Принцип четности

Это была не пуговица, это была золотая серьга. Увесистая, грамма на три серьга в виде кленового листка с камушком у основания.

- Ты где это взял? - спросил Сергей у парнишки.

Артем перестал ковыряться в пыли и поднял на него свое вечно перепачканное лицо.

- Откуда это у тебя? - снова спросил Сергей.

Артем молчал, сопел и глупо улыбался до ушей. Его вязаная шапочка сползла ему чуть ли не на нос.

- А ну-ка, дай сюда.

Сергей присел, поднял серьгу с земли, сдул с нее пыль и стал рассматривать на ладони. Артем что-то промычал, выражая таким образом свое недовольство и даже протянул руку, чтоб взять серьгу обратно.

- Но-но! - строго сказал Сергей, отступая от него на шаг. - Откуда это у тебя!? - опять спросил он.

Он знал, что парень все равно ничего не скажет. Сергею за все время пребывания в резервации еще не разу не удавалось услышать от Артема осмысленной речи. Все что он слышал, было сопением, мычанием и всякими похожими на то звуками. Сам Артем, видимо, все слышал, насколько понимал было неизвестно, а изъяснялся он с людьми в основном жестами.

Парень запыхтел и нахмурился. Ему явно не нравилось, что у него отобрали игрушку. Он стал переминаться с ноги на ногу и теребить в руках пруток. Какая тут к черту симуляция, подумал Сергей, вспомнив недавние разглагольствования Валеры. Самый, что ни на есть, псих. Нельзя же, в конце концов, так умело имитировать? Одна только шапочка при тридцати градусах жары чего стоит...

- Ты можешь показать, где ты ее взял?! - предпринял еще попытку Сергей, потрясая серьгой перед носом Артема.

Тот насупился и втянул голову в плечи.

- Что за допрос? - раздался за спиной Сергея знакомый голос.

Он не заметил, как сзади подошел Филин в сопровождении высокой светлой девицы лет тридцати. По всей видимости, это и была Касьянова - та самая кандидатка, о которой упоминал Кравец. Она оказалась совсем налегке - только небольшая сумочка и выражение смятения на бледном лице.

- Чего это ты к парню пристаешь? - поинтересовался Филин, бросая пристальный взгляд сначала на Сергея, а затем на Артема.

- Этот парень играет очень занятной игрушкой, - сказал Сергей и показал Филину серьгу.

Несколько мгновений Филин неподвижно изучал украшение на ладони Сергея.

- Очень интересно, - процедил он потом. - Где он ее взял?

- Попробуй узнай у него, если сможешь, - сказал Сергей.

- Ладно, разберемся, - сухо сказал Филин и кашлянул. - Дай ее мне.

- Зачем? - спросил Сергей. - Я хочу ее Кириллу показать. Может она из тех, что пропали? Из награбленных...

- Вот я и говорю - разберемся, - произнес Филин медленно. - Не твоя это забота: из тех - не из тех... Давай.

Тон Филина, как это происходило почти всегда, не понравился Сергею.

- Возьми, конечно, - проговорил он, отдавая серьгу Филину. - Разбирайтесь. А, может, он у мамы ее взял? - сказал Сергей, усмехнувшись.

- У мамы? - повторил Филин холодно. - Ну, ну. Я тебе, шутник, только хочу сказать: не лез бы ты не в свои дела. Это было б лучше.

- А в какие это не в свои дела я лезу? - поинтересовался Сергей, внутренне ощетинившись.

Но обмена колкостями у них не получилось. Из-за угла дома вынырнули Кравец и Барновский. Грузный Барновский отдувался и еле поспевал за стремительной походкой долговязого Кравца. По пути он обтирал шею носовым платком. Сергей в душе искренне посочувствовал Барновскому: при его комплекции переносить такую жару было явно нелегко.

- Так. Хорошо, - кинув взгляд на девицу, бросил Кравец. - Я к Уманцеву.

Он исчез в дверях больницы, а Барновский подошел к ним.

- Вот ч-черт... - хрипло задыхаясь, сказал он. - Даже газировки выпить некогда. И зачем только такая парилка?..

- А Кирилл-то где? - спросил Филин, вытаскивая "беломорину".

- Мэр его срочно вызвал... - пропыхтел Барновский.

- Для чего? - тут же поинтересовался Филин. Рука с папиросой замерла в воздухе.

- Не знаю я, Виктор!.. - выдохнул Барновский, вытирая платком лоб. - Надо, значит.

- Странно, - произнес Филин и сунул папиросу в рот.

- Почему? - пожал плечами Барновский. - Что ты имеешь в виду? Ох жарко, гадство...

Филин ответил не сразу. Он закурил и сделал несколько могучих затяжек. Барновский сморщился от дыма и стал отгонять его рукой.

- Ну и как мы теперь?.. - сказал Филин, щурясь и выпуская дым из ноздрей. - Ни Вовки, ни Кирилла... Вовка, что ли, на "почте" опять?

- Ты хоть в сторону дыми, - попросил Барновский. - На "почте", на "почте"... Машина должна придти. Чего ты, Виктор волнуешься, как первый раз? Что, разве бабулька уже померла? - спросил он, вопросительно глядя на Сергея.

- При мне, вроде как - нет, - отозвался Сергей.

- Придет Кирилл, никуда не денется, - сказал Барновский, - Тем более, неизвестно, сколько еще тут сидеть. Долго она еще протянет?..

- Так мы можем до темноты тут находиться? - робко спросила девица.

- Почему до темноты, - кашлянул Филин. - Может, и до завтра. Или до послезавтра. Как повезет.

- Как - до послезавтра?.. - растерянно проговорила она. - И что, ночью здесь...

- Зачем же здесь? - пропыхтел Барновский. - В больнице. Что вы, прямо, такое говорите?