Принцессы Романовы: царские племянницы

Мария Павловна вспоминала: «Наконец были готовы и отправлены вышивки для нескольких блузок, сарафанов и жакетов. Кое-что из этого я сшила собственными руками. Очень хорошо помню длинный светло-серый сарафан с вышивкой в тон ему, но с разными оттенками и добавлением красного. Когда позже на этот сарафан пошли заказы, я всегда выполняла их сама, потому что это были самые трудные у нас узоры. А впервые „на публике“ я увидела его в „Ритце“, на даме за соседним столом. Признаюсь, мне стоило огромного труда не глазеть на даму и удержать руки, рвавшиеся ощупать знакомый рисунок. Шанель сама ладила вышивные узоры на место. Увлеченно участвуя от начала до конца в воплощении моих замыслов, я, естественно, не могла пропустить момент, когда они „сядут“ на модели. Они на глазах оживали».

После первого же показа стало ясно – успех! Заказы хлынули рекой, а вот рассчитывать свои силы Мария Павловна, начинающая предпринимательница, еще не умела. Так что первое время она работала в буквальном смысле не поднимая головы.

Помимо вышивки – Мария Павловна и сама сидела за машинкой – приходилось решать еще множество вопросов. Мастерицы были новичками, и, конечно, лучше было бы нанять профессионалов, но Марией Павловной, помимо прочего, двигало желание помочь соотечественницам. Начального капитала не было – пришлось вновь продавать драгоценности, которых оставалось уже совсем немного. Бухгалтерией стал заниматься муж, которому очень не нравилась конторская работа в банке; однако Сергей Михайлович был человеком, любящим новизну и риск, что сказывалось не самым лучшим образом на доходах. Продавщицы Шанель не церемонились со своими вышивальщицами, так что и тут Марии Павловне приходилось нелегко. Все необходимое для мастерской ей приходилось приобретать самостоятельно. Словом, требования и обязательства сыпались на нее со всех сторон, все эти бесконечные дела, с которыми сталкивается каждый, кто открывает свой «бизнес». Будем учитывать, что великую княгиню к этому никто и никогда не готовил. Она, по ее собственному выражению, очутилась по другую сторону прилавка…

Многое дало Марии Павловне общение с Шанель, которая, выбившись из низов, прошла нелегкую школу, так что ей было чему поучить русскую аристократку. А еще она напомнила той, что ни в коем случае нельзя пренебрегать внешностью, особенно если завел собственное дело: нужно постоянно демонстрировать окружающим, что ты процветаешь, а не представать перед ними скромной беженкой. Под влиянием Шанель Мария Павловна, которая и думать забыла про наряды для себя, не только приоделась, стала пользоваться косметикой и похудела, но даже постриглась. Вернее, Шанель сама ее обстригла, в конце концов не выдержав вида огромного неприбранного пучка, с которым Мария Павловна никак не могла справиться самостоятельно. Результат этой стрижки парикмахеру потом долго пришлось поправлять, но в целом великая княгиня вновь стала эффектной женщиной.

Впрочем, собственная внешность занимала ее меньше всего – жизнь в «Китмире» кипела: «С каждым новым сезоном полагалось обновлять ассортимент, поскольку коммерчески невыгодно застревать на достигнутом. В поисках вдохновения я обращалась к какому-нибудь периоду в истории искусства, но почерпнутые из документов идеи следовало приноровить к модельному делу и совершенно иному материалу. Я проводила весьма основательное изучение предмета. Постепенно у меня составилось порядочное собрание книг, альбомов, рисунков и чертежей непосредственно по моей новой специальности.

В один сезон я вдохновилась восточными коврами, в другой – персидскими изразцами. Я использовала орнамент с китайских ваз и коптских тканей. Однажды повторила в ручной вышивке индийские ожерелья и браслеты. Вспоминаю пару мулов, пришедших с персидской миниатюры. Несмотря на дороговизну, эти мулы принесли „Китмиру“ огромный успех.

Не только новые узоры заботили меня: я возвращала к жизни старые материалы, по-новому используя их, например забытую синель. Она шла у меня на отделку шляпок, которые первой стала продавать Шанель, а потом они разошлись по всему миру».

Через полтора года после открытия «Китмир» переехал в более просторное помещение; расширился штат – прибавилось более полусотни работниц, а еще техники и модельеры. Теперь там делали не только машинную вышивку, но и ручную, и вышивку стеклярусом. Брать на работу одних только соотечественниц Мария Павловна перестала, и не только потому, что профессионалы работали быстрее: «Выучившись за мой счет, некоторые девицы после работы копировали мои модели и сбывали их на сторону, а потом, в самый разгар сезона, бросили меня и затеяли свое дело». Работа кипела, и постепенно стало казаться, что лучше не ограничиваться сотрудничеством только с Шанель, а сделать «Китмир» более независимым – Жан Пату, еще один известный кутюрье той поры, можно сказать, соперник Коко, предложил заключить контракт и с ним.