Принцип неравного возмездия (СИ)

— Что угодно, если оно будет достаточно большим и сверкающим, — Ваймс наконец выудил из кармана несколько свежих хрустящих банкнот и бросил их в банку. — Главное, чтобы это были не часы. Мы ведь не собираемся его выпроваживать, верно?

— Я думал о кружке с именной гравировкой и табличке на дверь. Такой, чтобы больше не срывали.

— Прекрасная идея, я…

В дверь снова постучали. Стук звучал коротко и торопливо, и походил на стук из серии «ой-ей-ей, у меня плохие новости». Что ж, передышка была недолгой, и она уже закончилась. Ваймс еще не успел ответить «Войдите», когда дверь уже распахнулась. В кабинет, как порыв ветра, ворвалась Салли.

Вид у вампирши был тот еще. Заплатка на щеке прикрывала так и не зажившую рану от оберега, но беда была не в этом. Что-то странное поселилось в ее взгляде, а еще от Ваймса не укрылось, что Салли будто бы пытается дышать ртом.

— Похоже, на Обезьяньей произошло убийство, сэр.

— Похоже? Ты не уверена?

— Как сказать, — Салли сглотнула. — Вам лучше самому на это взглянуть.

***

День только начинался, но народу на улицах было уже предостаточно. Анк-Морпорк никогда не спал, он даже не дремал. Город скорее плавно перетекал из одного состояния в другое, в зависимости от времени суток или происходящих событий.

Ваймс с констеблем Хампединг и еще несколькими стражниками свернули на Обезьянью улицу. Ваймс не слишком хорошо представлял, что ждет его на месте. Слова Салли картину тоже не проясняли. Убийство? Что ж, их город повидал немало. Намного сильнее Ваймса беспокоили слова «очень много крови» в сочетании с «что-то странное». Что такое «очень много крови» в представлении вампира? И что за чертовщина должна произойти, чтобы удивить уроженца Убервальда?

— Тьма поглотит землю! — раздался над улицей зычный крик. — Ибо сказано: и погаснет солнце, и изольется Тьма из сердец людей!

По мостовой, распугивая одних прохожих и увлекая за собой других, ковылял всклокоченный старик. Старик был абсолютно голым, он шел вперед, глядя по сторонам безумным взглядом, прикрываясь лишь криво нарисованным плакатом «КАНЕЦ БЛИЗАК». Вокруг блаженного уже скопилась любопытно-взволнованная группа горожан. Люди перешептывались, испуганно охали и отшатывались в сторону, когда старик начинал особенно рьяно махать руками, но следовали за ним с упорством истинных Анк-Морпоркцев, предвкушающих интересное зрелище.

— Покайтесь! Покайтесь, ибо гряде-е-ет! — завопил безумец, воздев руки к небу.

Плакат упал на мостовую, явив миру все прелести анатомии престарелого мужского организма, который не слишком регулярно питается, зато регулярно избегает водных процедур.

Довольно. Ваймс дал знак констеблям, и те, нырнув в поредевшее людское скопление, подхватили нарушителя порядка под руки.

— Да не угаснет пламя веры моей пред ликом тьмы! — вопил старик, сопротивляясь стражникам изо всех своих невеликих сил.

Кто-то из собравшихся подхватил его молитву. Пока безумца со всей возможной деликатностью волокли прочь, люди вокруг гудели, как рой встревоженных религиозных пчел.

Ваймс проводил удаляющуюся процессию мрачным взглядом. Это все проклятое затмение, которое должно случиться через несколько дней. Из-за него некоторые горожане прямо потеряли голову. Казалось бы, просто природное явление, когда великий А`Туин должен пройти рядом с каким-то космическим камнем или что-то вроде того. Ничего особенного. Но нет, почти все церковники тут же начали кричать о великом знамении и плате за грехи, пугая своих легковерных прихожан (ведь страх заставлял их втрое активней жертвовать «на спасение своей души»). Как будто людям и без того мало волнений в жизни.

— Поспешим, если там все так плохо, как ты говорила… — Ваймс обернулся к Салли и замер.

Из-под повязки на щеке вампирши выступила кровь. Густая, почти черная дорожка пересекала ее щеку и выглядела будто трещина на мертвенно-бледном лице. Эту рану Салли получила примерно месяц назад во время беспорядков. И поскольку нанесена рана была освященным амулетом, заживать она не спешила. Ваймс и раньше замечал, что Салли старается беречь правую половину лица, но такое он видел впервые.

— Салли?

Вампирша будто вышла из оцепенения. Она тряхнула головой и торопливо вытерла кровь ладонью.

— Простите, сэр.

— Ты в порядке?

— Да, сэр, — Салли виновато улыбнулась. — Пожалуй, пинта свиной крови была бы сейчас кстати, но я в порядке.

Ваймс нахмурился. Это из-за старика и его молитвы? Подобные раны делают вампиров настолько восприимчивыми ко всевозможным обрядам? Это наверняка еще и чертовски больно. Ваймс смотрел, как повязка на щеке вампирши пропитывается кровью, и вдруг вспомнил совсем другие раны. Значительно более серьезные и такие глубокие, что он, черт побери, видел через них кость!

— Тогда ступай к скотобойням и купи ее. Прямо сейчас.

— Сэр, я могу работать.

— Не сомневаюсь. И ты продолжишь работать, но только в ночную смену, — Ваймс видел, что Салли хочет возразить. — Это не обсуждается, констебль Хампединг!