Принцесса в центре внимания

Блин. Ненавижу. Ненавижу, когда люди вот так спрашивают: «Ты хочешь со мной встречаться?» – вместо: «Давай встретимся в следующий вторник», например. Потому что так всегда можно сказать: «Ой, я во вторник никак не могу…» Но нельзя же сказать: «Не, я вообще не хочу с тобой встречаться. Никогда».

Это слишком жестоко. А я не хочу обидеть Кенни. Он мне нравится, правда. Он смешной, и симпатичный, и все такое.

Но хочется ли мне целоваться с ним взасос? Это вряд ли.

Ну что ему сказать? «Нет, Кенни. Я не хочу с тобой встречаться, потому что я втрескалась в брата своей лучшей подруги»?

Не могу я ему так сказать. Кто-то, наверное, может, а я – нет.

– Конечно, Кенни, – сказала я.

Ну я не думаю, что свидание с Кенни – это так уж страшно. В конце концов, как говорит бабушка, все, что не убивает, делает нас сильнее.

И Кенни сразу обнял меня за плечи своей единственной рукой (вторая пряталась под футболкой, потому что у него был костюм солдата, у которого взрывом оторвало руку), а мне было неудобно ему запретить. Но мы все так тесно сидели, что, обняв меня, Кенни случайно задел Майкла. Майкл поглядел на нас и бросил такой быстрый взгляд на Ларса, будто…

Будто надеялся, что Ларс это мигом прекратит?

Нет. Конечно, нет. Быть такого не может.

Но Ларс в это время насыпал сахар себе в кофе и ничего не видел. И тогда Майкл вдруг вскочил и такой:

– Спать хочу, помираю. Пойду придавлю подушку.

Все на него уставились как на психа. Кто-то еще блинчики даже не доел. И Лилли тоже прифигела:

– Майкл, ты че? У тебя режим?

Но Майкл словно не слышал, достал кошелек и начал отсчитывать свою долю. И тогда я тоже вскочила и такая:

– Я тоже без сил. Ларс, вызовешь машину?

Ларс, страшно довольный, что наконец-то отбой, достал мобильник и принялся набирать номер, а Кенни забормотал что-то вроде:

– Миа, значит, я тебе позвоню?

Лилли сразу встрепенулась, перевела взгляд с меня на Кенни и обратно, а потом посмотрела на Майкла и встала.

– Пошли, Аль, – сказала она, щелкнув Бориса по макушке, – разнесем эту загибаловку вдребезги.

– Как это, загибаловка? – не понял Борис. – И зачем разносить ее вдребезги?

Но все уже принялись рыться по карманам, набирая оплату… И тут я вспомнила, что пришла без денег. Да у меня даже сумочки с собой не было, чтобы их туда положить. Об этой детали моего костюма бабушка как-то не подумала.

– У тебя есть какие-нибудь деньги? – шепотом спросила я Ларса, потыкав его локтем. – Я по нулям.

Ларс кивнул и полез за бумажником. Кенни заметил это.

– Что ты, Миа. Твои блинчики за мой счет, – быстро сказал он.

Этим он меня выбесил окончательно. Я не хотела, чтобы Кенни платил за мои блинчики – или за пять чашек кофе Ларса.

– Нет, – ответила я. – В этом нет необходимости.

Но это не помогло. Наоборот. Кенни сразу надулся.

– Я настаиваю, – проговорил он ледяным голосом и принялся швырять доллары на стол.

Вспомнив, что принцесса должна быть вежливой, я сказала:

– Спасибо, Кенни.

А Ларс протянул Майклу двадцатку со словами: «За билеты». Но тут Майкл не захотел брать у меня деньги. Ну понятно, что это были деньги Ларса, но папа же отдал бы их ему.

– Нет-нет, за мой счет, – смущенно, но твердо заявил он, несмотря на все мои уговоры.

И мне пришлось снова вежливо сказать:

– Спасибо большое, Майкл.

Хотя на самом деле мне уже хотелось сказать только: «Заберите меня отсюда». После того как за меня заплатили оба парня, у меня было полное ощущение, что я пришла на свидание с ними двумя одновременно! Ну в каком-то смысле, видимо, так и было.

Вы, может, думаете, это было круто, особенно с учетом того, что до сих пор я и с одним-то не встречалась. Но это оказалось совсем не круто. Тем более что с одним из них я в принципе не планировала встречаться, а именно он и признался, что я ему нравлюсь… пусть даже анонимно.

Все это было ужасно мучительно, и мне хотелось скорее домой, чтобы броситься в кровать, и накрыться с головой одеялом, и сделать вид, что ничего этого не было.

А я даже домой вернуться не могла, потому что мама и мистер Дж. свалили в Канкун и в их отсутствие я должна была жить в «Плазе» с бабушкой и папой.

Все было хуже некуда. Я стояла у лимузина, ожидая, пока все заберутся в салон (несколько человек попросили подвезти их до дома, и как я могла отказать, тем более что места в лимузине полно), и тут Майкл, который оказался возле меня – тоже пропускал вперед остальных, вдруг проговорил:

– Миа, я хотел сказать, что ты такая… такая…

Неоновая вывеска «Сутки напролет» мигала, бросая на нас розовые и голубые отблески. Поразительно, но даже в этом безумном цвете и с фальшивыми кишками наружу Майкл все равно выглядел…

– Ты такая красивая в этом платье, – выпалил он.

И я улыбнулась ему, вдруг почувствовав себя Золушкой. Помните самый конец диснеевского мультика, когда Принц наконец находит Золушку и надевает ей хрустальную туфельку, ее лохмотья превращаются в бальное платье, а мыши начинают петь?

На какое-то мгновение я почувствовала то же самое, что Золушка.

Но почти сразу чей-то голос спросил:

– Ребят, вы идете или что?