Принцы на задании

Зак поймал откат своего поисковика и, натянув сапоги, помчался в нужном направлении. Довольно скоро он прибежал на полянку, заполненную эльфами, звенящими возбужденными голосками. И сразу заметил лежащее на земле тело принца, замотанное в пушистые одеяла.

Бесцеремонно растолкал в стороны зевак и шлепнулся возле зятя. Разгреб одеяла, сунул под них ладонь. Сердце принца билось размеренно, хотя и в несколько замедленном темпе.

На губах таяли капли целебного нектара. Зак уже видел вчера, как эльфы лечат этим снадобьем.

– Что с ним? – подняв голову, сурово уставился он на стоящую возле принца эльфийку.

– Все хорошо. Он скоро очнется, – немногословно объявила она и бросила в сторону: – Сын Каруны?

– Да, – ответил Зак, вновь заворачивая принца в одеяла.

Вокруг разгоралось жаркое утро весеннего дня, а Танио весь ледяной, словно на морозе раздетый гулял. Неужели подхватил лихорадку?

– Он в источник нырял, – виновато сообщил вчерашний лекарь. – В холодный.

«И что этому Танио не спится спокойно? Зачем ему этот дурацкий источник понадобился?» – ворчал про себя маг, вновь разматывая на друге одеяло. Положил обе ладони и погнал через тело принца теплую волну, чувствуя, как быстрее побежала по сосудам согретая кровь.

– Зак… – раздался над ухом слабый голос принца, и маг, открыв глаза, наткнулся на виновато-честный взгляд друга.

– Молчи. У тебя пока сил маловато. Зачем тебе понадобилось купаться в ледяной воде? Не мог дождаться, пока я проснусь? Я бы согрел эту воду.

– Это мы попросили! Только золотистый мог! – извиняющимся тоном прозвенела королева.

А у кого еще может сиять на голове драгоценными магическими камнями ажурная корона?

– Почему? – вновь не понял маг.

– Корона настроена на эльфийскую магию, – устало сообщил принц. – Любого другого мага она бы не подпустила. А человека без магии – тем более.

– Как ты узнал?! – потрясенно ахнули эльфы.

– Почувствовал. Когда корону в руки взял, – признался Танио.

Только в одном он никогда не признается вслух: какое чувство испытал, держа в руке нечто, пытающееся укусить руку, как змея. Особенно вспомнив, что всегда не любил этих гадов. И только туманящимся сознанием понимал, что не зря эльфы радовались, что он на треть золотистый. А про другие две трети старались не поминать. Надеялись, что и одной части хватит, чтобы удержать магическую корону.

Зак ободряюще похлопал его по плечу, и принц, поглядев в глаза друга, понял: тот опять прочел его мысли. Но обижаться не стал, чего обижаться-то, когда маг опять его спасает?

А оглянувшись на восхищенно звенящих голосками эльфов, замер в изумленном восторге. Вокруг каждого из изящных малышей цвело, переливаясь золотистым светом, призрачное марево.

Глава 31

– …А потом он перестал приходить домой даже ночевать. И денег маме давал очень мало. Говорил, все нужно пускать на развитие бизнеса. А у мамы театр закрыли на ремонт. И всех отправили в отпуск. Но некоторые сами взяли расчет и пошли устраиваться в бизнес. Мамина знакомая балерина ездила в Турцию за шмотками. А потом стояла на рынке. Мама сказала, что умрет с голоду, но на рынке не встанет. Она танцевала на бис в Лондоне, и встать на рынке – значит предать балет. Потом ей друзья нашли работу в газетном киоске. Там платили мало, и было очень холодно. А включать ветродуйку хозяин не разрешал, везде же бумага. Я наливала в пластиковые бутылки горячую воду и носила ей. А однажды шла мимо ресторана и столкнулась с отцом. Он выходил оттуда с друзьями, такой холеный, одет из бутика… Он почти прошел мимо, но я уставилась на него в упор. «Смотри, на тебя уже малолетки клюют», – гадко ухмыляясь, захихикал его друг. Отец обернулся и узнал меня. Дернулся уйти, потом вернулся и сунул мне сотку зеленью. Я купила на них электрическую грелку и отнесла маме. От грелки же не загорятся газеты? Но, наверное, было поздно. Маму положили в больницу с воспалением легких. Вроде лечили, а лучше не становилось. Потом мне одна тетка шепнула – надо давать. На лапу. Все дают. Иначе вместо лекарства воду колют. Я стала продавать вещи. За них давали очень мало, медсестра кривилась, когда я ей в карман деревянные совала. Да еще и обманывали меня, опыта ведь никакого. Продаешь буфет, два часа торгуются, чай пьют и уходят, ничего не купив. А потом оказывается, что с вешалки куртка пропала или вазочка с трюмо. А один раз завалились какие-то отморозки, думала все, жива не останусь. Хорошо соседка тетя Маша в глазок подглядывала. Сообразила, что к чему. Сына разбудила, он охранником в баре работал. Пришли вдвоем и выгнали непрошеных гостей. Сын, конечно, в основном постарался, с лестницы их поспускал.

Танио слушал, закрыв глаза и затаив дыхание. Когда после завтрака припрыгал легкомысленный эльф и сказал, что будет лечить Нату, Зак только ухмыльнулся. И спросил:

– Это ничего, что мы тут спим?

– Ничего, – бодро заверил лекарь, и лечение началось.