Принцип домино. Покой

Голоса за спиной становились громче. Эванс не стала дослушивать истеричные излияния друга, оглянувшись на крики и от увиденного впала в ступор. Двое патрульных направили на ее спутника табельное и держали его на прицеле.

– Руки за голову! Лицом вниз! – скомандовал один из офицеров.

– Что? В чем дело я ничего не сделал! – ответил он, медленно поднимая руки за голову. Полы его куртки распахнулись. Из-за ремня показалась рукоять Магнума, что он всегда держал при себе.

– Он вооружен, – крикнул второй патрульный и точнее навел прицел.

– Стойте, нет, что… – Эванс не успела договорить.

Крик утонул в звуках выстрелов табельного патрульных. Ее спутник упал на мостовую, истекая кровью, быстро смешивавшейся с дождевой водой и алыми ручьями стекавшей по брусчатке. Отбросив букет, Эванс упала рядом на колени и зажимала кровоточащие раны.

– Нет, нет, нет, – без остановки повторяла она, закрывая пулевые ранение ладонями. – Вставай, вставай, пойдем отсюда, вставай, пожалуйста, – кровь продолжала хлестать из ран. Брусчатка вокруг тела молодого человека очень быстро меняла цвет на багряно-красный.

– Тише, милая, тише, все хорошо, ты не пострадала? – успокаивал он, понимая, что в последний раз смотрит в глаза цвета грозового нордэмского неба. Он взял ее руку в свою, вложив в нее небольшой холодный предмет. Эванс посмотрела на измазанную кровью ладонь, где лежало обручальное кольцо.

– Нет! Не смей со мной прощаться вот так, слышишь? – Эванс прижалась к его лбу своим.

– Послушай меня, Ми, внимательно послушай, – алое пятно продолжало расползаться вокруг них, быстро увеличивая радиус. Эванс не хотела ничего слушать – только мотала головой, отказываясь верить в происходящее.

– Послушай меня, я не успел, он идет за нами, слышишь? Он пришел за мной и теперь придет за вами с Джейсоном. Он уже здесь, – очень тихо говорил парень, положив руку ей на затылок.

– Что ты такое говоришь? – Эванс предположила, что у него начался бред от кровопотери.

– Внизу ничего нет. Там пусто. Форман солгал. Он идет, – его голос становился тише.

Красное пятно под ним сменило ровные очертания. Багровые ручейки разбегались, подобно языкам алого пламени, и забирали с собой последние силы молодого человека.

– Я не понимаю… – до Эванс все никак не доходил смысл его слов, но что-то подсказывало, что тот был. Все сказанное им – не предсмертный бред в агонии умирающего.

– Скоро подует северный ветер, Ми. Будьте готовы, – говорил он на последнем издыхании. Его рука запуталась в ее волосах, медленно соскальзывая. – Надень его, пожалуйста, – он устало улыбнулся, погладив ее пальцами по щеке, и оставил грязно-бурые следы, размываемые дождем. Дрожащей рукой Эванс надела на окровавленный палец кольцо и вложила в его руку маленькую ладонь. Посмотрев ему в лицо, она увидела, что он улыбался.

– Мне холодно. Обними меня, мой ангел, – его голос был уже едва слышен и с трудом различался на фоне шума дождя.

Эванс легла рядом с ним на тротуар, положив голову на плечо, и слушала замедлявшийся стук сердца. Промежутки в пульсе становились длиннее, их звук – все тише и тише, а после – и вовсе смолк. Она лежала рядом и обнимала, не замечая ничего из происходящего вокруг. С глупой надеждой все ждала и ждала следующего тихого удара. С замиранием сердца прислушивалась, а тот все никак не наступал. Она осталась в оглушающей тишине. Прижав к себе пока еще теплое тело, Эванс не видела завязавшейся вокруг перестрелки, криков людей и звона разбитого стекла, что падало на них. Засыпанная осколками она продолжала лежать под дождем рядом с его телом в одежде, пропитавшейся водой и кровью, отказываясь смириться с реальностью и надеясь, что все это окажется дурным сном. Прерывисто дыша, Эванс старалась не вдыхать глубоко запах пороха и крови, перебивавших аромат ярко-алых роз рядом с ней, утонувших в кровавой луже на брусчатке. Уткнувшись носом в ворот кожаной куртки, желала в последний раз вдохнуть родной запах бензина и кожи, что приносили ей покой, пока все вокруг окрашивалось от его крови в багряно-красный.

– Вставай, Мэймэй, идем, – голос над ухом вернул в суровую действительность. Эванс вцепилась в безмолвное тело и не желала выпускать его из рук. – Идем, я сказал, – кто-то пытался поднять ее с земли, утаскивая за шиворот от остывающего тела на мостовой.

– Я не уйду без него, – шок сменился паникой.

Только сейчас она осознала, что находилась в центре перестрелки между копами и местными ребятами с улицы, которые оказались не очень рады гостям, открывшим огонь по гражданским без видимых на то причин. Копам не уйти отсюда живыми, но это уже не имело значения для того, кто остался лежать в луже крови на брусчатке рядом с проклятыми розами. Эванс пыталась вырываться и вернуться назад, но кто-то упорно тащил ее в ближайший переулок.

– Мэймэй, заткнись, мать твою, – яростный голос над головой перекрикивал звуки выстрелов поблизости.

– Нет, нужно вернуться и помочь ему, Куки, стой! – она сама не понимала, зачем это говорила, ведь человек на мостовой уже мертв.