Принцип Солнца

Макс стал компаньоном для всех членов семьи. Он помогал всем и во всем, летая черной молнией по дому и саду. Он всюду совал свой любопытный кожаный нос, и ему до всего на свете было дело.

Ольге он “помогал” работать: приносил игрушки, тыкал ими в книги, и требовал, чтобы хозяйка перестала заниматься ерундой и поиграла бы с ним. С Алешкой он мог часами играть в палочки, заставляя бросать их, пока не набегается. С Алькой они носились по саду, устраивая друг на друга засады. Деду Макс помогал по хозяйству. Особенно ему нравилось жечь костер: он вытаскивал из него палки и ветки, и грыз их. Охотно шнауцер помогал и бабушке: выкапывал неправильно посаженные, с его точки зрения, растения; “поливал” цветы, деревья и кустарники, пробегая мимо них и задирая заднюю лапу… В результате такого “полива”, растения начали чахнуть, особенно любимые бабушкой туи.

Татьяна Алексеевна пыталась объяснить ушастому внуку “правила поведения в саду”. Макс удивлялся, слушая бабушку. Тогда Ольга с Владимиром Ивановичем придумали огородить грядки, деревья и цветы невысокими заборами из сетки.

Несмотря на вред, который наносил ризеншнауцер садоводству и огородничеству, в саду с его появлением стало веселее. Бегает он, бегает по своим делам, но стоит только позвать его – и он уже мчится на зов энергичным, присущим только ему характерным галопом.

Любимым занятием Макса было “общение” с двумя огромными соседскими кавказскими овчарками. Забор был глухой, соседи друг друга не видели, но слышали и чувствовали. И Макс понимал, что если бы не забор… В ризеншнауцере нет безрассудства. Это не та собака, которая полезет в пасть ко льву. Но раз забор надежно предохранял его от более сильного противника (а Макс неоднократно проверил прочность сооружения, пытаясь “протаранить” его на скорости), то можно придумать хитроумный способ досадить этому противнику. И Макс придумал. Он подбегал к забору, в том месте, где с другой стороны у овчарок были будки, и начинал гавкать. Как только собаки захлебывались лаем, он спокойно убегал по своим делам. Но стоило им успокоиться – все повторялось. Потом Макс придумал не подбегать, а тихо-тихо подкрадываться к забору. Ризену было полгода, энергии у него было предостаточно, и он мог дразнить собак в течение двух-трех часов кряду. В результате, через несколько недель соседские собаки охрипли. Макс торжествовал победу.

Ольга беспокоилась по поводу Макса: – Алеш, как же будем его воспитывать?

Алешка успокоил маму, объяснив ей, что воспитательный процесс – процесс обоюдный. Оказывается, собака тоже воспитывает своего хозяина и членов его семьи. Главное в воспитании: выдержка, спокойствие и настойчивость в достижении цели.

Зимой Оля пригласила опытного кинолога.

Кинолог объяснил, что команда “ко мне” должна быть связана со всем самым приятным: общением с любимым хозяином, лаской, лакомством. Следует проявлять изобретательность, чтобы юный любознательный шнауцер очертя голову мчался к вам, как к самому интересному и важному существу на свете. Надо хвалить его, предлагать короткую бурную игру, игрушки, ведь он “летит” к вам за вниманием и любовью.

Команда “фу” подается только в двух случаях: если щенок хватает что-либо недозволенное или бросается на кого-то.

Чтобы научить собаку выполнять команды “сидеть” и “лежать”: сначала надо закрепить безотказное выполнение команды, а затем уже работать над выдержкой.

Команды рекомендуется чередовать, так как разнообразие меньше утомляет щенка. Надо быть непредсказуемым, тогда ваш шнауцер, не зная, чего ожидать в следующую минуту, будет вынужден внимательно следить за вами. Ризен обучается легко и весело, если налажено полное взаимопонимание с хозяином.

Макс ужасно любил учиться и обожал своего учителя. За несколько занятий пес выучил все основные команды.

Когда начались занятия по преодолению препятствий, Ольга испугалась, что столь способный ученик может и забор “перелететь” и решила перестать учить собаку прыжкам в высоту.

Кинолог посоветовал поводить Макса на “собачью площадку”, чтобы не была нарушена “социальная адаптация” из-за отсутствия общения с себе подобными. С четырех до восьми месяцев – период наибольшей восприимчивости для щенка.

На “собачьей площадке” у Макса появились и друзья, и враги. С друзьями, он носился по территории, весело лая и играя, с врагами – отчаянно дрался.

Дети ходили на площадку вместе с Максом.

– Макс, перестань! Мама, мама, зачем наш Макс “нюхает чужие письки?” (Алька.)

– Не “письки”, а “собачьи метки”, – поправил сестру Алешка. – Запах для собаки – это основной способ познания мира. Обнюхивая “метки”, Макс узнает, кто, когда и с какими намерениями здесь был. Собака различает тысячи запахов, даже очень слабых. И когда ты или мама “обливаетесь” духами, Максу это очень не нравится…

– Ага, а когда он вывалялся в дохлой кошке, в лесу, мне это тоже не понравилось. Запах был просто убийственный! (Алька.)