Принцип домино. Покой

В последнее время они с Эванс не виделись по двум причинам. Во-первых, он её избегал, а, во-вторых: его избегала она сама. Мышка-Эванс не относилась к категории людей, выставляющих моменты слабости на обозрение. Её слезы на день рождения Никки иначе как слабостью и не назовёшь.

Лиам был преисполнен уверенностью, что Эванс винила себя за проявление чувств и пряталась подальше от его глаз, избегая нелицеприятных подколов и издевательств. Зная себя, Ларссон ее не винил, но настало время перестать вести себя подобно разругавшимся подросткам. Им пора поговорить, как взрослым людям. Она всегда учила его вначале обсудить проблему, чтобы не наломать дров, а уже затем истерить. Собрав волю в кулак, он решил приехать к ней с утра под предлогом отвезти ее на работу, и, воспользовавшись моментом, поговорить. В замкнутом пространстве и на скорости Эванс трудно будет сбежать, хотя черт ее знает. Лучше не рисковать и заблокировать двери. Лиам глубоко вздохнул, как перед долгим погружением под воду, и, приготовившись к сложному разговору, постучал в дверь ее квартиры.

Открыли ему почти сразу. Эванс стояла на пороге в коротких шортах и майке на лямочках… «Ох, не смотреть вниз. Чудно, что мышка не в моем вкусе», – подумал Лиам, отметив отсутствие на Эванс нижнего белья под тонким ничего не скрывающим куском ткани.

– Ли? Проходи, не стойте в дверях, – Эванс нахмурилась и, очевидно, оказалась не рада внезапному появлению бывшего друга на пороге.

Уже войдя внутрь, Лиам увидел пистолет, зажатый в правой руке, которую Эванс прятала за спиной. Держа в памяти, в каком районе находится ее квартира, меры предосторожности его порадовали, а не оскорбили.

– Что-то случилось? Все в порядке? – ее встревоженный голос и пронзительный взгляд серых глаз испугали Лиама сильнее, чем наличие у нее в руке оружия.

– Все хорошо, я хотел обсудить кое-что с тобой и решил заехать, чтобы отвезти тебя на работу, – Ларссон чувствовал себя глупо, заявившись к ней без предупреждения.

Выходило сложнее, чем планировалось. Под ее пристальным взглядом он – взрослый мужчина чувствовал себя старшеклассником, приглашавшим одноклассницу на свидание.

– Лиам, спасибо тебе большое, но тебе следовало вначале позвонить, – в её голосе не было привычного сарказма и ехидства. Только теплота, окутывавшая Ларссона с головы до ног и гревшая душу.

Эванс положила руку поверх рукава его пальто, и Лиам словно вернулся на несколько лет назад, когда она всегда была рядом, и он всегда ощущал ее поддержку.

– Прости, но тогда бы ты придумала отговорки, чтобы не ехать, а мне очень нужно с тобой поговорить, – Ларссон выдавил из себя улыбку, но от грусти на душе вышло не очень правдиво.

Эванс подошла ещё ближе, и Лиам уловил запах миндаля от ее волос ещё влажных после душа.

– Я рада, что ты решил приехать, правда, но лучше бы ты все-таки вначале позвонил, – она слегка склонила голову на бок и мягко улыбнулась Ларссону, окинувшему квартиру беглым взглядом.

Внезапно до него дошло, на что Миа намекала: две чашки кофе, две тарелки, звук льющейся воды в душе…

– Ох, прости, мышка, ты не одна? Как её зовут? Я ее знаю? – Лиаму стало ужасно неловко и одновременно любопытно настолько, что он не смог удержать поток рвущихся вопросов.

– Лиам… Ты только не злись… – Эванс опустила глаза и старалась говорить очень тихо, словно подбирая слова.

Взгляд прошел дальше по комнате и наткнулся на причину ее смущения: на спинке дивана лежали мужские брюки, пиджак и рубашка. «Твою мать, у неё мужчина. У нее появился мужчина!» – осознал Ларссон, закипая от злости.

– Эванс, какого хрена тут происход… – договорить он не успел.

Из ванной с полотенцем вокруг пояса вышел высокий мужчина. С русых волос на плечи и пресс капала вода, усердно стираемая с лица крепкими руками. И это был не просто мужчина. Во рту Лиама все мгновенно превратилось в пустыню. Ларссон уже давно не видел такого красивого мужского тела, которые не портили даже многочисленные шрамы и татуировки. Лиам был готов затащить его обратно в душ и… «Черт, о чем я только думаю! Этот долбаный придурок с идеальным прессом спит с моей… подругой!» – послал Эванс тяжелый взгляд, а она так и стояла, потупив глаза и пряча за спину ствол.

– Миа, где у тебя фен? Я ни фига у тебя в ванной не нашёл, – красавчик отнял от лица ладони, прятавшие не менее приятный для глаз Ларссона облик, чем все увиденное ранее. – Оу… Я не знал, что у тебя утром гости, ушёл бы тогда пораньше, – он вопросительно уставился на Эванс.

– Ничего страшного, мой гость уже уходит, – тихо сказала она вышедшему из душа копу, совсем недавно лежавшему под падавшей арматурой.

Теперь мотивы стараний подруги стали Лиаму очень ясны. Он продолжал пялиться на копа во все глаза и пожирать его взглядом. Смотрел так долго, что это переставало становиться уместным. «Он, что, только что назвал ее по имени?» – мысленно удивился Ларссон.

– Даже не представишь нас? – процедил он сквозь зубы Эванс, усердно прикидывавшейся невидимкой. Казалось, температура в комнате понизилась на пару градусов после его просьбы.