Принцип неопределенности

Отсмеявшись, я сгрёб все содержимое гробницы в одну сторону. Вытряхнув все мелкие кости и песок из сапог Йорика, я нацепил их на себя. Мне не улыбалось порезать ноги об острые камни — это то, что могло стать для меня фатальным, если придется идти далеко и долго. Ноги болтались в сапогах, бывших размера на три-четыре больше, чем мой. Во всяком случае, Йорику они были без надобности. Сам я был гол как Адам и рад был хотя бы сапогам.

Я, конечно, знал, что световые мечи — неотъемлемый атрибут вселенной звездных войн, знал и то, что красные мечи использовали «плохие» парни. Мечи же синего, зеленого и прочих цветов радуги — джедаи, «хорошие» парни. Модный, выделяющийся на общем фоне фиолетовый меч был у магистра Винду. Чтобы не затеряться в толпе. Глупо, правда, найдя «световой меч», делать столь далеко идущие выводы. Время проявит истину.

Я не знал, как работает меч, поэтому не стал включать его, непосредственно устремив в толщу каменной плиты. Активировав меч, расположив предварительно его в горизонтально, я, зажмурившись, стал вырезать круглый люк в надгробной плите. Включенный меч вовсе не лежал в руке послушным бруском метала, нет — он, словно живое существо, дергался из стороны в сторону, а попытка взмахнуть мечом выявила наличие значительного гироскопического эффекта. У этого оружия имелся свой характер и весьма своевольный.

Когда глаза привыкли к слепящему алому свету, я заметил, что лезвие вовсе не напоминало ртутную лампу Лукаса, оно скорее выглядело, как колеблющаяся нить накаливания. Широкий ореол света создавал окружающий его воздух. Глупое желание поднести руку поближе к лезвию, ощутить тепло, исходящие от клинка, отпало само собой.

Камень поддавался лезвию с трудом: к мечу приходилось прикладывать немалое усилие, чтобы проплавлять гробовую плиту. Летели капли расплавленного камня, окалина, нечем было дышать. Но я не останавливался до тех пор, пока кусок камня, напоминающий круг сыра, с грохотом не рухнул вниз, чуть не упав мне на ноги. Свободен! С мечом наперевес я выскочил наружу.

Меч ярким факелом осветил вытянутое помещение с высокими сводами. Разогнанные алым светом причудливые тени попрятались за предметы обстановки и колонны, исписанные завораживающими письменами. Чудилось, в затхлом воздухе подземелья было разлито нечто неощутимое, немного подавляющее, но вместе с тем манящее. Это необыкновенное чувство было похоже на то, что я испытывал, находясь на Звездной доске. Я решил, что именно так и стоило ее называть, и никак иначе — это казалось правильным априори, просто так. Это странное чувство я испытывал тут уже не раз, загадка эта тоже имела ответ, но он никак не приходил мне на ум.

Загадки… если доведется встретить здесь сфинкса, я уже не буду удивляться.

Тот гроб, из которого я выбрался, находился в нише в конце коридора. В глубине её за саркофагом стоял постамент, на котором возвышалась статуя: воин застыл в веках в грозной позе, подняв над головой занесенный для удара меч. Лезвие меча было выполнено из ярко-алого прозрачного материала. А на ногах у него были тяжелые сапоги с фигурными, покрытыми мелкими знаками броневыми щитками. Я опустил взгляд еще ниже и заметил эти самые сапоги вовсе не на нем, а на себе. За ним виднелись несколько фресок, видимо изображавших важнейшие жизненные вехи погребенного, которого я фамильярно называл Йориком. Вместе с тем чувствовалась незавершенность, а конец коридора утыкался в необработанный дикий камень.

Я обернулся к постаменту.

– Извини, как бы тебя ни звали при жизни, что так нехорошо поступил с твоими останками, забрал твой меч и сапоги. Сейчас они мне нужнее, чем тебе, я верну их тебе, если будет возможность, — сумбурно сказал я просто для очищения совести. Я умыл руки — я ухожу.

Я все еще не мог понять причину моего поступка, не то чтобы меня грызла совесть или я проявлял какое-то особое почтение к павшему века назад ситу. Грабить мертвых мне казалось противоестественным, отбирать вещи у живых казалось меньшим преступлением. А это, по-видимому, был представитель именно этого вида, или же расы, так как они смешались позже с людьми, если верить статьям из интернета. Но им я не верил, между реальным миром и кем-то увиденными его отблесками не может не быть отличий.

Сегодня я уже совершил немало безумных поступков: одним больше, одним меньше — это общей картины не меняло.