Принцип Парето

Машина срывается с места, а я, проводив взглядом чёрный внедорожник, плетусь за Гришей. Хочется бежать в неизвестном направлении, закрыв глаза, и кричать что есть силы от того, как мне сейчас больно. Проходим регистрацию, и если бы не Гриша, я, вероятно, сидела бы в ступоре, уткнувшись в одну точку. Они с Тасей болтают о чём-то своём, а я будто в бреду не в состоянии уловить суть их беседы. Уже в самолёте, когда дочка засыпает у меня на коленях, и я понимаю, что мы летим в Стамбул, немного успокаиваюсь, вновь возвращаясь мыслями к Косте.

Самолёт приземляется часа через четыре, Гриша ведёт меня за собой. Несёт на руках Тасю, которая спит на его плече, не пробуждаясь от шума огромного аэропорта и множества голосов вокруг.

– Лена? – Откликнувшись на своё имя, вижу перед собой высокого, статного мужчину: около шестидесяти лет, благородная седина, белоснежная улыбка, которую он прямо сейчас являет мне. – Я Серхат, друг Кости, – протягивает мне ладонь, которую я тут же пожимаю. У него практически отсутствует акцент, лишь произношение некоторых звуков выдаёт.

– Очень приятно…

– Нам туда, – указывает в противоположном направлении, и мы следуем за ним. – Я вам всё покажу. У вас будет свой дом: два этажа, огороженная территория, много зелени и детский городок для девочки. В паре кварталов большой парк, куда можно сходить с ребёнком. В пешей доступности торговый центр, кафе и набережная. Костя всё предусмотрел.

Костя всё предусмотрел… Заранее зная, что отправит нас в другую страну, оставшись бороться с собственными демонами в одиночестве. Сейчас, как никогда я бы хотела находиться рядом, чтобы поддержать и в который раз напомнить, что есть вещи важнее, чем стремление умереть, разочаровавшись в этом мире. Погружённая в собственные мысли, не замечаю, как подъезжаем к высоким воротам, которые перед нами отворяются, пропуская на территорию.

Компактный, с виду уютный двухэтажный дом, окружённый острыми высокими кустарниками и деревьями. Множество извилистых дорожек сплетаются и скрываются за домом, где, как, мне кажется, тоже есть на что посмотреть. Здесь весна уже является полноправной хозяйкой, одаривая лучами солнца и порцией тепла. Следуя за Серхатом, попадаем в светлую гостиную с огромными окнами в пол и мягкой мебелью. Обжитое помещение, наполненное уютными мелочами: растениями, статуэтками, напольными вазами и витиеватыми светильниками. Островский знал, что мне понравится.

Гриша поднимается на второй этаж и укладывает Тасю в одной из спален. Удивительно, она до сих пор крепко спит.

– Ваши новые документы, – Серхат протягивает папку.

– Документы?

Кивает, намекая открыть. Достаю бумаги, которые продублированы на двух языках. Новый паспорт, в котором стоит имя Нур Шахин и моё фото.

– Нур – это моё имя?

– Да. У девочки Таифе.

– Нур… Интересное. Почему оно?

– Костя выбирал. В переводе с турецкого означает «свет».

В груди болезненно жжёт от сказанного Серхатом, и почему-то вспоминается, произнесённое Островским: «Ты – мой свет». Костя никогда ничего не делает просто так, поэтому по венам разливается надежда на его приезд.

– А фамилия?

– Фамилия моя, Лена. По документам вы с девочкой моя семья. На какой-то промежуток времени будет так по просьбе Кости.

Усмехаюсь, чувствуя себя переходящим знаменем, а не живым человеком с чувствами и желаниями. Рома, затем Островский, теперь Серхат. Третий брак в двадцать шесть лет – это достижение.

– Вы будете жить с нами?

– Нет, – качает головой, направляясь к выходу. – Буду заезжать периодически, проверять, как у вас дела. С вами останется Гриша для вашей же безопасности, да и проще, когда рядом тот, кто хорошо знаком. По легенде он твой брат, приехавший погостить. Всё необходимое имеется, инструкции в папке, как и новый телефон. В него уже вбит мой номер, поэтому звони, если что-то потребуется.

Серхат уходит. Просматриваю содержимое папки, выясняя, что и у Гриши новые документы, по которым он Керем. Включаю телефон и сразу набираю номер Островского, который заучила наизусть, но мне отвечают, что абонент больше не обслуживается. Номеров Аронова и Петровны не знаю, да и звонок им может негативно отразиться на нас. Костя заметает следы, сменив для нас страну и имена. Неужели всё так серьёзно и Островский предполагает, что взрывом его квартиры дело не ограничится? Не желаю думать о последствиях, к которым он в отличие от меня, был готов изначально.

– Ты разговаривал сегодня с Парето? – спрашиваю Гришу, как только он спускается со второго этажа и устраивается на кухне.

Холодильник забит под завязку и, несмотря на полный душевный раздрай, нужно что-то приготовить для Таси и моего «брата».

– Перекинулись парой слов, когда он уезжал в четыре утра. Поднял меня, дал указания и уехал.

– Говорил обо мне? – застываю в незавершённом движении, с придыханием ожидая ответа.

– Сказал, что отвечаю за вас головой.

– Почему именно ты?

Понятно, что Гриша сблизился с Тасей, присматривая за ней, но тотального доверия Островского это не гарантирует.