватила меня за лодыжку. Я попыталась отпихнуть его, но держал он крепко.

Гелен громко произнес:

– Мне нужно свести счеты в Трое, Агамемнон. Я хочу быть среди тех, кто первым окажется в городе, – и, понизив голос, чтобы слышала только я: – Я видел, как ты пришла в лагерь, и вижу царапину, скрывающую твою татуировку. Скажи моей близняшке, что это судьба, которую я выбираю.

Я собралась с силами, чтобы наконец оттолкнуть его, но Агамемнон кивком велел мне посторониться.

Наш план провалился!

Гелен забрался по лестнице, которую затем втянули в чрево коня.

Как мне теперь выкрутиться, как не сесть на корабль, не стать частью греческой армии?

Люк закрыли, но снаружи остался торчать край туники. Изнутри донесся голос Гелена:

– Подожди, – он втянул тунику внутрь.

Я не могла не восхититься тем, как хорошо были замаскированы стыки люка: когда его закрыли, они словно исчезли, почти полностью слившись с рисунком. И удивилась, как хорошо были слышны голоса тех, кто находился внутри, даже сквозь толщу дерева.

Агамемнон положил руку мне на плечо.

– Идем, парень. Нам пора на корабли. Скоро придет и твое время идти в битву.

Мы вместе пошли к берегу. Два воина подошли к царю с вопросами, и он меня отпустил.

Может получится просто уйти? Кто меня заметит? Все заняты. Всегда найдется тот, кому в самый последний момент приспичило посетить отхожее место. Знать бы еще, где оно находится.

Мужчина, ухаживавший за лошадью, ни о чем меня не спросил, так что, возможно, направление было верным. Я пошла обратно к ручью. Два шага. Пять.

Кто-то меня окликнул.

– Парень!

Я сделала вид, что не слышу.

Ко мне бросился один из воинов.

– Нам нужен гребец.

Он увидел мое напряженное лицо, и подумал именно то, на что я и надеялась.

– Потерпишь. Отольешь с корабля. – Он взял меня за руку.

В лодке с четырьмя скамьями он посадил меня во второй ряд. Вместе с нами на борт поднялось пятнадцать воинов, несущих с собой доспехи и оружие. Лодка просела так низко, что борта ее всего на несколько дюймов поднимались над водой, бьющей о борт.

Мужчина передо мной крикнул:

– Греби!

Я изо всех сил налегла на весло: мне не хотелось попасться из-за того, что я окажусь слабее остальных. Курс мы взяли на корабли.

Слишком поздно я осознала важный урок: я не научилась у троянцев всему, чему стоило. Если бы я не воспротивилась Кассандре, то сейчас умела бы плавать. Меня окатило волной стыда.

С неба спикировали вороны Кассандры. Они уставились на меня, усевшись на плечах и голове сидящего впереди гребца, но тот продолжал работать веслом, словно не замечая их. Птицы прокаркали:

Мышь выживет, в тенях укрывшись,
Но смертный, бросив вызов небесам,
Умом своим излишне возгордившись,
Запнется, дрогнет и погибнет сам.