Принцип домино. Покой

Из-за ливня трафик главной улицы сильно замедлился. Отследить, в какую сторону поехал Мастерс, оказалось очень просто, как и найти околачивавшийся неподалеку патруль. На плечи подернувшихся копов возлагалась миссия задержать Ромео, решившего неожиданного свалить с незакрытым счетом.

– Настал твой черед падать, Эм, – дожидавшись, когда копы отъедут от зоны охвата камер наружки ломбарда, с глубоким вздохом он почти прыгнул под колеса патрульной машины, резко затормозившей перед ним.

– Помогите, прошу вас, офицер! – он вцепился в выбежавшего к нему навстречу полицейского мертвой хваткой.

– Сэр, объясните, что у вас случилось, и желательно спокойно, – стандартное приветствие для жертвы, вытирающей кровь с лица. – Нас вас напали?

– Да, – он засомневаясь в эффективности плана, но ничего, кроме как упрятать Джерома за решетку на пару-тройку дней, в голову так и не пришло. – Да! – уже уверенно для скептически настроенного копа.

Наблюдать за постановкой театра абсурда из-за угла с другой стороны улицы оказалось скучнее, чем предполагалось. Безмозглые копы даже не стали разбираться с подозреваемым и сразу открыли огонь на поражение. Этого и следовало ожидать, сказав копам, что нападавший «здоровый черный парень» – в старом городе черное всегда будет слишком черным. Стереотипы сработали, победив логику. В этом и состоял просчет. Предполагалось, что копы просто отвезут Джерома в участок, но все вышло, как вышло. Осталось лишь смотреть из суфлерской будки на окончание спектакля с примой в главной роли. Забытая на лице кровь отслужила свое и уже запеклась черной коркой, а глупышка все лежала рядом с Мастерсом, обнимая его окровавленное тело, и даже не думала уходить.

– Вставай, – вырвалось у него тихое, но злобное рычание. – Поднимался, Эванс! Поднимайся, черт тебя дери! – с гневом пришла готовность сорваться с места в сторону лежащей рядом с телом идиотки и сорвать перфоманс. – Чёрт, Мэймэй, вставай! – его «Браво» и «Бис». Вокруг оглушающие аплодисменты из выстрелов, упавшие цветы на сцене, а она продолжала мокнуть в луже крови, засыпанная стеклом разбитых окон Посейдона.

В шаге из суфлерской будки на авансцену Форман опередил его и затащил tā de bái mèimei из-под огня в переулок, служивший укрытием главному режиссеру. Пришлось быстро менять локацию и прятаться за мусорными баками, хотя останься он на самом виду, Форман вряд ли бы заметил чье-то присутствие – слишком увлекся спасением Мэймэй.

– Нет, нужно вернуться и помочь ему, Куки, стой! – от ее голоса все внутри оцепенело.

«Не дай ей уйти, Форман! Иначе, ты – следующий!» – единственная мысль, поглотившая сознание. Быстро выглянув из-за баков, он тут же скрылся снова: приклад пистолета Куки очень быстро приблизился к её лицу, успокоив всех в радиусе слышимости девчачьего визга. Закинув тощую девчонку на плечо, Форман быстро ретировался. В переулке остался лишь северный ветер, чье возвращение для Джерома Мастерса стало фатальным.

Он не хотел Джерому смерти. Возмездие нашло его само: одарило покоем вместо ожидания отмщения. Так даже лучше. Милосерднее. Все вышло, как вышло. Следовало учесть нюансы работы копов в Северном Нордэме и помнить, что черное здесь всегда слишком черное. Прислонившись плечом к кирпичной стене, он ждал, когда ребята с улицы сделают за него грязную работу и изрешетят патрульных, вытрясавших из местных последние гроши.

В тот день все шло не так, как задумывалось. Пришлось торопиться и набрасывать сценарий на коленке. Хотя, возможно, паскуда судьба имела совершенно иное представление понятия возмездие и умело воплотила его в жизнь. Ему оставалось смотреть на кроваво-красные лужи на брусчатке, что казались почти черными в сгустившихся апрельских сумерках.

Оттепель

Циклон, пришедший с Атлантики, накрыл весь северо-восток страны. Нью-Джерси досталось в особенности. Ветер пригнал теплый морской воздух. С ним в город пожаловала непродолжительная декабрьская оттепель, служившая короткой передышкой перед холодной зимой, ожидаемой в этом году согласно прогнозам. В минувшем ноябре температура опускалась ниже привычных для Нордэма в межсезонье отметок. Исключение составляла осень пять лет назад, и если судить по прошлым годам, то эта оттепель продлиться очень недолго.

– Иди и убейся об бетонную стену! – выругалась Эванс, поднимаясь с постели и открывая ноутбук.

За окном стояла глубокая ночь. Эванс уже поужинала немаленькой горсткой разноцветных таблеток, чтобы наконец-то выспаться на этом свете, а не дожидаться того. Но, видимо, кое-кто имел иное видение режима сна, раз звонил ночью по скайпу.

– И я бесконечно рад тебя слышать, Мэймэй, – приветствовал ее Форман. – Сама сказала, звонить, если потребуется, – раскладывая снимки с места деяний киллера и делая пометки, он даже не поднял лицо к монитору, передавашему изображенние сонной и взъерошенной подруги со взглядом, способным испепелить даже по средствам цифровой связи.

– Полтретьего ночи? – возмущенно провопила Эванс, всмотревшись в циферблат взятых с тумбы наручных часов и отбросив их со злостью.