Принцип неопределенности

– Ивендо, это кандидат в младшие техники и возможно наш новый штурман - Олег.

– Ты серьезно? Он похож скорее на пирата, чем на штурмана, — лейтенант говорил с хрипотцой, как заядлый курильщик.

– Ты видел много ситов в галактике? — Травер скептически спросил второго пилота.

– Достаточно, в обоих смыслах слова. Он несет черты масасси, а они в родстве с ситами, — его разум уже не был затуманен спайсом, или же он быстро выветривался, — я бы не стал доверять ему.

– Он похож и на зелтрона, — вступилась Свельда. — Единственное, что в нем от масасси, так это цвет кожи, но тогда и все мы в родстве с ними. К тому же он слишком симпатичный, чтобы быть ситом.

– Девушка, у него глаза сита, лишний набор клыков и он не умер под Хорусетом. Я, может, и не очень хорошо учился в академии вооруженных сил Республики, но помню эти ориентировки точно. Он сит! — хрипел лейтенант.

– И что это меняет? — спросил я.

– Нам нужен новый штурман, — поддержал меня Травер. — А сейчас еще и лишний стрелок. Ивендо, между прочим, он ответил на твой список вопросов.

– И что это меняет? — гундося в нос, передразнил Ивендо меня. — Значит он неплохо образованный сит. А нужен нам не лишний стрелок, а пара противопехотных мин. Но я помню, капитан здесь ты, тебе и расхлебывать это... решение.

– Он ещё не сыграл со мной в пазаак, — напомнил Травер.

– Ты обещал объяснить правила, — я достал колоду.

– Они крайне простые, у тебя сейчас две колоды, — он взял у меня стопку карт. — С синими, красными и золотистыми рубашками — это боковая колода, с зелеными — основная. Перед игрой выбери двадцать карт главной колоды — у них номинал от одного до десяти — и положи на стол, — он указал на светящуюся поверхность стола. — Бери лучше разные и не меньше одной каждого вида, последнее — правило. Каждый ход железный болван будет случайно выдавать одну из них. Наберешь двадцать, выиграешь раунд, наберешь больше — проиграешь. Если мы оба недобираем или перебираем — выигрывает тот, у кого ближе к двадцатке, наберем по двадцать оба — будет ничья.

– А затем ещё и боковая колода? — я и так уже знал правила, но тянул время.

– Если перебрал или думаешь, что переберешь, можно использовать специальные карты: плюсующие — синие, минусующие — красные, есть меняющие значение всех троек или двоек на игровом поле, набранных из одной колоды на отрицательные, меняющие двойки на четверки и тройки на шестерки. Есть добавляющие и отнимающие на выбор число, равное числу набранных карт. Есть «последний довод» — он позволяет выиграть при ничьей. Много их. Кладешь перед игрой десять таких на стол и забираешь потом «руку» из четырех. Ты сможешь сыграть одной из них за ход, делай это с умом. Игра состоит из трех раундов, а «рука» у тебя на все раунды одна, — пояснил он вкратце правила.

– У меня сорок боковых карт, можно выбирать любые? — уточнил я.

– Да, обычно у игроков колода тоньше в два раза, но у тебя все карты пазаака, — этот факт немало удивил Травера.

– Это необычно?

– Половина карт боковой колоды бесполезна. Или требует излишне творческого набора основной колоды, эти карты скорее коллекционная ценность. Их часто продают отдельно от традиционного расклада с рук на руки.

– Пробную партию? — предложил я.

Подошел официант с подносом, Травер взял с него коктейль.

– Я по правилам Сената Республики не играю, — напыщенно сообщил мне твилек.

– Ничего не ставишь на кон, ничего не выигрываешь и не проигрываешь — просто тратишь время, — объяснила Нейла.

– Мы можем играть по правилам Нар-Шаддаа, — предложила Свельда. Если положительные эмоции и оптимизм могли бы передаваться по воздуху, то она была бы излучателем.

– Если только ты играешь лучше, чем она, — прохрипел мне в ухо Ивендо. — Меня не прельщает любоваться твоей голой задницей.

– Сыграем на интерес? — предложил Фарланд.

– Сойдет.

Я набрал по две карты каждого вида главной колоды, наугад вытащил десятку боковых и выложил их все на люминесцирующий стол. Мой соперник повторил мои действия, основная и боковая колоды у него были уже собраны. Ход завершал нажатие кнопки на столе. Начали.

Забрав загоревшиеся карты «руки», я перекладывал в игровое поле подсвечивающиеся при каждом ходе карты основной колоды. Дойдя до семнадцати, я положил на стол карту-перевертыш из «руки», превратив тройку в шестерку и получив при этом выигрывающую двадцатку.

– Возможно зря, — заметил Травер, внимательно наблюдавший за игрой, потягивая свой напиток. — Держи в уме основную колоду, оставшаяся тройка могла дойти с разной вероятностью от того, как собрана основная колода.

– Откуда мне знать, что выпадет?

– Оценивай шансы, считай и одновременно полагайся на интуицию и удачу. Если бы их не было, не были бы знамениты игроки, выигрывающие партию-за-партией. Это самое серьезное доказательство существования удачи, которое я знаю.

Следующие два раунда я продул, проиграв всю партию. Неплохо знать будущее, подумал я. В прошлое я уже заглядывал, заглянуть немного вперед можно попробовать. Вернее не пробовать, оценить шансы.

– Возьми, промочи горло, — подала мне пластиковый стакан с трубочкой Нейла.