Принцип Солнца

Словно в густом тумане, видел он, сквозь слезы, как его прекрасную юную Биллу, смысл и мечту всей его жизни, женщины племени вели к могиле, как укладывали ее в шалаше под тяжеленными бревнами. Как прошедшие инициацию мальчишки тянули жребий, чтобы вступить с ней в свое первое половое сношение. Судьба хранила его: не он вытащил последний жребий. Друзья угрозами и обещаниями отобрали у счастливчика заветный жребий и отдали ему. Но он отказался от того, что принадлежало ему по праву любви. Он пропускал и пропускал пацанов впереди себя. И вот когда их осталось двое – он и тот, кто должен сегодня умереть, он подошел и забрал жребий из его рук. “Живи, – сказал он ему, – и помни!” – и подтолкнул мальчишку вперед.

А потом он вошел в шалаш и посмотрел наверх, на зловеще нависающий над головой свод из опирающихся друг на друга бревен. Когда он познает ее, подпорки выдернут, и они вместе умрут под этими бревнами.

Он подошел к девушке и опустился перед ней на колени. Растерзанная, с искусанными в кровь губами, смотрела она на него из-под одурманенных наркотиками глаз.

– Билла, привет, это я. Ты, слышишь, меня, Билла? (Дима.)

– Кто ты? – прошептала Билла.

“Может и не надо, чтобы она знала?” – подумал он и лег рядом с ней на спину.

– Не бойся, вдвоем умирать не страшно. Да, и еще, я тебя, кажется, люблю… (Дима.)

Билла вышла из наркотического забытья и узнала его. – Ты… ты вытащил последний жребий?!

– Да. А что тут удивительного? Ты хотела чего-то другого? (Дима.)

– Я хотела, чтобы ты жил! (Билла.)

– Нет уж! Жить так вместе, умирать так тоже вместе. Смотри, из-под бревен видно звездное небо. Иди ко мне и ничего не бойся. На том свете мы теперь точно будем вместе и обязательно поженимся,

– Дима улыбнуться. Он в это беззаветно верил.

– Я теперь не боюсь, – он почувствовал, как Билла взяла его руку.

– Я тоже тебя люблю, и мне не кажется…

А потом, как при замедленной киносъемке, падали с неба огромные бревна. И они умерли, держась за руки.

Но умерев во сне, Дима продолжал видеть сон. Как их тела вытаскивали из-под завала, как разделывали на куски… А потом, посыпая пряными травами, жарили на костре и поедали с большим аппетитом и мужчины, и женщины, и дети. И во сне ему казалось, что так и должно быть, потому что жизнь и смерть едины. Целью этого обряда было принятие жизни такой, какая она есть, и об этом знали все члены племени, даже те, кто только-только научились говорить…

“Кошмар, какой! Дикость, ужас!!” – думал тридцатилетний русский мужчина, проснувшийся в монастырской келье в конце XX века, в одиннадцать часов утра Нового 2000 года. Герой жадно пил воду и благодарил бога, что это был только сон.

– Почему дикость?! – удивился Аполлон. – Целью ритуалов перехода является преобразование личности. Проходя через физическую боль, уничтожение, смерть, человек рождается вновь. Обряды перехода очень близки к перинатальным матрицам беременности… Если ты заметил, символика обоих явлений концентрируется вокруг рождения, секса и смерти. Обряды перехода помогают пережить и освободиться от негативных энергий, связанных в подсознании перинатальными матрицами. Агрессивные импульсы снижаются, возрастает терпимость к альтернативным точкам зрения…

Димка был потрясен видением, а Биллу (которая была ужасно похожа на Олю) ему было жалко до слез.

Появление внучки

(Москва)

Весь мир сходил с ума от круглой даты своего существования, а Оля перевозила вещи в трехкомнатную квартиру на Таганке.

У директора фирмы, главным бухгалтером которой работал Сергей, Олин друг, была “лишняя” трехкомнатная квартира. Недвижимость в центре Москвы пустовала и “зарастала пылью”. Сергей договорился, и квартира вместе с мебелью и техникой оказалась в распоряжении Ольги. Вопрос с жильем был временно решен, а дальше надо было думать…

Покупка городской квартиры не входила в Ольгины ближайшие планы. Ей хотелось жить в Подмосковье. Летом 1998 года соседи по даче продавали два участка, Оля купила их, и Владимир Иванович залил фундамент под новый дом. С весны 1999 года строительство шло полным ходом, огромный деревянный сруб был уже возведен под крышу. Но жить в доме пока было нельзя: там не было ни окон, ни дверей…

Когда закончились рождественские каникулы, Оля приехала в офис к Владимиру Николаевичу.

– Ну привет, привет, красавица, – обнял он ее, – как же ты похудела в Тибете… Совсем там нечего есть что ли? Спасибо тебе, Оль, и от меня, и от матери. Я ей пока тебе звонить не рекомендовал, учитывая твои личные проблемы… Из Лхасы звонили русские ребята – передавали от Дмитрия привет. Сказали, что он держится молодцом, книжки читает в келье при свечах, благодарит за посылки и, особенно, за фотографии сына. Так и сказали “за фотографии сына”… Как у тебя с Василием-то? Не передумала разводиться? (Влад. Ник.)

– Нет, не передумала, привезла вот вам материалы для развода. А вы не передумали быть моим адвокатом? (Оля.)

– И я не передумал. Это я перед твоим Василием ломался, тебе, конечно, помогу. Только ты, хорошенько подумай, выгоден ли тебе развод? (Влад. Ник.)