«Принцы» и «нищие» в царстве минералов

Богатый серебром рудник, принадлежавший царской фамилии, давал немало драгоценного металла. Из этого первого в России серебра был выкован огромный надгробный памятник Александру Невскому; эти серебряные «врата» выставлены сейчас в одном из первых залов Эрмитажа.

К концу XIX в. разведанные запасы риддерских руд кончились, а глубокой разведки не проводилось. Царский кабинет сдал Риддерские предприятия, а также угольные копи Экибастуза в концессию Русско-Азиатскому объединенному обществу, львиная доля которого принадлежала английскому дельцу Дж. Уркварту. Шла первая мировая война, и поднявшийся спрос на свинец, медь и цинк приносил акционерам огромные прибыли.

11 мая 1918 г. В. И. Ленин подписал Декреты Совнаркома о национализации иностранных концессий на Алтае, Урале и в Прииртышье. Английские инженеры, покидая Риддер, сняли важнейшие детали с механизмов и аппаратов, остановили шахтные насосы и затопили рудник. На поверхности лежала добытая раньше руда, но до Экибастуза, где из риддеровского сырья выплавляли металлы, было 700 верст, да и заводы там тоже замерзли.

В марте 1921 г. Уркварт обратился к Совнаркому с предложением: предоставить ему дореволюционные концессии на взаимовыгодных условиях. Цветные металлы, золото и серебро были необходимы разрушенной, голодающей, промышленно отсталой стране, и Ленин дал указание Красину начать переговоры с Урквартом — злейшим врагом Советской власти. При Высшем совете народного хозяйства был образован Концессионный комитет, в который вошли специалисты по технике и экономике.

Началась торговля. Уркварт предложил нашей стране 5 % добытых металлов, комитет добивался 7,5 %. В. И. Ленин принял решение начать работы на руднике, с тем чтобы в случае несговорчивости концессионера обойтись без него.

В октябре 1921 г. вместо прежнего малограмотного, хотя и храброго красного командира Е. Доменко управляющим Риддера был назначен Рудольф Дрейман. Латышский большевик с 1905 г. из Лиепаи, профессиональный революционер, организатор подпольных типографий и побегов из тюрем, сам бежавший с царской каторги, Дрейман встретил революцию в Нарымском крае.

«В октябре 1921 г., — вспоминал Р. Дрейман, — по распоряжению Владимира Ильича Ленина я был назначен директором Риддерского рудника… Перед отъездом зашел в Совнарком, но с Владимиром Ильичем на этот раз встретиться не удалось. Управляющий делами СНК тов. Горбунов передал мне от имени Ильича несколько напутственных указаний… Владимир Ильич называл Риддер богатейшим в мире месторождением цветных металлов, напоминал, что иностранцы вновь добиваются концессии на рудник. Поэтому он предлагал мне своей работой доказать, что молодая Советская власть может эксплуатировать свои богатства и без помощи иностранцев.

В один из октябрьских дней я выехал из Москвы. На Риддере был полный застой. Уезжая, урквартовцы затопили все шахты. Откачивать воду не было никакой возможности, потому что насосы остались внизу. Узкоколейная дорога была разрушена. Единственным средством сообщения от уездного Усть-Каменогорска была старенькая дрезина. На протяжении 96 км мы шесть раз сваливались с рельсов. Ставили дрезину на место, двигались дальше. Поселок Риддер, где жили рабочие, производил убийственное впечатление — холод, мрак, мертвая тишина. Предстояло найти подход к людям, потерявшим надежду…»

В окрестной тайге бродили банды. Село защищал отряд ЧОН во главе с В. Лигером-Свирским, тоже латышом. Дрейман стал бойцом отряда, а по субботам весь отряд работал в ледяной воде, пытаясь извлечь затопленные насосы.

«В день приезда новый директор нанес визит технику Врублевскому. Полный, бородатый, очки в золоченой оправе, тот колдовал над тисками с напильником в руках.

— Добрый день, Владимир Александрович! Вижу, вы металлист, как и я. Разрешите узнать, над чем вы трудитесь?

— Зажигалочки мастерю-с. Из заводского железа-с. За что бывший директор обещал пустить меня в расход-с. А вы, простите, кем являетесь?

— А я, простите, новый директор. Дрейман. Но пускать вас в расход не собираюсь. Напротив, учиться пришел.

— Это чему же?

— Вас рекомендовали как специалиста цветной металлургии. А мне срочно надо постигать ее азы. Одолжите книги, какие найдутся. Готов немедленно выслушать ваши соображения, как помочь предприятию вылезти из беды. Если, конечно, готовы служить России.

— А знаете ли, сударь, — взорвался Врублевский, — что мы здесь по золоту гуляем? Не в фигуральном — в прямом смысле. У меня много лет лежит проект золотоизвлекательного завода. А сырье — необозримые рудничные отвалы, накопившиеся за сто лет.

— Найдутся ли у вас другие единомышленники среди технического персонала?

— Не так их много… Есть прекрасный инженер Державин. Но у него папаша — местный купец второй гильдии. Мельницей владеет. «Гидра контрреволюции», по выражению гражданина Доменко. Посему инженер Державин предпочитает безмятежно заниматься своей уникальной коллекцией бабочек.