Принцип яйцеклетки

Неясность, как и неорганизованность, крайне раздражает маму тоже. Должно быть, противоречит ее характеру. Она в пятый раз за час достает из сумки зеркальце и уже в десятый раз обещает больше никогда не связываться с туристическими агентствами. Сплошной хаос, а не профессиональный туризм. Мы статуями ожидаем на задворках царского дворца. Могучие атланты, несущие на своих мраморных плечах всю тяжесть планеты Земля и двадцатиметрового балкона, сочувственно смотрят на нас, потерянных лилипутов. Представителя фирмы, которая организует нашу заранее выкупленную экскурсию, нет. Мама накаляется раздражением. Папа рассуждает о непривлекательности Горгоны медузы и печальном конце ее агрессивного могущества. Мама уверена, что главное – это результативность, даже если ей при этом придется змеями обрасти. Она закрепляет солнечные очки обручем на голове, утихомиривая беспорядочно вздыбленные и развеваемые пронизывающим невским ветром рыжие пряди, и мы направляемся к цели.

С противоположных сторон к главному входу небесно-голубого дворца, расписанного сусальным золотом, ведут две бесконечно растянувшиеся вдоль набережной очереди. Одна – для простых, другая – для привилегированных посетителей. Согласно маминой шкале, мы не принадлежим ни к одной из них. Нам с папой ничего не остается, как только стараться не отстать от мамы, скользящей крейсером сквозь людей, охрану и железные перегородки. Ей приходится организовывать все самой. Абсолютная диктатура. Мы бы с папой и рады помочь, но как? Он по-русски не говорит, а меня никто не слышит. Гордо размахивая над головой кроваво-красными билетами, купленными у неявившегося агентства, и используя все подручные средства, включая беременный живот, мама проводит нас в Эрмитаж за пятнадцать минут.

– Дорогой, добро пожаловать в самый прекрасный и великий музей мира.

– А разве коллекции Лувра не превышают Эрмитаж по численности экспонатов?

– Это смотря как считать. Да и кого интересует количество? В искусстве главное ценность и редкость. Как в бриллиантах, мой дорогой. Чистота и преломляемость света.

– Ну, количество-то в бриллиантах тоже имеет значение, и не последнее.

– Тогда уж размер, любимый.

– И количество.

Но мама уже не слышит. Ей не до аргументов. При объявлении, что в нашу экскурсию входит посещение царской сокровищницы, в мамином сознании на секунду воцаряется темнота, пустота и тишина, которая тут же взрывается радужными огнями, золотым сиянием и трубным зовом. Драгоценными переливами отражаются камни, заполняющие кованый сундук. Мы склонились в восхищении и алчности. Переполняет жажда охватить и овладеть. Нас прерывает скрипучий голос белого старца. Сквозь плотную завесу седых волос, бровей и бороды он призывает нас к тщательному выбору и мудрой осторожности, ссылаясь на поколения пророков и мудрецов, которые веками старались постигнуть тайну камней и применить ее на пользу людям. Правильные лечат болезни. Неверные приносят неприятности владельцу. Значение имеет все: знак зодиака, его стихия, характер и даже пол будущего владельца.

Нашу каменную идиллию грез беспринципно разрушает экскурсовод, громогласно врываясь в мамино ухо. Ускоренно прогоняя группу по картинной галерее, он восхваляет русских героев войны 1812 года. Папа восхищается благородством и мужеством. Мама присматривается к камням. Камням в перстнях, на шпагах, в орденах. Вот этот юный и горячий, погиб в пылу сражения. Быть может, надень он правильный перстень в тот роковой день, и жил бы до глубокой старости. А этот герой многочисленных сражений пал жертвой дворцовых интриг. Еще бы, носил женские камни. Яркие и холодные. Не помощники они в мужских распрях. Хотя с другой стороны, искусство плести интриги – женская прерогатива.

Зеленый. Изумрудно-зеленый. Сине-зеленый. Цвет новогодней елки. Благородно зеленый. Бархатно-зеленый. Я хорошо вижу оттенки зеленого мамиными глазами. Интересно, какими их увижу Я? Елки, они у каждого свои. Как, впрочем, и Новый год. Как и бархат. Как и благородство. Как и цвет. Вернее, его восприятие. Оно происходит через глазные нервные рецепторы и кору головного мозга. Особенности строения у каждого свои. Уникальная комбинация наследственности среды формирования и фенотипа. Абсолютного и единого зеленого нет. Сплошной субъективизм. Так ведь Я именно этого и хотело. Попробовать само. Увидеть свой цвет. Свой зеленый. Какой он будет. А как Я его опишу? Захочется ведь поделиться, передать впечатление. Рассказать маме. Надо, чтобы она еще и представила так, как Я рассказало и увидело. У нее же другой Новый год и елка. Но это потом. Мне бы увидеть для начала. Уже немного осталось!