Принцип четности

- Градусов тридцать, наверное... - пропыхтел Барновский, доставая носовой платок и вытирая капли пота с лысины.

- Сапоги зимние забыл, - проговорил вдруг конторский сокрушенно. - Черт, они же там на полке стояли...

- Сапоги? - переспросил Барновский. - Зачем вам сапоги сейчас? Что вы, прямо, такое говорите?

- Да в спешке я... - сказал конторский. - И сапоги, и шапку тоже, кажется... Или взял я шапку? - Он покосился на сумку.

- Слушайте, на кой шут вы это все притащили? - поинтересовался Кравец, не отрываясь от папки. - Зачем, спрашивается? Какие-то чемоданы принесли... Вот выбрались бы и потом свои вещи забрали спокойно. Пропадут они, что ли, я не понимаю! Что с вами, Виталий Андреевич?

- А, да не знаю я!.. - отчаянно махнул рукой конторский. - Ну, не подумал просто... Сам не знаю зачем.

- Пригнали б машину к транспортеру, - рассудительно продолжил Кравец, все так же не поднимая головы. - Хоть вечером, хоть завтра... Принесли бы вам ваши вещи, никто бы их не съел. Многие же так делают. Вы же все равно на себе все не утащите, что вы в самом деле?

- Ну, обратно же не понесешь теперь? - развел руками конторский.

- Обратно - нет, - сказал Кравец твердо. - Куда теперь обратно? В любую минуту машина может приехать.

- И ключи не взял! - воскликнул конторский. - Я ведь даже об этом не подумал!.. А мои-то, наверняка, сейчас все на даче. Как же я без ключей-то? Я даже и не помню, где они лежат... Вот ведь! Совсем об этом не подумал...

- На дачу поедете, - произнес Барновский, обмахиваясь платком. - Обрадуете семью. Детишек-то много?

- Двое, - ответил конторский, снова крутя головой в разные стороны. - А как я на дачу - с сумками? А это не она? - вдруг спросил он.

На том конце транспортера с визгом затормозила машина "скорой помощи", и из нее стремительно стали выскакивать санитары.

Кравец сразу же поднял голову, взглянул в сторону шоссе, затем резко захлопнул папку и быстрым шагом подошел к ним.

- Ну что же, Виталий Андреевич, - официальным тоном проговорил он. - От лица мэрии, от лица всей резервации позвольте пожелать вам дальнейших успехов! Уже, так сказать, по ту сторону Оболочки. Ни пуха вам, ни пера. - Он протянул ему руку.

- С-спасибо... - выдавил конторский, вяло пожимая ладонь Кравца.

- "К черту" надо говорить, "к черту", - прокряхтел Барновский, пряча носовой платок в карман. - По местам, хлопцы! - скомандовал он полицейским.

Вся курящая троица побросала окурки. Лобан остался у этого края транспортера, а Кирилл и Филин торопливо потопали к его середине, туда, где проходила воображаемая граница Оболочки.

- Значит так, - поспешно заговорил Кравец конторскому. - Никакой самодеятельности и неуверенности быть не должно. Как только я скажу, залезаете на транспортер и выходите. Поняли меня?

Тот мелко закивал, хлопая глазами. Казалось, он до конца так и не понял, что же происходит. Размашистым шагом Кравец направился к середине транспортера, держа папку под мышкой. Санитары на том конце уже вытаскивали из машины носилки.

- Всем лишним отойти на положенное расстояние! - выкрикнул Барновский скопившимся рядом нескольким зевакам.

Наблюдатели покорно попятились. Двое грузчиков из столовой, исполнявшие в резервации по совместительству роль санитаров на подобных мероприятиях, стали раскладывать на земле свои носилки. Кирилл и Филин уже стояли на положенных местах по разные стороны транспортера, возле самой границы, пристально поглядывая вокруг.

Санитары из машины "скорой помощи" осторожно стали устанавливать носилки на транспортер. Отсюда не было видно, кто на них лежал. Санитары о чем-то перекрикивались с Кравцом, стоявшим рядом с Филиным.

Сергей поднял у "Рафика" заднюю дверцу и сел в нагретую лучами солнца кабину.

- А ну, держи дистанцию! - строго прикрикнул Барновский двум пацанам, крутившимся рядом. - Володя, - сказал он Лобану, - отгони их!

Конторский стал взволнованно переминаться с ноги на ногу, не сводя взгляда с носилок.

- Включай! - крикнул Кравец в сторону будки. - Только на самой малой!

Двигатель транспортера загудел, резиновая лента судорожно дернулась и носилки с лежащим на них человеком очень медленно стали ползти вперед. В воздухе воцарилось полное безмолвие, словно на торжественной церемонии только жалобно поскрипывали в тишине заржавленные механизмы. Озабоченный Кравец вернулся к Барновскому, поблескивая на солнце оправой очков.

- Алексей, - выдохнул он, - санитары говорят, что бабка очень плоха... Боялись, что в дороге умрет. Надо срочно Касьянову к "минусу" доставлять! Где она сейчас, не знаешь? В конторе, наверное?

- Сейчас Виктора пошлю, - произнес Барновский, не сводя взгляда с транспортера. - Найдет. Не в конторе, так дома, значит...

- Ага, - сказал Кравец. - Давай. И всех - сразу к больнице! Чем черт не шутит... Я только в мэрию на пять минут заскочу.