С облегченным выдохом Уэста настигло удивление. Блестящий манипулятор не смог разглядеть привязанности Формана к Либерсон. Эванс не видела именно любовной привязанности. Она ее не понимала. Маячившее у нее перед носом оказалось за гранью доступного для восприятия: не понимавшая понятия любви, а возможно, и не способная любить. Видимо, смерть Мастерса оставила более глубокий отпечаток на ее личности, чем предполагалось. Форман, Уэст, Ларссон – взрослые и самодостаточные мужчины – всего лишь ее куклы, в которые играла давно выросшая девочка, не знающая, что бывает после бала, когда принц забирает принцессу с собой.
– Что сказал Эндрю? – пропела она, и от тона певчей пташки по спине Уэста пробежал холодок.
Он поморщился на ее голос, глядя, как Эванс начала мерить комнату шагами. Ее глаза в этот момент походили на серую лаву, готовую вспыхнуть в любую секунду. Вот он – настоящий азарт. Коннор видел перед собой ищейку, полностью захваченную расследованием и поисками истины. Он знал это чувство. С ним Коннор Уэст был знаком лучше, чем кто-либо другой. Стоило ищейке войти в раж, ее уже не остановить, и самой не остановиться, пока не докопается до сути.
– Что Ричард был не слишком вежливым при встрече, – уклончиво ответил Коннор, и настал ее черед бросать недовольные взгляды на весьма скудный на подробности ответ.
– Ты была там, – констатировал Уэст. – Ты была там и все видела, – после его слов Эванс остановилась посреди комнаты.
– Конечно, была, – ее голос вмиг стал пустым, сменив тон певчей пташки на бесцветный и мертвыйю Серая лава в глазах застыла. На Уэст снова устремились базальтовые скалы. – Ты помнишь, когда на нас напали и… – продолжила Эванс голосом без эмоций, запутывая, но в этот раз у нее ничего не вышло.
Уэсту нетрудно было догадаться, что Костлявая снова замалчивала и юлила. «Не договорила – не значит, что соврала», – напомнил себе он.
– Я говорю о том вечере, когда был убит Эндрю, – конкретизировал Уэст, загоняя ее в четкие временные рамки, из которых не вывернуться. Она недовольно посмотрела на него, поджав губы.
– Томпсон позвонил и просил приехать. Сказал, что он убил Эндрю под приходом, – сбивчиво проговорила она, отводя взгляд в пустоту.
– Что ты увидела, когда вошла в номер? – Уэст пытался выяснить детали, осматривая ее глазами место преступления, которого давно не существует.
– То, что уже видела до этого много раз, – ее голос стал резким. – Весь номер в осколках разбитых бутылок, а Эндрю… – она запнулась, – он лежал весь в крови и…
Эванс тяжело вздохнула, сглотнув ком в горле, и выглядела расстроенной. Ей, очевидно, было неприятно вспоминать, несмотря на то, что она уже неоднократно видела подобное.
– Не смотри на меня так. Эндрю был моим другом. Мы сидели с ним за одной партой, – Эванс шмыгнула носом. – Он лежал весь в крови и… – она закрыла лицо руками.
Уэст был готов поспорить, что, наконец, хоть что-то ее прошибет, и сейчас он увидит слезы на ее глазах, убедившись, что перед ним все же нормальный человек.
– В общем, приятного мало, – она очень быстро взяла себя в руки. Отняв ладони от лица, Эванс посмотрела на него с преисполненная спокойствия со взглядом, где среди бушующего океана снова застыли базальтовые скалы.
– Мне жаль, что твой друг умер, – Уэст внимательно следил за ней, и не зря. Шагнув ближе, он всматривался в ее лицо, следил за каждым изменением в мимике, выискивал малейшие признаки волнения. Ещё один шаг и он оказывается рядом, разглядев зрачки… нормального для освещения размера, пульс на ее шее бился ровно, сердце не ускорило ход, дыхание не учащалось. Напуганная и страдающая девчушка лишь на мгновение промелькнула из-за маски безразличия, скрывавшая переживания, подобно вуали.
– И его убийца ответил за это, – с едва заметной тенью ехидства ответила она и шагнула навстречу, задрав голову и с вызовом посмотрев на Уэста.
Без труда сосчитав, что Уэст изучал ее, как лягушку для препарирования, а не пытался перехватить инициативу в разговоре, Эванс позволила подойти ближе и даже покрасовалась: позволила ему немного порадоваться на успехи и продемострерировала исключительную выдержку. Они так и стояли посреди гостиной, сверля друг друга взглядами и не замечая бесшумно открывшейся двери.
– Не хочу отвлекать тебя, – Уэст наклонился к ней очень близко, зная, что Эванс не отступит и не сдаст позиции. Его теплое дыхание коснулось ее щеки. – Но мы больше не одни, – прошептал он, но она услышала.
Чужое присутствие замечено с запозданием. Уэст потянулся к табельному, а Эванс мигом достала шпаргалку из-за пояса штанов, переводя Кольт в боевое положение.
– Охренел? – неожиданно завопила она, уворачиваясь от предмета, полетевшего в лицо, и Коннор едва не оглох от ее крика. – Совсем рехнулся? – от девчачьего визга у Уэста заломило в ушах.
С проскользнувшей гримасой отвращения Эванс брезгливо подняла кусок материи на дуле старого Кольта.
– Господи, Ларссон, это отвратительно! Ты притащил эту гадость в мой дом! – она перешла на ультразвук, отбросив в сторону обычный, но очень дорогой галстук.