Принцесса воров

Каменные стены нашей спальни украшали яркие узоры, нарисованные её рукой, а с потолка свисали серебряные вымпелы с крохотными золотыми звёздочками. От этого мне всё время казалось, что я нахожусь не в спальне, а в королевском бальном зале. Наша комната располагалась почти на самой вершине башни, занятой общежитием для девочек. (Троллей селили на нижних этажах, чтобы они, затеяв драку, невзначай не разнесли всё вокруг.) Добраться сюда было нелегко (всё-таки двадцать четвёртый этаж), но оно того стоило. «Сапог», в котором я жила с семьёй, был маленьким и тесным; в нём всегда кто-нибудь орал, требуя сменить подгузник. А здесь стоило мне переступить порог – и я оказывалась в комнате, которая была в моём полном распоряжении. Ну то есть в нашем с Кайлой.

– Это хорошая комната, – сказала Кайла, словно прочитав мои мысли. – Я всегда чувствую себя здесь в безопасности, – негромко добавила она, сидя на краю кровати и болтая ногами. – Иногда мне даже хочется остаться здесь навсегда. – Я удивлённо воззрилась на неё. В руках Кайла сжимала волшебный мини-свиток. Дорогущая штука, между прочим. Откуда он у неё? Украла, что ли? – Видела сегодняшний заголовок? – продолжала Кайла, разворачивая свиток. – Даже не уверена, что стоит тебе его показывать. Вдруг тебе кошмары начнут сниться.

Я закатила глаза:

– Ты говоришь прямо как Злая Мачеха.

– Бывшая Злая Мачеха, – хихикнула Кайла. – Нет, серьёзно. В Чароландии уже далеко не так безопасно, как все привыкли думать.

Заголовок в обрамлении пурпурных сердечек, сказочных замков и цветочков, которые всегда украшают свитки «Долго и счастливо», выглядел далеко не столь весёлым.

Готти видели в Роуланде. Семья Харкинг пропала

– Мистер Харкинг выслеживал Готти последние два года, – принялась объяснять Кайла, даже не дав мне времени прочесть статью. – Я слышала однажды, как Вольфингтон с ним разговаривал. Я думаю, мистер Харкинг работал на школу. А теперь и он, и вся его семья исчезли, и никто не знает куда. – Глаза у неё были огромные и круглые от ужаса. – Они пропали только потому, что он пытался искать её.

Меня вдруг пронизал холод. И дело было отнюдь не в гуляющих по замку сквозняках. Я подумала о маме, об отце, об Анне, Хане, Хэмише, Феликсе и Трикси. О том, что они могут пострадать, если я начну что-то вынюхивать. Внутри у меня всё перевернулось.

– Я уверена, что в конце концов её поймают. Флора сказала, что они прикладывают все старания, чтобы схватить её.

– Угу. Прикладывают старания, – тихо повторила Кайла. – А я сомневаюсь, что её когда-нибудь арестуют. – Кайла порхнула к своему комоду, щёлкнула пальцами и – ПФ! – оказалась в мерцающей голубой пижаме. Она разглядывала дешёвенькую эльфографию моей семьи, которую отец как-то подарил маме на день рождения: весь наш клан на фоне нашего «сапога». Собирая меня в школу, мама положила её к остальным вещам. – Счастливая ты. У тебя такая замечательная семья.

Я подошла к моему комоду и тоже поглядела на картинку. Моя линялая зелёная пижама не шла ни в какое сравнение с ночным нарядом Кайлы.

– Да, они у меня славные, – сказала я, стараясь не обращать внимания на хмурый папин взгляд. Его рот недовольно кривился. – А у тебя есть фото твоей семьи?

Глаза Кайлы подозрительно блеснули, и я тут же почувствовала, что сказала что-то не то.

– У меня нет семьи, – ровно проговорила она. – Румпельштильцхен забрал её у меня.

– Что?! – воскликнула я. – С какой стати Румпельштильцхену нападать на твою семью?! – Даже оттого, что я назвала это имя вслух, по моей спине пробежал холод. А с языка Кайлы оно слетело так легко, словно она произносила его уже тысячу раз.

Кайла сморщила носик-пуговку.

– Ему не нужны причины! – резко бросила она. – Прости, – добавила она, помолчав. – Это больное место. – Фея подняла глаза к нашему небольшому витражному окошку, за которым сияла луна. – Последний раз я видела их накануне того дня, когда меня должны были отправить в СИШ, – продолжала она уже спокойнее. – Мама попросила меня сходить в город за булочками к моему последнему ужину дома. Говорила, что этим праздничным ужином мы отметим начало моей новой жизни. – Кайла закатила глаза. – Я ужасно злилась на неё за эти слова. Говорила, что, отдавая меня в СИШ, она просто пытается избавиться от меня, но она не соглашалась. – Кайла опустила глаза на свои ногти, покрашенные блестящим голубым лаком, и отрешённо продолжила: – Мы тогда ужасно поссорились. А когда я вернулась, её уже не было. Ни её, ни моих сестёр, ни дуплистого дерева, в котором мы жили, ни садика, где выращивали турнепс. Всё пропало. Как будто ничего этого – и нас тоже – никогда и не было. – Кайла бессильно откинулась спиной к стене и сползла по ней. На миг мне показалось, что вместо неё осталась лишь смятая пижама. – Я бегала вокруг, пытаясь найти их, пока один уличный разносчик не сказал мне, что видел, как пришёл Румпельштильцхен и... И они все исчезли.