Природа

Ирина Коблова Природа

Рисунок Е. Стерлиговой

Коту вынесли на крыльцо блюдечко молока, а на злобца даже не посмотрели. Ну и пусть. Он забрался под широкую, исцарапанную ножом скамейку из псевдодерева — чтобы не пнули — и негромко зарычал. Кошак будто всем нужен, а злобец — никому…

— Пшел вон, облезлый! Нельзя тут!

Не облезлый вовсе, а пушистый. Пушистей кота… Люди опасливо обходили скамейку. Некоторые ругались. Потом двор опустел, и злобец вылез наружу. На болотцах Рощи растет съедобный окор, сочный и безвкусный…

Дорога была широкая, хорошая, бежать по ней вниз вприпрыжку — одно удовольствие. Он сегодня еще одно место за пределами Рощи исследовал! Поглядел на большие, до неба, кучи белых камней и человечьи дома, внутри которых шумит. И на дощатый сарай с крыльцом, где молоко. Рощу он знает всю, только в запретном месте ни разу не бывал, а тут, снаружи, много такого… странного. И страшновато: вдруг дорога назад, к Роще, возьмет и пропадет, или кто-нибудь погонится… Вот, наконец, внешний забор, около стоят два цветных плаката. На левом — серо-бело-желтое пятно, это Роща нарисована, в уменьшенном виде. А на правом — точно такое же пятно, только зеленое, с голубыми кружочками и ниточками. Это когда-то раньше Роща была такая. Злобец пролез в дырку и оказался в узком проходе между двумя заборами — здесь надо осторожно, один раз он побежал и тут же напоролся на стекло. И всякое другое валяется и хрустит, когда наступаешь… Еще дырка, теперь во внутреннем заборе, а за ней — такая привычная, знакомая местность: облепленные пнями холмы, из красивой радужной воды озера торчат остатки брошенных человеческих машин и толстые бледные стебли окора, тут же плавают белые цветки, похожие на мятые бумажки (люди называют их «иммитантами»), прозрачные мальки величиной с кулак и хорошая черная штука для колеса. На ней по воде можно кататься.

В зарослях окора подозрительно зашуршало, и злобец припустил во весь дух — вдруг водяная кошка? Она большая и глупая, жрет мальков. Злобец один раз кинул в нее палкой — не попал, она за ним погналась, пришлось ему залезть на крышу вон той полуразвалившейся будки. А водяная кошка сидела внизу, глядела на него, склонив набок мокрую круглую башку, и противно тянула:

— Мя-а-а-а-ау!

Долго сидела, потом ушла. Она не страшная, но лучше с нею не связываться.

На холме злобец отдышался. Тут росли пни и большие скользкие грибы в лужицах грибного молока, от которого можно помереть. Вот настоящего бы молока попробовать… А он сейчас возьмет и пойдет в запретное место — раз никому не нужен! Интересно, что там такое и почему туда нельзя… Он уже давно собирался. Вот теперь и пойдет… Злобец поглядел по сторонам и затрусил к странной темной штуке, торчавшей на горизонте, как поднятый палец. Запретное место — там. Люди, которые приходят в Рощу, огородили его колючей проволокой и понаставили плакатов с одной и той же картинкой: человеческий силуэт, перечеркнутый крест-накрест. А за проволокой — холмы да лужи, вода в которых сама собой начинает иногда пузыриться. И темный палец… Здорово будет на все это вблизи посмотреть!

Вокруг рос твердый желтый лишайник, валялись всякие посудины — люди из них едят, а здесь они просто так. Съежившись, чтобы не оцарапаться, злобец пролез под проволокой. Всем нельзя, а ему можно! Вода в лужицах — их тут много-много — пахла чем-то едким и весело клокотала. А вот и палец. Покачивается, скрипит, в стороны от его верхушки отходит несколько тонких штук, словно тоже из проволоки сделанных. Злобцу стало страшно, он попятился и чуть слышно зарычал. Это не столб. Он видел столбы — стоят себе в ряд около Клейкого болота и совсем не такие. Гладкие, не скрипят… Вдруг он понял, что это. Сам понял. Это же пень! Вот какими пни становятся, когда вырастают! Теперь он знает. Злобец радостно запрыгал вокруг пня, а потом побежал дальше. Кучи мокрого серого песка — кругом сухо и тепло, а они все равно мокрые, им хоть бы что. Лохмы прозрачной пленки, в которую все заворачивают, — вон ее тут сколько, шуршит на ветру. Хорошо в запретном месте, интересное все. А страшен только выросший пень, но его злобец уже перестал бояться. Разве что чуть-чуть. Опять кусок машины. Полувыпотрошенный матрац — наверно, тут раньше спал кто-то. Вдруг он увидел впереди зеленое…

Оно было — как на большом цветном плакате, какие висят на стенках урчащего человечьего дома за забором («травка» и два «кустика» с «листочками»). Живое… При-ро-да, вот как это называется. Он сам природу нашел! Злобец осторожно потрогал травку, а кустики трогать побоялся — вдруг поломаются. Может, поэтому сюда и не пускают? Он долго сидел около природы, пока облачное небо не помутнело и не захотелось есть. Тогда он побежал обратно, к болотцам, где рос окор. И все оглядывался.