Природа боится пустоты

Для греков все это выглядело чем-то вроде волшебства: они видели, что положение небесных светил можно рассчитать, но не обладали ни требуемыми данными, ни техниками их обработки. При этом восточные жрецы даже за деньги рассказывали эллинам очень немного, поэтому полагаться приходилось в основном на собственные силы. Для обычного человека даже несколько лет наблюдений за звездами — это уже большой срок, а если удавалось накопить записи за десятилетия, то эллины полагали объем материала вполне достаточным. Вероятно, в Вавилоне, вообще ничего не смогли бы сделать со столь неточными и ограниченными данными, но греки об этом не знали: им было известно лишь то, что решение существует, а искать его они стали там, где удобно. Раз уж космос подчинен математике, то нужно лишь отыскать такую модель, которая совпадет с несколькими имеющимися наблюдениями. Вообще говоря, такой подход мог оказаться бесплодным, но для астрономии он сработал (а вот для астрологии — уже нет).

Одновременно и по схожим причинам в греческом мире стремительно развивалась геометрия, ставшая прочным фундаментом для первых математических систем, которые пытались объяснять устройство вселенной хотя бы на качественном уровне. Позже, когда александрийские ученые начали использовать точнейшие инструменты и собирать всю накопленную эллинами информацию, метафизические рассуждения окончательно отошли на второй план, и астрономия превратилась в строгую математическую дисциплину, построенную на прочном фундаменте наблюдений. При этом греки использовали в основном только те данные и наработки, которые были собраны их предшественниками, хотя едва ли к тому моменту все еще имелись серьезные препятствия для того, чтобы раздобыть египетские или вавилонские звездные таблицы. Сложность тут состояла в первую очередь во взаимном нежелании греков, египтян и вавилонян изучать чужой язык и разбираться в чужой культуре. Хотя некоторый обмен знаниями все же происходил: в первую очередь это касалось шестидесятеричных дробей, но не только их.

Сложности с использованием математики в астрономии

Изначально уровень развития античной астрономии определялся текущим состоянием геометрии. Любые открытия математиков сразу же приспосабливались к накопившимся наблюдениям, в которых постоянно обнаруживались новые требующие объяснения особенности. К стандартным методам логистики (вычислительной техники) постепенно добавлялись планиметрия, исследования кривых высших порядков, а также месопотамские способы представления функций нескольких переменных в табличном виде. С другой стороны тригонометрия хорд, сферическая геометрия и стереографическая проекция (наука об отображении сферы на плоскость) и развивались в основном античными астрономами для собственных нужд. Поскольку исходных данных все время не хватало, пришлось перенять и месопотамские вычислительные методы для составления подробных лунных и планетарных таблиц, которые записывались в шестидесятеричном виде. Без таких таблиц невозможно было обосновать поздние греческие космологические модели.

При этом развитие математики никак не способствовало развитию других областей естествознания. Аристарх оказался последним, кто всерьез пытался разобраться в истинном устройстве космоса. Каких-то разумных контраргументов против его соображений никто так и не выдвинул, но они оказались отвергнуты, просто оттого, что не вписывались в эстетическую картину мира греческой философии. Об Аристархе помнили, но не воспринимали серьезно.

Система Каллиппа-Аристотеля, напротив, выглядела красивой и стройной, но не соответствовала наблюдениям, а потому не спасала явления. Философы, рассуждавшие о космосе абстрактно, зачастую продолжали придерживаться гомоцентричных сфер, но профессиональные астрономы не могли игнорировать очевидное изменение расстояний до планет. Требовался математический инструмент для точного расчета движения небесных светил.

Дальнейшее развитие греческой мысли пошло по пути полного отказа от выявления каких-либо физических принципов, вместо которых стали появляться сложные математические модели, отображающие видимые движения планет со всё более возрастающей точностью. Громоздкие комбинации круговращений воспринимались просто как способ определения видимого положения небесных тел в конкретный момент времени. Вопрос о соотношении этих вычислений с реальностью не ставился, поскольку астрономией в широком смысле (космологией) продолжили заниматься люди, которые были малосведущи в геометрии и планетарных движениях. Вычислительная астрономия перешла в ведомство математиков, а статус «математика» фактически стал синонимом слова «астроном», поскольку нигде больше не требовались особо глубокие познания в геометрии. Сами астрономы по большей части являлись профессиональными астрологами, поскольку гороскопы и гадания оказывались единственным реальным источником дохода для тех, кто посвящал свою жизнь наблюдению за звездами.