Принцип кентавра (СИ)

— Очень рад встрече, — Хью легонько пожал ладошку, и она тут же отправилась подмышку. Девушка явно была встревожена и не рада знакомству. Хью решил разрядить обстановку. Он показал пальцем на синяк под глазом и сказал весело:

— Я понимаю, что вы тоже друг Бориса Казарина, но прошу больше меня не бить, мне это не очень нравится.

Лаура, как и ожидал Хью, засмеялась. У неё был тихий и удивительно мелодичный смех.

— О, узнаю почерк Виктора, — Лаура покачала головой, — в своих подозрениях он иной раз слишком далеко заходит.

— Так он вам рассказал, как измочалил меня в каком-то заброшенном готическом особняке с привидениями? — удивился Хью Барбер.

— Нет, он рассказал мне, что поймал агента КГБ. Это вы чуть не лишили его жизни и заманили в полуразрушенную сторожку смотрителя церкви?

Вся троица весело рассмеялась. Хью Барбер спросил Лауру:

— Могу я с вами поговорить о художнике Борисе Казарине, я согласен даже на небольшое интервью прямо здесь — Хью указал на скамейку неподалёку.

— Да, я не возражаю. Вы так настойчиво ищете Бориса, что это не может не вызвать уважения. — Лаура улыбнулась.

— Эй, друзья, — сказала фрёкен Голл, — вы тогда идите поболтайте, а я поработаю.

— Фрёкен Голл, я к вам обязательно вернусь, так как интервью с вами для меня тоже очень важно. — Хью почувствовал себя неуютно, так как ему приходилось обманывать простодушную и глуповатую немолодую женщину. Бриджит закивала головой и, проводив взглядом Лауру с Барбером, принялась за холст.

Лаура двигалась очень грациозно и ступала почти неслышно. Присаживаясь на скамейку, она аккуратным и машинальным жестом расправила широкую юбку. Хью сел рядом. В позе Лауры скользило напряжение. И Барбер понимал, что перед ним стоит нелёгкая задача — войти к ней в доверие и продолжить знакомство.

— Лаура, я сразу скажу, что мало что смыслю в живописи, — начал излагать свою легенду Барбер. — не буду вводить вас в заблуждение, но это моё первое подобное задание. В «Юнге Вельт» работают такие мэтры и зубры, что съедят меня с потрохами за одно неверное слово в очерке или надуманную подробность. Для меня это задание как проверка на профпригодность.

Лаура покивала головой.

— Вы уже имеете план статьи? — спросила она.

— Да, более или менее понятный план. — Хью заливался соловьём. — Я пять раз посетил выставку и поговорил уже с директрисой Гольберг, встретился с Себастьяном Кохом. Собрал кое-какой материал о художниках из открытых источников. Большего мне пока не удалось. Мне бы очень хотелось вставить в статью большой текст о Борисе Казарине, как наиболее ярком портретисте.

— Вам понравился портрет «Ангел»? — спросила напрямую Лаура, и Хью с улыбкой закивал. — Не буду скрывать, я сама люблю эту работу, я считаю её большой удачей Бориса. — Девушка скрестила ножки и приобняла колено руками. Поза также оставалась закрытой, но уже менее враждебной. — Этот портрет писался три года, он подвергался постоянным изменениям. Казалось, работе не будет конца.

Хью стал делать пометки в блокноте, чтобы не выглядеть обманщиком.

— В один прекрасный день я просто запретила Борису работать над ним, — продолжила девушка, — и поэтому некоторым критикам кажется, что «Ангел» — неоконченная работа. Но это не так. Хочу добавить, что некоторые идеи, например, оттенки фона и наклон головы предложила я. Я хотела, чтобы зритель почувствовал, что ангелу неуютно в этом мире, что он здесь гость. Поэтому и поза на картине такова, словно ангел сейчас встанет и уйдёт… Растворится в воздухе

Лаура мечтательно развела руками. И её поза стала открытой и непринуждённой.

— А вы не испытываете смущения, когда говорите о себе как об ангеле? — спросил Хью, чувствуя, что в разговор стоит добавить перцу.

— Нет-нет, — засмеялась Лаура, и посмотрела Барберу прямо в глаза, — я никогда не отождествляла себя с портретом. Ну, какой я ангел?

«Это уж точно», — сказал Барбер.

— Расскажите о замысле картины, я ведь понимаю, что это не просто портрет, — попросил Хью, чтобы потянуть время и поближе познакомиться с Лаурой.

— Да, это непростой портрет. У Бориса много моих портретных работ, он, видимо, считает меня идеальной моделью, — без тени смущения спокойно сказала Лаура.

Хью отметил про себя, что девушка склонна говорить без жеманства, без стеснения, что очень подкупало его. Хью практически забыл о характеристиках профессора Бреццеля и «дуры» Зельден.

— Наверное, идеальная модель должна быть терпеливой и спокойной. А я именно такая. Мы долго думали, каким должен быть "Ангел". Ведь пора христианских чудес позади, и ангелу нечего делать в нашем бренном и суетном мире. Он лишний здесь, и задача художника это передать. Разумеется, ангел должен быть физическим совершенством, чтобы подчеркнуть контраст между окружающим миром и небесным созданием. Поэтому Борис наделил портрет качествами, неприсущими мне. Слишком утонченные черты, слишком ясный взор, слишком хрупкая фигура, эфемерность образа.