Принцип домино. Покой

Конверт так и остался лежать на подоконнике. Выцвел за годы: штампа стало совсем не видно, но Эванс так и не решилась заглянуть внутрь. До сегодняшнего дня. Опустошив очередной бокал, она смотрела на текст, медленно расползавшийся перед глазами. Сегодня опьянения наступило непростительно быстро, а ей так хотелось побыть еще немного в теплой расслабляющей неге. Найдя в телефоне «Лили» в списке контактов, Эванс так и не позвонила, а больше и некому было звонить. Она докуривала сигарету в темной квартире за кухонным столом, когда неожиданно распахнулось окно, в которое подул холодный северный ветер. Неплотно закрытая входная дверь распахнулась с потоком уличного воздуха. Стало невыносимо холодно, совсем как в вечер ее очередной прогулки по городу около месяца назад.

Миа любила старый город. Каким бы мрачным он не был, он оставался для нее родным. Она знала здесь каждый поворот извилистых улиц, могла узнать силуэт любого здания, глядя с другой стороны моста Первопоселенцев, вела счет еще дымившихся головешек труб, редевших год от года. Она любила старый город. Окутанный паутинами проводов и прошитый железными нитями рельс. С осыпавшимися стенами под острыми шпилями, давно потерявшими блеск. С бесконечными закоулками и гулявшими в них сквозняками. В ту ноябрьскую ночь глубоко за полночь на старом пирсе у берега реки Нордэм было тихо и пусто. Тишина нарушалась только скрипом покачиваемых на ветру покореженных металлических перил и лязганьем повиснувшего на проводах ржавого фонаря – единственного источником света в округе. У самого края она посмотрела на темную гладь. Вот он – омут, скрывающий всех ее чертей. Заброшенный пирс, служивший задним двором с похороненной кошкой. Лучше бы эта тварь и дальше молчала.

Посмотрев на темную воду, Эванс бросила сумку на землю, сняла пальто и прыгнула в реку, зажав в руке фонарик и ключ. Ледяная вода обжигала, впиваясь тысячью мелких игл сквозь одежду в теплую кожу. Сделав глубокий вдох, она нырнула. Луч фонаря рассекал мутную воду реки, представляя на обозрения груды металлической арматуры, среди которых было то, зачем она сюда пришла. Большой металлический сейф лежал дверью вверх. Эванс вынырнула за новой порцией воздуха и погрузилась обратно в воду, направляясь к нему. В ушах стучало, руки тряслись от холода. Она с трудом и с сотого раза смогла попасть ключом в замочную скважину. Из-за нехватки воздуха голова начала кружиться. Приходилось постоянно выныривать, чтобы вдохнуть. Дверь поддалась не сразу. От долгого пребывания в воде петли успели заржаветь.

После очередной попытки, дверь наконец-то открылась. Луч фонаря выхватил черные пластиковые пакеты, обернутые вокруг человеческого тела. Вот оно. Могила кошки разрыта. Тело лежало в сейфе. Трясущимися руками Эванс освободила его от пластика и вытащила наружу. Поднявшись с ним на поверхность и вдохнув новую порцию воздуха, она отпустила ношу в свободное плавание. Надевая пальто на трясущееся от холода тело, Эванс спрятала в карман дубликат ключа от сейфа, где еще недавно покоилось тело Ричарда Томпсона.

В тот вечер ей пришлось выпить очень много, чтобы забыть кошмар, от которого давно пора проснуться. Лишь бы он снился кому-то другому. Лишь бы кошка мяукала не на ее заднем дворе. Она должна защитить свою семью. Кроме нее, этого некому сделать. Мисс Эванс сама себе Ангел-Хранитель. Нареченный им оставил ее давным-давно. В Северном Нордэме ему не было места. Здесь рано или поздно все ангелы оказывались мертвы. «Посмотрим, как ты теперь запрыгаешь, Адам Ларссон», – подумала она, выходя на улицу города, где нет места ангелам.

Она не всегда была такой. Поначалу пыталась быть как все – играть по общим правилам, что, как выяснилось, совершенно невозможно для выходцев из места, где даже белое – недостаточно белое. Она пыталась стать тем, о ком такого бы не сказали, но… Последнего раза оказалось достаточно. Выскочка из окружной прокуратуры указала Эванс на ее место среди таких же – недостаточно подходивших, чтобы идти наравне с остальными. На место среди тех, чьи Ангелы-Хранители давно мертвы. О своем Эванс старалась не вспоминать. Годы, ушедшие на поиски возмездия, ушли впустую. Дни, прожитые в одиночестве, заставили очерстветь. Ангел-Хранитель давно оставил ее. Теперь она сама по себе.

В ее жизни было время, когда руки еще не до конца опустились. Когда крик о грядущем бедствии рвался из горла, и она верила – ее услашат. Ей нужно было лишь рассказать, что она и сделала. Около пяти лет назад, хитростью проникнув на благотворительный вечер, ей удалось найти того, кто готов был ее выслушать.

– Мисс Рид! – вкрадчиво окликнула она ее на пороге.

– Мы знакомы? – поинтересовалась Рид у обратившейся к ней по имени.

– Еще нет, – Эванс подошла ближе и представилась, протянув руку: – Миа Эванс, криминалистическая лаборатория Нордэма. Я работаю под руководством доктора Салли.