Принцип четности

- Да... - тихо вымолвил Ревич и опустил голову. - Я здесь с самого начала. Здесь почти все с самого начала. Немного здесь тех, кто уже позже попал в резервацию. В основном, сегодняшний состав резервации определился в самые первые дни. Знаете, город был так перепуган, что народ обходил эти места за километр! В округе, я помню, перекрыли все движение, расставили по периметру милицию, ГАИ... Мы здесь метались под колпаком резервации, в городе метались вокруг резервации - в общем, паники было предостаточно.

- Когда это хоть случилось? - сказал Сергей. - Я даже этого не знаю, потому что даже не из вашего города...

- Восьмого июля исполняется четыре года, - произнес Ревич и сделал небольшую паузу. - Вот оно как. Уже четыре года длится наша эпопея, четыре года... Понимаете, Сережа? Это ведь своего рода вечность! А с другой стороны мгновение. Я до сих пор прекрасно помню события тех дней. Весь ужас тех дней... М-да...

- Расскажите, Рудольф Анатольевич, - попросил Сергей. - Хотя бы вкратце. Если вас не затруднит.

- Отчего же... - сказал Ревич. - Охотно расскажу. - Он погрузился на несколько мгновений в воспоминания, затем заговорил: - Восьмого июля был тогда понедельник. Точное время возникновения Оболочки установить не удалось известно лишь, что это произошло в ночь с воскресенья на понедельник. По крайней мере, утром, когда люди шли на работу, Оболочка уже функционировала, и резервация, как явление, уже состоялась. А об этом еще никто не подозревал, представляете? Люди выходили утром на работу и скапливались на южной границе перед Магистральной. Они не могли выйти и ничего не понимали!.. Конторские, наоборот, шли на работу сюда, словно в мышеловку. Пока постепенно стало доходить, что надо прекратить всякое передвижение, пока стали отчаянно выкрикивать предупреждения всем подходившим, уже почти половина служащих конторы попала в резервацию... Потом они тоже поняли, ринулись обратно... Ну, и началось. Крики, слезы, истерики... Местные, конторские - все вперемешку... никто ничего не соображает, все лихорадочно бегают вдоль Оболочки. Позже понаехала милиция, городские власти, военные. Они с той стороны толпятся, мы с этой. Что делать, никто не знает. Все кругом оцепили, с Москвой стали связываться и пошло, и поехало!.. Это был просто бред. Это был сплошной кошмар! Неделю или больше люди просто ночевали возле Оболочки, жгли костры, дежурили, все надеялись на что-то... Господи, Сережа, я никому не пожелаю такое пережить...

Ревич тяжело вздохнул, покачал головой, прервавшись на некоторое время. Он был слегка возбужден.

- А ведь нам еще повезло, - продолжил он, - Хоть тут, вообще, неуместно говорить о везении, тем не менее, могло быть значительно хуже. Во-первых, дорога, проходящая через резервацию, была на тот момент закрыта на ремонт. Вы понимаете, что было бы, если бы утром по ней пошли набитые людьми автобусы, а?! Сколько бы их здесь скопилось? Это же ужас... А, во-вторых, повезло в том, что были каникулы, и школа практически пустовала. Ведь сколько могло сюда попасть нездешних детей - это же представить страшно! Столько несчастных детей, боже!.. Скажите, что может быть хуже несчастных детей?!

- А власти? - глухо спросил Сергей. - Они пытались помочь?

Ревич горько усмехнулся и стал покусывать дужку очков.